— И он пришел обратно? — удивленно прошептала Мэри.
— Да! Он ведь всегда знал, что я его люблю… Просто ему было стыдно…
— Я бы так не смогла! — призналась Мэри.
— Я раньше тоже так думала… — философски пробормотала я. — Увы, пришлось. Просто он такой, и менять его я не хочу. Понимаешь, он — цельный. Как алмаз. Его бессмысленно ломать. В нем и так почти нет минусов. А те, которые есть, по сравнению с плюсами так ничтожны, что я просто закрыла глаза…
После этого разговора мы долго не могли уснуть. Мэри рассказывала мне о своей жизни вне проекта, о том, как он разваливался, о первых неудачных операциях, о своих срывах после них. Мы прорыдали часа полтора, просто из какой-то бабьей солидарности, зато потом почувствовали друг друга ближайшими подругами…
Вот и сейчас, устроив Гринева на кровати в одной из гостевых комнат, подключив датчики его медблока к информационно — энергетической сети дома, мы взяли бутылку вина, креветок и залегли на водяные матрасы возле нашего бассейна, решив всласть поболтать до прилета ребят. Виктор сел на космодроме Ньюпорта, где в отеле «Роллс» снял себе номер Роммель.
— Знаешь, я тебе завидую! — смотря в темную воду остановившимся взглядом, почти прошептала Рошаль. — Тебе немногим меньше, чем мне, а у тебя нет ни одной морщинки. Ты словно перестала взрослеть… У тебя потрясающие дети и муж, а я… я осталась за порогом большой жизни…
— Да перестань ты! — попыталась успокоить я ее. — Все, что у меня есть, существует лишь благодаря тебе: если бы не ты, то мы бы с Виком не встретились бы; ошибись или не доработай ты методику операций, я могла бы стать бесплодной… А за то, что мы не такие, как все, мы платим изгнанием…
— Вы — герои! Роммель как-то сказал мне, что ваше подразделение заработало больше орденов, чем все ВКС за последние сто лет…
— Во-первых, не «ваше», а «наше»: ты стояла у его истоков. Во-вторых, за последние сто лет не было ни одной крупной войны. В-третьих, будь на нашем месте любой другой человек, он бы сделал то же самое. Все эти железяки радуют только моих детей. Нет, вру, всех наших детей и еще сто с небольшим тысяч человек Окады. Из скольких миллиардов жителей Конфедерации? Я так хотела жить где-нибудь на планете одной из центральных систем, бегать на танцы, ходить по магазинам, загорать на пляже, — просто жить, как все нормальные люди. А нормальные люди нас просто выжили, и мы живем своей, довольно странной по их меркам жизнью, общаясь только друг с другом и своими детьми. Нет, мы не жалуемся, но это не совсем то, чего все мы ждали…
— Все равно завидую!
— Хорошо там, где нас нет! — криво усмехнулась я. — У всех свои проблемы… Их просто не видно издалека… Чужой груз трудно оценить реально… Вот, например, мой Санька… С одной стороны, он нам здорово помог: если бы не он, я не знаю, что бы мы делали… С другой стороны, мало того, что он сбежал из дому и показал дурной пример детям всех наших ребят, так еще он с этого момента потребует полноценного участия во всем, что мы будем предпринимать… Я в этом даже не сомневаюсь! И что делать? Ведь он — заводила во всей этой детской банде… Хороши же мы будем, летая хотя бы к тем же самым племенам Рохх с детским садом на борту… А если хоть один из них погибнет? Ладно мы, взрослые… Мы к этому притерпелись на войне! А гибели детей никто себе не простит… И не только себе, но и нам, тем, с кого пошло это поветрие… А у меня еще Костик — Санькин погодок… И Оленька, — ей одиннадцать… Что, через год начать таскать с собой пацана, а через три — девочку? Бред какой-то…
— Да, даже не знаю, что тебе сказать! — закусила она губу. — Давай-ка лучше, еще немного выпьем…
— Эх, если бы так легко решались все проблемы, я бы уже спилась бы к чертовой матери…
* * *
Виктор прилетел под утро. Я, собственно, его не услышала: немного перебрав, я отключилась прямо у бассейна. И поэтому первым, что я увидела, почувствовав его прикосновение к моей щеке — это пара грязных ног моей дочери перед своим носом:
— Мама! Сколько можно спать? Мы с папой уже заждались… А, правда, что Саня — герой? Ой, а какого размера были эти трехголовые драконы? — затараторила эта помесь головизора и юлы, стоило мне приоткрыть глаза.
— Во-первых, здравствуй! — я все-таки приняла вертикальное положение и, обняв замарашку, поцеловала ее в щеку. — Во-вторых, где Костик?
— Он там с Сашкой пистолеты чистит… А меня выгнали, сказав, что у меня ноги грязные! — надулась она.
— Они правы! Сбегай в душ, помойся, потом приволоки обоих героев ко мне. И еще: займись-ка завтраком, а то я что-то проголодалась…
— Уже бегу! — Ольга сорвалась с места, и, весело подпрыгивая, понеслась к дому. Я обняла мужа и зарылась носом в его отворот рубашки:
— Ну, что Роммель?
— Я оставил ему Рамона, забрал ребят и прилетел. Они будут к обеду. Еще я вызвал бригаду врачей из госпиталя — пусть еще раз осмотрят Гринева, — они обещались к десяти. А вот что делать дальше, я пока не решил. Конечно, нельзя пускать все на самотек, но и торопиться я тоже не хочу: я так привык к спокойной жизни, что эта встряска меня слегка выбила из колеи.
— Меня тоже! — призналась я. — Я всю дорогу думала, что если начнется новая война, то все это можно потерять… И мне стало страшно!
Вик разделся до плавок, стянул с меня комбинезон и со мной на руках спрыгнул в бассейн:
— Мне тоже! Поэтому я приложу все силы, чтобы сохранить эту планету в неприкосновенности. Ладно, ну их, эти проблемы… Я хочу немного побыть в твоих объятьях…
— Я тоже соскучился! — завопил мне в ухо подкравшийся к нам Костик и с визгом рухнул в воду прямо перед моим носом. — Обними меня тоже! И ты, папка… Я так жалею, что не догадался о планах Сашки… Теперь он — герой, а я — еще никто…
— Так! А ну, чтобы я не слышала эти разговоры! — рявкнула я. — Вот еще, взяли моду! Вырастешь, — делай, что хочешь… И вообще, пока не сдадите папе нормативы, никакого нытья! Понятно?
— Папа! А какие нормативы? — удивился он. — Я готов!
— Я тебе дам их завтра! — тут же нашелся Виктор. — Поверь, чтобы их сдать, тебе придется здорово попотеть…
— А Санька?
— А что Санька? До тех пор, пока он их не сдаст, тоже никуда не полетит… И никаких поблажек не получит, герой…
— Понятно! А я — сдам! Вот увидите! А девочкам сдавать можно?
— Нужно! У нас ведь все — немножко Демоны… — усмехнулась я. — Или я похожа на размазню?
— Все знают, что у меня самая крутая мамка! Кстати, пока вас не было, мы с дядей Гербертом летали в Ньюпорт, в гости к тете Лизе и Тому! Тетя Лиза показала мне твой старый армейский коммуникатор! А дядя Том — боевой шлем дяди Джоуи… А еще у них куча старых записей голопрограмм с вашим участием, награждения, приемы, еще какие-то светские рауты… Вы там такие хмурые и грозные, я прямо сначала вас не узнал…
