Когда ее не было рядом, Турмен считал, что не питает иллюзий: Шенда никогда не будет для него большим, чем не слишком близкий друг. То мгновение взаимопонимания под ивой было счастливой случайностью, о которой лучше забыть.
Но когда поблизости оказывались ее теплое и лучезарное тело и беспечно радостный дух, Турмен был убежден, что любит ее и, наверное, будет любить всегда.
Может, ему только нужен еще один шанс…
Ранний субботний вечер в парке Морли Адамса. Предсумеречная перекличка птиц, розовеющий свод небес, ночные запахи травы. Каменная стена под спиной еще теплая, доски скамейки под ягодицами — шероховатые. Сложив на коленях руки, Турмен созерцал борозды и завитки, оставленные в пыли пятками его кроссовок.
Что его сюда привело? Обычно в это время он был уже в кровати, смотрел телевизор или слушал радио. Может, надежда вернуть частицу того волшебного, укрытого ивами дня?..
Подкатился и пристроился в углу между подошвами его кроссовок теннисный мячик.
Потом появилась прекрасно безобразная собачья морда, вывалился, чтобы скапать пинту слюны на «найки» Турмена, язык.
— Привет, Турмен, что нового?
Шенда упала на скамейку рядом с Турменом. Если бы сейчас материализовался бесенок из другого мира, вытащил из какой-нибудь складочки гиперпространства и предложил ему гигантский мультяшный мешок денег, Турмен не был бы поражен больше.
Шенда его изумление игнорировала.
— Мы с Кеном впервые черт знает за сколько дней выбрались! Иногда самой себе пинка хочется дать! За то, что так в делах закрутилась, сам понимаешь. А для чего все делается, если не ради таких вот минут, как эта?
— Согласен. Ради минут. Как эта.
Некоторое время Шенда молчала. Турмену вспомнилась пауза, предшествовавшая тому моменту, когда она взорвала его душу, и он мысленно поморщился. Но когда она заговорила, ее слова прозвучали мягко:
— Как твоя дружба с Син-Син и Пепси?
— Ах, с ними! Прекрасно, отлично. Они ко мне очень добры. Позавчера даже взяли с собой на пляж. Не помню, как называется, но там было полно по-настоящему модного народу…
— Ага. Сама однажды там с ними была. Видел бы ты того спасателя. Мускулатура — классная, но тупой! И за Пепси он бросился, как…
История Шенды была длинной и смешной. Она рассказывала самозабвенно, словно слишком давно не говорила ради удовольствия. Турмену оставалось только кивать и вставлять иногда междометия, чтобы не прерывался поток. Одна история перешла в другую. Раз в несколько минут они небрежно бросали Кенарю мячик. Когда совсем стемнело и стало почти ничего не видно, пес лег под скамейкой и захрапел.
Турмен понемногу начал рассказывать о себе. Потом вдруг обнаружил, что они поменялись ролями, и теперь уже Шенда по большей части слушала и кивала.
Около половины одиннадцатого Шенда вскочила.
— Лай Бабуи! Мне же обход надо делать!
— Обход? В такой час?
— Перед тем как лечь спать, я объезжаю все наши заведения, чтобы убедиться, что они надежно заперты. Кофейня — последняя. В полночь.
Турмену это показалось одержимостью, но он только спросил:
— Даже в выходные?
— А что, воры в выходные не работают?
— Ну, тогда, наверное, пора прощаться…
— Нет, не надо. Пожалуйста. Может, составишь мне компанию?
— Охранять в пути?
Шенда наставила на него палец-пистолет и выпустила несколько воображаемых пуль в песок.
— Танцуй, партнер!
Вот так вот все трое сели в «джетту», причем Кенарь развалился на заднем сиденье, и вскоре закружили по покинутым в этот час городским тропам.
Мирный городок уже отходил ко сну, когда они остановились возле «Каруны».
Все окна темные, если не считать одного огонька в кухне.
— Это, наверное, Факван — готовит на завтра зерна, чтобы утром подольше поспать. У него есть свой ключ.
Осмелев оттого, что провел с ней несколько часов, Турмен уже собирался спросить, как именно (если вообще как-то) Шенда относится к этому слизняку.
И тут раздался выстрел, отчетливый, как грохот, с которым разбивается ваза в миллион долларов.
И раздался он из «Каруны».
— Нет! — вырвалось у Шенды.
Женщина и собака выскочили из машины прежде, чем Турмен сумел хотя бы открыть незнакомую дверцу. Проклятие, да где же ручка!..
Началось черт-те что, даже в квадрате.
Послышался ужасный «ХРУСТЬ!», за ним «ПШШШ!», и «Каруна» полыхнула огнем. На улицу смертельными падучими звездами полетели осколки стекла.
Точно демон из адского пламени, из проулка за кофейней появилась худая, как богомол, фигура в деловом костюме. Помахивая в такт шагам опущенной рукой с пистолетом, неизвестный преспокойно пошел прочь от горящего здания.
Шенда помедлила, а вот Кенарь нет.
Пес припустил по улице и врезался в неизвестного, как снаряд, пущенный из катапульты.
Реакция живого скелета нисколько не соответствовала такому невооруженному нападению. Будто столкнувшись со сверхъестественным существом, убийца-поджигатель уронил пистолет, вскрикнул и, подняв руки, попятился.
Кенарь бросился на него еще раз — незнакомец рухнул как подкошенный, ударившись головой о бордюр тротуара.
К тому времени, когда до него доковылял Турмен, Шенда пинала потерявшего сознание незнакомца в бок и кричала:
— Сволочь! Проклятый убийца, гадина!
Турмен оттащил ее.
— Перестань, Шенда!
Обмякнув, Шенда села на мостовую, точно марионетка, у которой перерезали нитки. Турмен опустился на колени, чтобы ее приподнять. В висках у него расцветала мигрень.
И тут он увидел лицо убийцы.
Горнило неба. Песок, лакированный кровью. Сальные, мутные, черные тучи…
К ужасу своему, Турмен понял, что знает этого человека.
Ничто никогда не будет прежним.
И виновата в этом Шенда Мур.
Этот печальный рефрен раз за разом крутился в голове у Шенды. Как злобный вирус, подбирал сам себя из запаса слов-фишек. Пока башни и струи трещащего огня освещали ее пса, двух мужчин и ее саму, она с бесконечной ясностью поняла: ее наконец настигло то, чего она так давно ждала и делала вид, будто не боится (как ребенок, свистящий на кладбище Ойя). Все ее труды пошли прахом. Полномасштабный провал. Взрыв хаоса, и хорошо еще, если сумеешь из него выбраться. Дерьмобуря, накрывавшая, затянувшая невинных, перемоловшая их и выплюнувшая как тыквенные семечки.
Ни в чем не повинных, таких, как Факван Флетчер.
Бедный Факван!
И как бы она ни разыгрывала хладнокровие, катастрофа ее напугала.
