Владимира Афанасьевича: "...если Вам понадобится помощь, всегда
можете обратиться ко мне".
Ежемесячно посылались деньги Галине Дмитриевне Мушкетовой,
внучке Учителя. Отец ее, Дмитрий Иванович Мушкетов, возглавлявший в
30-х годах Геологический комитет, трагически погиб, и дочь осталась
без всяких средств существования. Помощь Владимира Афанасьевича
позволила ей получить образование, но дело не только в деньгах
разве измеришь моральную цену поддержки в то трудное время.
Десяткам (если не сотням) своих корреспондентов Обручев посылал
оттиски, книги, причем не только свои и не только по геологии.
Учительнице, например, - книжечку по педагогике: "...она может Вам
пригодиться". Со многими дружеская переписка продолжалась годами.
Академика Обручева знала буквально вся страна, к нему обращались
за помощью знакомые и незнакомые. Нередко просили и денег. Кто по
нужде - нелегко жилось в послевоенные годы, кто в расчете поживиться.
Как тут разобраться, кому действительно нужна помощь?
В апреле 1950 года Владимир Афанасьевич обратился по такому
щекотливому делу к давней своей корреспондентке А. И. Груздевой,
которая жила в Иванове:
"Многоуважаемая Альбина Ивановна!
Недавно я получил Ваше письмо от 12/IV с списком моих трудов, которые имеются в библиотеке Вашего факультета (А. И. Груздева училась в это время на географическом факультете Ивановского пединститута. - А. Ш.). Я пополню его вскоре несколькими оттисками рецензий последнего времени. А сегодня пишу Вам по следующему делу: в г. Иваново по ул. 12 декабря, 58, кв. 126 в общежитии проживает студентка Ивановского текстильного института 4-го курса Елена Федоровна Бондаренко. Я только что получил от нее письмо о том, что ее обокрали в общежитии и что у нее нет средств поехать на лето к своим родным в Красноярский край в Сибири. Будьте любезны сходить по указанному адресу и узнать, действительно ли там проживает такая студентка и, если она действительно нуждается, то сколько ей нужно послать денег на дорогу домой. Пользуюсь Вашим присутствием в г. Иваново для такого неприятного поручения потому, что следствием присуждения Сталинских премий нередко являются письма с просьбой о помощи, посылаемые лауреату людьми, которые никакой помощи не заслуживают, а пользуются возможностью получить деньги от доверчивых людей, которые сами, конечно, не могут проверить, правда ли то, что им пишут в письме. А бумага, как известно, все терпит, и ловкий человек может придумать все, что угодно. Я уже получил около 25 писем из разных мест... и по мере возможности проверяю, заслуживают ли авторы помощи, которую просят.
В ожидании любезного ответа.
С приветом - В. Обручев.
По получении ответа от Вас я вышлю деньги т. Бондаренко, если она этого заслуживает".
Три недели спустя Владимир Афанасьевич вновь писал в Иваново:
"Многоуважаемая Альбина Ивановна!
Я получил Ваш ответ с справкой относительно студентки Бондаренко и очень благодарю за нее. Но мне не совсем понятна Ваша оценка обращения Бондаренко за помощью ко мне как нетактичного. Ее обокрали, и она потеряла возможность уехать на лето на родину, отдохнуть и повидать своих близких. Получение мною Сталинской премии внушило ей мысль обратиться ко мне за помощью не в виде подарка, а в виде ссуды для оплаты расходов по путешествию. И я бы охотно помог ей таким образом. Но так как я ее лично не знаю, а получение премии вызывает у некоторых людей надежду на возможность поживиться и в расчете на доверчивость человека, получившего крупную сумму, выпросить себе денег, например, на наряды, на покупку чего-нибудь нужного или даже лишнего. Я получил целый ряд писем с подобными просьбами. Например, одни просят послать им денег на покупку баяна, другие на радиоприемник, третьи даже на постройку избы, на лечение, на поездку на курорт. И приходится просить у них подтверждения необходимости помощи в виде справки от домоуправления или больницы. В случае Бондаренко я воспользовался тем, что она живет в том же городе, что и Вы, и просил Вас навести справку, тем более что она студентка, как и Вы. Может быть, ей следовало обратиться в комсомольскую организацию за ссудой по случаю своего несчастия, а не ко мне? Есть ли у комсомольских организаций такая возможность помочь пострадавшим, выручить их из беды? Я о х о т н о помогу Бондаренко в виде ссуды, которую она мне, конечно, вернет со временем. Помня свою молодость, когда я получал государственную стипендию, которая не обеспечивала всех потребностей жизни (я, например, обедал через день, а один день довольствовался вместо обеда бутылкой снятого молока), я издавна помогаю учащейся молодежи, если узнаю о ее нуждах.
Выпускные экзамены уже начались. Желаю Вам полного успеха в них.
С сердечным приветом - В. Обручев".
И, наконец, третье письмо - отрывок из него:
"...Вы любезно дали мне отзыв о ней и строго высказались, что она не заслуживает помощи, так как комсомолке это не прилично, не соответствует ее званию. И все-таки я ей послал небольшую сумму на оплату дороги; мне было жаль, что она три года уже не могла посетить своих родных, не имея на это средств..."
Бывало, конечно, что люди беззастенчиво пользовались добротой
Обручева.
Некий И. М. - назовем его так - написал Владимиру Афанасьевичу
первое письмо еще пионером. Потом - второе, третье, десятое... Потом,
став студентом, попросил денег на покупку приемника. Вслед за этим на
лечение, на поездку в Карловы Вары. А после кончины Владимира
Афанасьевича пришел просить денег у родственников и очень обиделся,
получив отказ:
- Владимир Афанасьевич всегда давал...
В детстве И. М. писал - я знаю, что стану известным, что стану
великим... А после кончины немало сделавшего для него человека продал
в архив его письма. Не отдал, а продал по сходной цене. Так они и
хранятся в архиве, эти проданные письма: "Дорогой И...."
К счастью, это только исключение. Наверное, чаще все-таки уроки
доброты не проходят бесследно. И три года спустя Владимир Афанасьевич
с удовлетворением писал:
"Студентка из Иванова, которой я помог съездить на лето в
Сибирь, писала мне и хотела вернуть деньги. В ответ я просил ее
послать их одной нуждающейся на Кавказе..."
В 1950 году В. А. Обручеву была вторично присуждена Сталинская
премия 1-й степени - на этот раз за труд "История геологического
исследования Сибири" в пяти томах. В 1953 году он был награжден
орденом Ленина за выслугу лет, а затем еще одним орденом Ленина
пятым по счету - "за выдающиеся заслуги и в связи с 90-летием".
