Все — условности, утешил себя он.
Страх прошел, и появились другие чувства: сомнение, злость и неуместная веселость. Все противоречило друг другу. Вадим в любую минуту был готов скомандовать: контроль! — и чувства бы укротились, но сначала он должен был во всем разобраться.
Что, во-первых, обозначает этот гнев?
На кого он сердится: на себя за свою неопытность или на Доэ за её загадочность? Она делает все, что ему нужно — открывает маленькие секреты, указывает путь, движется рядом. Он также делает то, что нужно ей (пусть и сомнительно, но дважды он её спасал!). К тому же у них есть что-то общее (тяга? предпочтения?). Чем не пара вселенских странников?
Гнев все же был. Сложившись воедино, Вадим подхватил что-то из судьбы Доэ. Это был её гнев. И он владел её мыслительным процессом так же, как она — его.
Их общие чувства двигались по его существу, приспосабливаясь к новой форме, от этого было щекотно, отсюда и веселость.
— Я не увидел черни, — признался Вадим.
Доэ кивнула:
— Мы до нее просто не долетели.
— Ты хочешь сказать, что весь этот кошмар был только прелюдией?
— Кошмар? — она усмехнулась. — В твоей голове не осталось даже воспоминаний об этом. Одни обрывки.
— Неправда, — возразил Вадим. — Я видел собственные оторванные руки. И ноги тоже.
— Не обращай внимания. Мы пересекали границу Иного Понимания. Только что был знак, змейка. Эти штуки встречаются по всей Глубине. Не знаю точно, что это такое, но с появлением змеек у меня связано несколько неприятных историй. Последний раз змейка мне являлась незадолго до того, как меня схватил на улице улыбастик. В тот день, когда появился ты.
Понемногу присутствие Доэ внутри него стало угасать. Ощущение щекотки тоже прошло.
— Куда теперь лететь? — спросил Вадим.
— Потерпи. Увидим.
— Увидим? Да тут темно, хоть глаз выколи!
— Подожди немного. Скоро глаза привыкнут.
— Как они могут привыкнуть? Мы прилетели из кромешного мрака в абсолютную тьму. Если бы здесь был один-единственный фотон, мы бы его уже заметили.
— Не знаю, что такое фотон. Скоро глаза привыкнут к Иному Пониманию.
— Иное Понимание… Опять Харт? Он научил тебя этим словам?
Доэ взглянула подозрительно.
— Ревнуешь?
Расин чуть не расхохотался. Девчонка, не имеющая даже физического тела, говорит ему о ревности! Жутким басом!
— Ещё чего! — фыркнул он.
Но в душе осталась неприятная пустота.
— Мы пересекли границу Глубины, — продолжала Доэ. — Прежде чем проникнуть в Алехар, мы проходим через перерождение. Обычным человеческим существам не под силу осознать то, что происходит в том мире. Теперь мы и сами изменились.
— В том мире… Сколько раз ты там бывала?
— Я жила там какое-то время, — задумчиво ответила Доэ. — Это удивительное место.
— Правда? Почему же не осталась?
— Там никого нет.
Доэ вытянула руку, указала в темноту.
— Вон. Видишь?
— Что?
— Движение… Фигуры… Это — чернь.
Вадим напряг зрение.
Вначале он заметил едва различимое копошение, затем ему показалось, что по бескрайнему полю маршируют бесконечные колонны солдат — черных, как ночь.
— Кто они? — спросил Вадим.
— Только ты сам можешь ответить.
Она двинулась с места, поплыла навстречу наступающей черни.
— Доэ! — крикнул Вадим.
— Что?
— Как ты собираешься с ними драться?
— Я не знаю, — сказала она. — Это каждый раз бывает по-разному.
— Можно ещё вопрос?
— Угу.
— Как тебе удалось победить тузора?
— Да очень просто. Он…
В эту минуту раздался страшный вой, и тьму искромсали абсолютно черные полосы. Тьма развалилась на части, уступив место черноте.
Чернота била по сердцу и выедала глаза. Вадим не понимал, что за создания беснуются перед ним. Он нанес удар, второй — и только рассек пустоту.
— Доэ!
Сверхускорение!
Расставив руки в стороны, он заработал ими, как пропеллерами и, наклонив голову, бросился в первый ряд. Сопротивления не было, но, оказалось, это только ловушка.
Следующий шаг — и он провалился в бездну.
— Проснись! Открой глаза, Вадим…
К Доэ вернулся её прежний девичий голос.
Расин оперся на локоть, всмотрелся в темноту.
— Ты где?
Странно, но его голос по-прежнему груб. Его защитная оболочка до сих пор не исчезла. Почему он её не истратил? Может, Доэ все сделала сама, и счет опять сравнялся?
Доэ выступила из полумрака. На лице сияла торжественная улыбка.
— Все кончено, — сказала она. — Вставай, идем со мной.
Она протянула руку. Рука её стала чересчур жесткой, и в ней не чувствовалось тепла. ещё бы! Доэ прорубила брешь в стене черни.
Вадим поднялся. Плотный грунт под ногами? Он топнул несколько раз. Похоже на бетон.
— Мы в Алехаре, — сказала Доэ. — Ты сам создал твердь.
Она потянула его за собой. Это было не совсем приятно. Сила, с которой тянула Доэ, говорила о том, что спутница пытается господствовать.
Ну, уж нет, он не собирается уступать. Дело даже не в том, что он кашатер охраны Хомофара (чихал он на эти призрачные регалии!), и не в том, что Доэ — женщина.
Он — следопыт и выполняет свою миссию. Он — главная клетка иммунитета, фагоцит, всю жизнь ожидавший своего часа. И час наступил. Это — его битва.
Доэ почувствовала сопротивление.
— Идем, — сказала она настойчивее.
— Куда ты меня тянешь?
— Я хочу показать тебе этот прекрасный мир! — сказала девушка. — Здесь ты найдешь все, что искал. Но прежде я отведу тебя к Озеру преображения.
— Озеро преображения? — удивился Расин. — Ты сказала, что мы уже изменились.
— Окончательно мы изменимся лишь тогда, когда войдем в воды озера. Твои глаза должны омыться, только тогда ты сможешь увидеть этот прекрасный мир.
Слова её звучали убедительно. Доэ держала Расина обеими руками и, ласково улыбаясь, тянула за собой.
Вдруг сзади раздался треск раздираемой материи. Вслед за ним послышался усталый мужской голос, голос Доэ до того, как она избавилась от оболочки.
— Сражайся!..
— Что это? — Вадим оглянулся, но сзади было темно.
— Призраки, — сказала Доэ. — Они будут следовать за тобой, пока ты не окунешься в озеро. Надо омыть уши, тогда ты перестанешь их слышать. Поспешим же!
— Сражайся же!.. — простонали сзади, и в этом истерзанном хрипе было больше Доэ, чем в голосе рыжеволосой девушки, которая тащила его в пустоту.
— Докажи, что ты Доэ! — крикнул Расин, вырывая руку.
Чернь (в мгновенье ока от Доэ и следа не осталось) распалась надвое. Каждая из половин мертвой хваткой вцепилась в одну из рук. Издавая злобный вой, чернь понесла Расина в темень.
