— Охотитесь?
— Понемногу. Очень опасно. Я вот что думаю, ферма — это хорошо, на первое время, ладно. Но вертолет не вечен. Когда-нибудь и он выйдет из строя. Да и горючего у нас почти нет. Не лучше ли сразу обосноваться прямо здесь. Завезти злаки, овощи, животных, инвентарь.
— И привлечь дикарей? А то и самих батубе, — проговорил Гайл. Нет, Марк, это не то. Дикари нам устроят веселенькую жизнь. К тому же, разве здесь, в горах, будет что-нибудь расти?
— В самом деле, Марк, ничего не получится. Если станут досаждать дикари, а это точно, надо будет перебираться еще выше, в горы. Искать новую пещеру. Но самое главное, рисковать нам нельзя. За эти три года, что я был в пустыне, я передумал всякое. Больше всего боялся, что вас обнаружили. Смерть даже одного человека создаст массу проблем. А начнем сеять, скот пасти, и пойдет. Нет, снабжение надо организовать либо через батубе, либо завязать контакт с горцами. Хотя Гайл прав, лучше бить в одну точку.
— Но дикари так и так здесь крутятся, — стоял на своем Марк. — В любой момент можно попасть в засаду. И вертолет? Это наше единственное средство. Вы не учитываете?
— Пока единственное. В будущем можно использовать животных. Часть наших временно придется поднять. Будем завозить продовольствие сразу на год или два. А вообще-то, как у нас со старыми запасами? — поинтересовался Гуино.
— Первый год я совсем почти не вылезал из пещеры, — ответил Гайл. — Не имел права. Да и с Марком мы не очень-то рисковали. Мы считали, что ты погиб. А допускать, чтобы погиб еще кто-то нельзя, сам понимаешь. Лимит исчерпан. Ну и, естественно, результат налицо. Запасы тают катастрофически. Лишнего, сам знаешь, мы не позволим себе. Теперь, раз с тобой обошлось все благополучно, Марку придется снова лечь. И не стоит метаться от одной крайности к другой. Тебе, Гуино, надо продолжать то, что ты начал. Иначе опять возникнут проблемы языка и прочие неожиданности. Если сорвется, тогда, конечно, будем искать другие пути. Горцы там или еще что. И связь, связь! Это самое главное. Ты обязан был предупредить нас. В любом случае. Еще одну рацию мы выделим тебе, но это все.
— Я попробую найти старую, немного освоюсь. Но шансов мало. Вертолет теперь лучше оставить вам. В лесу опасно. Забросите меня на место, а когда надо, свяжемся по рации. На всякий случай вам придется подготовить запасное убежище. Как раз вертолет пригодится. Меня все-таки беспокоят дикари. Любая случайность — и конец всем нашим планам.
— Неплохо бы найти подходящую пещеру повыше в горах, но пока об этом рано думать. А с вертолетом ничего не выйдет. Кто за тобой будет летать? Пещеру нельзя оставлять без присмотра.
— Но пока Марк с тобой, я хотя бы подготовлю тайный ангар. Так и так ему надо дожидаться осени, чтобы помочь завезти продукты. Интересно, найдется ли у нас золото? — неожиданно спросил Гуино. — Тогда бы все стало проще. Скупили бы у фермеров урожай, и дело с концом.
— Надо покопаться в аппаратуре. В спешке мы набрали много такого, что нам никогда не понадобится в теперешнем положении. А что, у них золото в цене?
— Даже очень.
— Найдем, но вряд ли много. Ладно, идем… Проникнув в замаскированный ход, они оказались в темной пещере. Марк разворошил угли в очаге и развел огонь. Пламя костра осветило сумрачные своды подземного убежища, покрытые жирной копотью. Когда Гуино покидал пещеру, она не казалась столь суровой и неприветливой, тогда все было залито ярким электрическим светом. Но теперь приходилось беречь аккумуляторы.
— Ну, как тебе нравится здесь? — спросил Гайл, усмехнувшись.
— Мрачновато, но жить можно.
— Когда есть напарник. Одному не очень сладко.
Костер разгорелся, и стало лучше видно убранство пещеры. Несмотря на странное, режущее глаз несоответствие грубых, неумелых поделок из дерева, палатей, табуреток, полок, с изящными, легкими вещами, уцелевшими после аварии, креслами, столиками, шкафчиками с зеркалами, светильниками, которые не горели и являлись лишь декоративным украшением, — все было устроено добротно и основательно. Первое впечатление у Гуино поослабло, а потом и исчезло вовсе, хотя он раза два или три оглянулся на стоявшее на земле у очага закопченное ведро, в котором варили пищу, и расписную вазу с драконами и птицами, предназначенную для цветов, но используемую, явно, не по назначению, как сосуд для воды. Некоторые участки пещеры были отгорожены, там хранилась аппаратура. На широком верстаке из обтесанных жердей пылились сваленные в беспорядке приборы, инструменты, провода, какие-то каркасы и полуразобранные механизмы.
— Сначала пытались заниматься кое-чем, — пояснил Гайл, — а сейчас не до того. Ведем растительную жизнь.
— Можно где-нибудь соорудить ветряк, подключить к генератору. Был бы свет. К тому же скоро так и так понадобится заряжать аккумуляторы.
— Все было бы, если бы ты не исчез. Каждый день только и думаешь, что надо предпринимать какие-то шаги, искать выход. То ли посылать Марка, то ли самому идти. Но куда? Чтобы кануть в неизвестность, как ты? Кроме тебя ведь резерва нет.
— Зря, может быть, мы решили работать по сменам. Не лучше ли всем вместе организовать быт, найти источники, а потом уже назначать дежурства?
— Зачем ворошить старые споры! Решение принято. Сами виноваты. Что-то не учли, и все пошло комом. Ладно, чего это я? Отголоски старого. Вроде, теперь все налаживается. А насчет всех вместе мы и с Марком тут спорили. Когда тяжело, когда не знаешь, на что решиться, кажется, что все вместе нашли бы выход. Но это самоутешение, не больше. Все вместе мы за полгода, год использовали бы запасы продуктов. А что взамен? На сто двадцать лет ведь все равно не заготовишь продовольствия, сколько бы мы не трудились. В том-то и дело, что сложилась такая ситуация, когда каждый должен полагаться на себя, и от успеха каждого из нас зависит общий успех. Кроме того, чтобы самому продержаться, надо еще подготовить базу для следующей смены. Мы выиграем только в том случае, если каждый оправдает себя и выполнит свою задачу. А так сейчас все вместе, потом все вместе, снова кому-то тяжело, кто-то встал в тупик — и все наше предприятие летит к чертям. Сто двадцать лет — не шутка, и нам надо через них пройти. Я держался до последней точки, не хотел поднимать Марка. И не поднял бы, если бы мы не были первыми и если бы это не соответствовало инструкции. Я говорил тебе, одному тут не сладко, но я бы выдержал свои десять лет и сдал смену. А потом я хотел, знаешь, что? Я бы отказался от анабиоза. Я имею ввиду, если бы ты не вернулся. Раз мы с тобой проиграли, раз не сумели подготовить почву для товарищей, надо как-то компенсировать. Снабжал бы их продуктами или еще что, лишний человек не повредил бы ни второй смене, ни третьей. Главное, я уже не был бы связан, не оглядывался бы, мог идти на риск. Возможно, отправился бы в город. Да и теперь, когда у нас все налаживается, эта мысль не выходит у меня из головы. Остаться еще лет на десять, на двадцать.
