— Мы тоже мало что понимаем, — сказала Инид. — До сих пор толком не разобрались.
— Ну-ка присядем за стол, — предложил Бун. — По лязгу и грохоту из кухни догадываюсь, что робот, заправляющий этой придорожной забегаловкой, решил приготовить нам поесть.
Не успели они занять места за столом, как из хаоса галактической схемы вывалился Конепес и косолапо побрел в их сторону.
— Однако схема, — объявил он, обращаясь к Буну, — залезает обратно в сундук без малейшей помощи с моей стороны. Что есть весьма удачно, ибо, предприми я сие по своей инициативе, я мог бы непременно все испортить. А кто, смею спросить, данная персона, присоединившаяся к нашей компании?
— Познакомься, это наш друг Конепес, — пояснил Бун Коркорану.
— Счастлив свести знакомство, сэр, — проговорил Конепес.
Коркорану ничего не оставалось, как представиться самому.
— Мое имя Джей Коркоран. Я давний приятель Буна.
— Итак, — объявил Конепес, — мы все вместе снова и благополучно находимся на исходной базе. Не могу не сказать, что весьма рад усилению наших рядов приятелем Буна. А также волком и Шляпой.
Шляпа больше не падал, а сидел за столом выпрямившись, Клобук был все так же опущен на лицо — если у него было лицо. Присмотревшись, Бун обратил внимание, что Шляпа выглядит изрядно помятым. Волк наигрался с ним вдосталь, оставив на память отметины от зубов.
К столу явился робот с подносом на голове.
— В данный момент мне нечего вам предложить, кроме свинины с кислой капустой. Надеюсь, вас это удовлетворит. Для хищника имеется миска свинины без капусты. Он не кажется мне большим любителем овощей.
— Он ест любую пищу животного происхождения, — откликнулся Бун. — Но насчет овощей ты, несомненно, прав.
Инид, сидящая рядом с Буном, легко коснулась его руки и осведомилась:
— А ты любишь кислую капусту?
— Более или менее. Я не привередлив, научился есть практически все подряд.
— У нас в семье был один охотник до свинины с капустой — Хорас. Когда ее подавали, он сам становился свинья свиньей. Бывало, вывозится в жиру по самые локти…
Коркоран счел за лучшее сменить тему.
— Кто-нибудь может сказать мне, где мы находимся? Что это за место?
— По словам Шляпы, — ответил Бун, — это Магистраль Вечности.
— А он тебя не разыграл?
— Думаю, что нет. Он вроде бы знает, что говорит. Если он утверждает, что это Магистраль Вечности, я склонен ему поверить.
— Ты-то сам попал сюда, ступив за угол?
— Именно. Когда мое подсознание сфабриковало сон, испугавший меня насмерть. Волк увязался за мной. А ты как здесь очутился? Неужели тоже выучился заворачивать за угол?
— Нет. Я полез на дерево. На огромное дерево с винтовой лестницей вокруг ствола. Что случилось дальше, сам не пойму.
— Какая-то чепуха! — воскликнул Бун.
— Не большая, чем твое попадание за угол…
Они доели в молчании, отодвинули от себя тарелки. Волк расправился со своей порцией раньше всех и уютно свернулся у ног Буна. Наконец Инид обратилась к Коркорану с вопросом:
— А где Дэвид? Он прибудет следом? Он же улетел с вами вместе в одном времялете, не так ли?
Коркоран съежился от неловкости.
— У меня для вас печальная новость, мисс Инид. Дэвид погиб. Очень вам сочувствую. Я… Примите мои соболезнования.
Минуту другую она сидела как громом пораженная. Потом всхлипнула, но сумела овладеть собой.
— Как это случилось?
— Нас разыскал Генри. Он рассказал, что сначала нашел место, где приземлились вы с Буном, и не обнаружил там ни вас, ни его. Затем он выследил ваш времялет в будущем и понял, что вы совершили вторую посадку, но опять исчезли. Тогда мы, уже втроем, отправились вновь в доисторическую эпоху в надежде…
— Но как он погиб? Как?
— Саблезубый тигр. Тигр напал на нас. У Дэвида было ружье, он прикончил тигра, но тот в последний момент успел…
— Дэвида убил саблезубый тигр?
Коркоран молча кивнул.
— Но он же никогда не стрелял! Да, он ходил на охоту, но с незаряженным ружьем. Он обязательно вынимал из ружья патроны…
— Там, в прошлом, — сказал Коркоран, — я настоял, чтобы ружье было заряжено. Когда тигр напал на нас, Дэвид защищал лагерь. Если бы не он, тигр расправился бы с нами обоими.
— Вы были с ним, когда он умер?
— Я подоспел в последнюю секунду. Когда я подбежал к нему, он был уже почти мертв.
— Он что-нибудь сказал?
— Не успел. Я похоронил его, как сумел. Могила в окружении скал, прикрыта сверху камнями. Я сказал над могилой несколько слов. Правда, не уверен, что вспомнил те самые слова, какие полагается. В таких делах я не силен…
— А Генри?
— Генри отбыл до того, как это случилось. Отправился выслеживать третий времялет.
Инид, встав из-за стола, предложила Буну:
— Пойдем погуляем?
— Конечно, — отозвался Бун. — Все, что пожелаешь…
Они отошли на порядочное расстояние. Инид крепко держала Буна под руку, волк трусил рядом. Как только они очутились за пределами слышимости, Конепес заявил Коркорану:
— Испытываю подозрение, что ты уклонился от чистой правды. Ты ее приукрасил.
— Разумеется, приукрасил. А что бы ты сделал на моем месте? Когда эта саблезубая кошка загрызла Дэвида, я спал. Она утащила его и сожрала. Стал бы ты рассказывать такое его сестре?
— Полагаю, не стал бы. У тебя добрая душа.
— Я глупый трус, — отрезал Коркоран.
Инид с Буном шли вдоль колеи, и женщина сказала:
— Не хочу плакать! Дэвид не одобрил бы, если б я расплакалась…
— Лучше поплачь, — ответил Бун. — Иногда помогает. Я бы и сам поплакал. Дэвид мне нравился. За то короткое время, что я провел в Гопкинс Акре, он мне определенно очень понравился.
— Из всей семьи, — сказала она, — я жаловала его больше всех. Мы могли разговаривать с ним часами. Были шутки, понятные только нам двоим. Дэвид вел себя бесшабашно, но был далеко не глуп. Времялетом он управлял лучше всех и брался выполнять наши поручения в других временах. Привозил книги и ружья для Тимоти, спиртное для Хораса, безделушки для Эммы. Я его ни о чем не просила, но он и мне привозил подарки: то ювелирные изделия, то поэтический сборник, то духи… И вот он умер. Похоронен в доисторическом прошлом. И надо же, он стрелял! Никогда не думала, что он способен на это. Для этого он был слишком цивилизованным, чересчур джентльменом. Но когда настал действительно роковой момент, он все-таки выстрелил… А теперь я, кажется, плачу. Не хочу плакать, не должна, а плачу. Пожалуйста, Том, обними меня, пока я не выревусь… — Рыдания душили ее минут пять, но в конце концов стихли и сошли на нет. Инид подняла к Буну заплаканное лицо, и он нежно поцеловал ее. — Пошли назад, — сказала она.
