Эллис обыскал всю комнату, но ничего полезного не обнаружил. Хотя Библия на тумбочке была с виду новой. Эллис пролистал её, подумав, вдруг Уоррен вырезал в ней тайник. Но тайников он не отыскал, только подметил, что закладка лежала где-то на книге Левит.
Уоррен ожидал, что портоколы будут искать. И спрятал их.
Эллис заглянул под кровать. Осмотрел ящики комода.
Ничего.
Он огорчённо вернулся к сундуку и достал ту самую небольшую микроволновку. Вдруг портоколы внутри? Он потряс её.
— Это Даритель.
У Эллиса ёкнуло сердце. Он поднял взгляд и увидел на пороге одного из жителей фермы. Имя на рубашке скрывал чёрный шерстяной плащ, который дополняла широкополая шляпа. Эллис замер, пойманный с поличным.
— Любопытно, что такой ценитель прошлого, как Рен, припрятал у себя Даритель и Динамо. Весьма любопытно.
У Эллиса так колотилось сердце, что его, наверное, за километр было слышно. Что сделает Уоррен, когда об этом узнает? Наверное, запрёт его где-нибудь. Или посадит на цепь в курятнике. Эллис опустил Дарителя на пол и отыскал глазами кочергу.
Тип в плаще сделал шаг вперёд. Эллис уже собирался схватить кочергу с пола, как вдруг его незваный гость остановился, развернулся и тихо закрыл дверь, спрятав их обоих от чужих глаз и ушей.
Что-то показалось Эллису знакомым в его движениях и выражении лица. Эти заботливые глаза, нежный подбородок, приподнятые уголки губ…
— Пакс? — произнёс он в несбыточной надежде
Перед ним вспыхнула ослепительная улыбка.
— Ты меня узнал!
Эллис пошатнулся. Он не ожидал этого услышать. Как ни мечтал, как ни молился, но это было невозможно. Или?..
— Это правда?..
Пакс бросился вперёд и крепко его обнял.
— Я тебя так долго ждал. Думал, ты уже не вернёшься.
— Боже! — прошептал Эллис, учуяв запах корицы. — Это ты… Пакс, ты жив!
— Конечно, я…
Эллис сам обнял Пакса, сжав его изо всех сил. А затем, послав к чёрту все раздумья, поцеловал его — в губы, крепким и долгим поцелуем — и почувствовал, как по щеке скользнула слеза.
— Господи, Пакс, я решил, что… ты с собой покончил. И боялся, что я… Боже мой, ты ещё жив!
— Да, Эллис Роджерс, со мной всё хорошо. Тем более теперь, ведь…
— Что?
Пакс вновь озарил его улыбкой.
— Поверить не могу, что ты меня узнал!
— Слушай, Пакс, нам надо бежать. Прямо сейчас.
— На это раз вместе, да? — с надеждой улыбнулся Пакс.
— Однозначно!
Эллис не выпускал Пакса из объятий, и вдруг почувствовал, как тот весь напрягся. Посредник отстранился и пристально посмотрел Эллису в глаза. Радость на его лице сменилась гримасой страха.
— О нет… О-о… — Эллис ощутил, как Пакс задрожал. — Они забетонят Полый мир.
Эллис кивнул.
— Три ядерные бомбы. По-моему, первые две уже заложили. У нас меньше трёх часов. Они взорвутся в 14:54 по времени ядра.
— Что нам делать?
— Ещё не всё потеряно, — заверил его Эллис. — Если мы найдём бомбы, то с твоим портоколом отправим их наружу — пускай составят компанию твоему чипу.
— Но как мы их найдём? — Пакс уже достал портокол из кармана на груди.
— Они будут в Институте Геомантии.
— Но Институт, наверняка, большой. А бомбы, скорее всего, спрячут.
— Может, и спрячут, но не беда. Я знаю, как их отыскать. Нам только нужно кое-куда заскочить по пути.
Эллис помнил лес другим. Тогда он со страхом шёл по неизведанной чаще. Стояла ночь, угрожающе высились деревья… Но теперь эти гиганты потрясали воображение. Косые лучи солнца пронизывали кроны неземным светом и бросали пёстрые тени на замшелые камни, между которых водопадом сбегала вода.
Эллис и Пакс шли вдоль берега реки, карабкаясь с одного валуна на другой. Через портал с фермы они отправились на холм, где в прошлый раз ели рагу. Там Эллис достал блокнот с компасом и прикинул, куда идти дальше. Пакс набирал координаты порталов, и они поднимались вдоль реки, пока Эллис не решил, что осталось совсем немного. Теперь, на обратном пути, сориентироваться в лесу оказалось куда сложнее, чем он думал. Им до сих пор нигде не встретилось ни одной метки, которые он вырезал на деревьях.
«Знакомый какой-то валун. Может, я его уже видел?»
Времени было мало.
— Да, любого Гео. Попроси Вина. Это срочно. Слушай, давай я сам их спрошу, хорошо?
Позади него Пакс говорил с Альвой, хотя со стороны казалось, что он обращается к небесам.
— Как ты это делаешь? — спросил Эллис. — Как вы разговариваете? Через портокол?
— Нет, просто по связке… Что? Нет, это не тебе, Альва. Я Эллису Роджерсу отвечал… Что? Мы сейчас немного заняты… Ладно, ладно! — Пакс громко вздохнул. — Тебе привет от Альвы.
— Что такое связка?
— Хм? А, крохотный имплантат-передатчик. Он, считай, у каждого есть.
— И что? Ты просто думаешь, с кем хочешь связаться, а потом говоришь?
— Примерно так… Вин? Да, я с Эллисом Роджерсом, и у нас очень большая беда… Конечно, я жив. Слушай, нужна твоя помощь… Спасибо, знал, что могу на тебя положиться. Мне нужен допуск в Институт Геомантии вместе с его координатами, причём сейчас же… Да, серьёзно… Нет! Не говори с Полом-789! Никому из Совета ни слова. Иди прямо в Институт… Да… Да… Скажи, что для меня просишь. И со мной будет Эллис Роджерс. Передай… передай, что небо падает… Да, именно так: «небо падает». И скажи… Неважно, что это значит. Некогда объяснять. Сделаешь, Вин?
— Небо падает? — спросил Эллис, взбираясь по каменистому берегу.
— Кодовая фраза геомантов. Означает дело крайней важности. То есть бросай все дела и беги на помощь, иначе миру конец.
— Красный код, — перевёл Эллис. — Так в моё время говорили.
Наконец он заметил белый шрам на коре исполинского дерева — грубую стрелку вправо.
— Смотри! — Он указал вверх по склону. — Похоже, сюда.
За время подъёма Эллис успел отчаяться. Но стоило ему подумать, что все их поиски напрасны, как среди деревьев показалось что-то красно-синее.
— Вот она! — прокричал он и подбежал вместе с Паксом к пластиковым ящикам, окружавшим старое автомобильное сиденье.
— И это твоя машина времени? — ошеломлённо спросил Пакс.
— Говорил же, тут не на что смотреть.
Эллис затормозил у сумки-холодильника. Рядом до сих пор лежал свитер. Забросив его на плечо, Эллис открыл холодильник и — среди банок, бутылок и прочих припасов — отыскал купленный через интернет счётчик Гейгера. Эллис понимал, что тот никуда не мог пропасть, но всё равно боялся: худшее обязательно случается в самое неподходящее время.
