Обойдя еще одну высокую гряду, он с удивлением обнаружил торчащие из скалы ноги. Ноги дрыгались, слышались приглушенные голоса. Валет решил удалиться, чтобы его не увидели. Он догадался, что дети нашли дыру в скале и полезли в пещеру, наверно. Видимо, гора полая. Очевидно, это Вход.
Спустя час Валет вернулся посмотреть, как дела. Ноги были на месте.
О! Барышня застряла! Он присел на камешек и закурил, с удовольствием наблюдая за трагедией. Потом забеспокоился. Если они не выберутся, то и он не войдет. Валет схватил девчонку за щиколотки и дёрнул. Потом быстро убежал.
***
— А я думаю, это был Ангел! — возбужденно высказался Эдди.
— Ангелы не курят. — озабоченно ответил Вилли.
***
Дети вернулись грязные и слегка ободранные. Джейн сразу направилась в душ.
— Девочка моя, — ласково обратилась к ней мама, и тут же воскликнула: — Джейн, да ты вся в синяках! Что с тобой случилось?
— В скалах застряла. — пробормотала дочка, осматривая локоть.
— Чего же ты делала в скалах? — с подозрением спросила миссис Ларкина.
— Клад искала, конечно! — Джейн была занята, она зализывала раны.
— Эдди, где ты был?
— Мама, Ангелы курят?
***
Дарби был задумчив и все дела свои совершал в молчании. А дело повернулось совсем необычно. Он-то полагал, что все доставшиеся ему бумаги — это всего лишь интересная история, а оказалось, что и в самом деле есть какое-то сокровище. Нет, он вовсе не против сокровищ! Если бы ему перепало немного средств, то это никак не было бы лишним. Но беда в том, что за сокровищами охотятся не только хорошие люди, вроде Сарториуса и даже Марка. Этот последний был вовсе неплохим человеком, хотя и посмеивался над Дарби.
Но вот теперь появились такие плохие люди, как этот Валет! И кто-то ведь убил Тодоровски! И убийца еще не найден!
Вчера, когда он был у миссис Доу и разговаривал с её жильцом, они все решали, куда девать бумаги. Их нельзя оставить ни у Дарби, ни у Сарториуса, поскольку именно у них и станет Валет искать их. Тогда адвокат и придумал отдать их мистеру Марчу, архивариусу. Вот уж где Валет их не отыщет!
Мистер Пазола так выразился, что раз эти летописи напрямую имеют отношение к местным достопримечательностям, то лучше им побыть у того, кто больше всех знает о них. Сегодня как раз он договорился о встрече с архивариусом. Никто не помешает, поскольку суббота — нерабочий день.
Дарби вышел на улицу. Жаркая погода установилась, видимо, надолго и шеф каждый день загорал под солнышком. На другой стороне, у небольшого скверика, стояли четверо ребят с велосипедами. Это были дети Валентаев и недавно поселившихся здесь Ларкиных. Дарби приветливо помахал им и собрался идти к миссис Доу. Завидя его, все четверо, направились к нему.
— Дарби, у нас к тебе дело есть. — не глядя в глаза проговорил Вилли.
Дарби остановился и приготовился слушать.
— У нас бумажник пропал. — мрачно сообщил Вилли.
Раньше Дарби определенно обрадовался бы такому случаю. Но теперь событий было слишком много, и он не поспевал за всем. Юный пинкертон не выпускал из мыслей Мартироссу.
— Это бумажник ювелира. Он был у Пака на ферме.
— И на нём были чужие инициалы. — вмешалась Джейн.
— И письмо чужое. — добавил до кучи Эдди.
Дарби запутался.
— Я потом зайду к вам и поговорим еще раз. — пообещал он детям.
— Не надо! — закричали все вместе.
— Мы только хотели сказать, что утаили от вас вещественное доказательство. Это случайно вышло, мы не хотели! — уныло сознался Вилли.
— А что с нами будет? — спросили ребята в один голос.
— В смысле — как? — не понял их Дарби.
— Ну… нас арестуют? — Минди приготовилась к худшему.
— Я пойду, меня Сарториус ждет. — заторопился Дарби. И добавил для солидности: — Подумать надо.
Он двинулся, ребята — за ним. Около дома миссис Доу юный полукоп остановился.
— Здесь живет Сар… как его там? — удивилась Минди.
— Он снимает здесь комнату. Он приехал найти убийцу Марка. Он считает, что это сделал партнер Паркера.
Все четверо так и подпрыгнули.
— Чей партнер?! — воскликнул Вилли.
— Ой, заговорился я с вами. — заторопился Дарби, сообразив, что ляпнул лишнего.
— Минутку, умоляю! — кинулся к нему Вилли. — Скажите, кто такой Паркер?
Дарби помедлил, потом не будучи уверен, что поступает правильно, сказал:
— Это ювелир.
И поскорее зашел в дом.
— Ребята потеряли бумажник Паркера. — с улыбкой возвестил он приятную новость.
— Откуда они узнали про Паркера?! — вскочил Пазола.
Дарби был обескуражен. Если бы он не проболтался ребятам про Паркера, то они бы и не спросили.
— Я что-то совсем ничего не понял. — промямлил он. — Лучше вам самому поговорить с ними.
— Сарториус, — недовольно проговорила миссис Оливия, — вас ждет Марч. Вы забыли?
Пазола как раз закончил увязывать пакет. Накануне они втроём решили, что будет лучше надёжно спрятать бумаги Паркера, то есть английский перевод летописи Марвелла. Во всём городке лишь адвокат мог свободно переводить с испанского. Поэтому по вечерам они будут вместе с Дарби читать увлекательную повесть о Мартироссе. А перевод можно спрятать в обширном архиве мистера Марча. Едва ли слабо образованный Валет сообразит проникнуть в архив!
Библиотекарь был человеком деликатным и не стал задавать вопросов. Тем более, как заметил наблюдательный Пазола, милейший мистер Марч проникся к нему симпатией. Впрочем, и архивариус был человеком очень симпатичным.
— Ничего я не забыл! — все еще возбужденно проговорил Пазола. — Мы успеем и к Марчу съездить, и с ребятами поговорить. Вы молодец, Дарби!
Тот просиял, хотя мгновением ранее так досадовал на свою несообразительность. Он не знал, за что его похвалили, но так приятно быть молодцом!
Пазола уехал, а Дарби вернулся в участок.
***
Хм, ювелир и Пак пропали вместе. Отец Пака, его звали Абрахамс, умер в тюрьме совсем недавно. И он что-то знал про сокровища. И все время беспокоился, чтобы негр в башне и ирландец, у которого колодец, не подумали, что "это он".
"Сдается мне, что Паркер и этот Пак снюхались на этом деле о сокровищах. И еще мне думается, что один из Доркинсов был стражем. Непонятно только, почему он раньше не добрался до сундука."
Так думал Пазола и крутил педали, не особо глядя на дорогу. Он не обратил внимания на сигнал, поданный водителем автомобиля. Дело в том, что задумчивый адвокат увлекся и ехал посередине дороги. И ехал он своим обычным манером, то есть по синусоиде. Спешащий домой житель Миллвилла не решался объехать его ни справа, ни слева.
