Ривас негромко рассмеялся.
— Мы с тобой оба… типа… хотим, чтобы он вернулся, но оба не хотим становиться им. — Он опустил взгляд на Ури. — Не стоило нам мешать ей. — Он посмотрел на Барбару и улыбнулся. — Нам стоило бы разбудить ее и скормить ей эту штуку.
И тут вдруг слова его перестали быть шуткой. Барбара взяла кристалл и встала. Ривас подумал, что ему стоило бы сказать что-нибудь, чтобы остановить ее, и он даже хотел это сделать, но не прямо сейчас. Сначала ему нужно было хотя бы вздохнуть.
В это мгновение из-за стены фургона послышался голос.
— Проглоти меня. Ты победил.
Барбара рухнула на колени. Ривас, зажмурившись, откинулся на пропитанную кровью подушку.
— Ты босс, — продолжал голос. — Я буду работать на тебя…
Это он, вяло подумал Ривас, каким-то образом он выбрался, он сокрушит эту стену и доберется до нас, он испепелит нас одним своим взглядом, он высосет души из наших тел, как паук высасывает жизнь из попавшихся в паутину мух, мы оба не жильцы… да чего он ждет?
Знакомая литания вдруг резко оборвалась. Ривас открыл глаза, и тут она началась снова, но другим голосом.
— Проглоти меня. Ты победил…
Барбара встала и, шатаясь, подошла к двери. Она подняла щеколду, приоткрыла дверь и выглянула наружу. Теперь Ривас слышал и другие голоса.
— Он не исчез! — воскликнул кто-то. — Его дух все еще с нами!
— Скажи нам, как найти тебя, Господи? — взвизгнул женский голос.
— Проглоти меня… — продолжал второй голос. Барбара закрыла дверь и вернулась к койке.
— Это стая Соек, — сказала она Ривасу. — Судя по всему, без пастыря. Почему их продвинутые говорят те же слова, что эта штука? — Она подняла кристалл.
— Они ловят его мысли, — объяснил Ривас. — Похоже, без мозга, передающего эти мысли, они распространяются совсем недалеко. — Он вздохнул. — Ты все еще хочешь скормить его Ури?
Плечи Барбары бессильно поникли.
— Нет. Не сейчас.
— Лунного света хватит, чтобы править?
— Не знаю, — устало ответила она. — Наверное, хватит.
— Тогда, мне кажется, нам лучше не дожидаться утра.
Ури на полу громко всхрапнула.
Несмотря на то, что одной педали не хватало, велосипед с лязгом быстро катил по улице. Немного не доезжая до «Serena's Cantina», мальчишка резко развернулся и остановился как раз перед нужным местом. Мальчишка вглядывался через дверь в полумрак бара до тех пор, пока не углядел там Фрейка МакЭна. Тогда он пулей влетел внутрь и дернул МакЭна за рукав прежде, чем бармен успел крикнуть ему, чтобы он убирался.
Когда МакЭн разглядел, кто это, он поднял руку, останавливая негодующего бармена.
— Что случилось, Модесто? — спросил он у мальчишки. — Ты его видел?
— Кажись, да, чувак. Он едет с двумя женщинами.
— С двумя? С какой это стати… нет, вообще-то это на него похоже, — сказал он. — Пешком? Верхом?
— В пончиковом фургоне.
— В… в пончиковом фургоне?
— И откуда? С юга, верно? — с надеждой в голосе спросил МакЭн. — Он где сейчас, на армейском блокпосту?
— Нет, чувак, — извиняющимся тоном возразил мальчишка. — Он едет с запада, по десятому шоссе.
— Это что же, из Венеции? Черт, я бы заплатил тебе полтину, Модесто, но не вижу, как такое…
— Эй, Фрейк, нечего парню здесь ошиваться, — встрял в их разговор бармен. — Извини, но продолжать разговор вам придется на улице.
МакЭн задумался, потом пожал плечами.
— Ладно, Модесто, — вздохнул он. — Я слушаю. — Он допил свое эллейское красное и бросил на стойку пару мерзавчиков. — Эй, Сэм, не убирай пока бутылку, — добавил он. — Ладно, идем, — бросил он мальчишке.
Вечерний воздух на улице был прохладен, и по краям крыш скользили темными силуэтами крысы.
— Ну ладно, — сказал МакЭн Модесто. — С чего ты решил, что это Ривас?
— Ну, он похож на Риваса, только побитого сильно — даже хуже, чем вы говорили, у него вся голова перевязана. И с ним по меньшей мере одна женщина, которая ему не жена и не подружка… и они сильно спешат, торопятся попасть сюда. Я попросил их продать мне пончик, так у них не нашлось ни одного.
МакЭн покосился на западную городскую стену. У только что выстроенных казарм уже горели факелы. Завтра въехать в город или выехать из него будет скорее всего очень и очень непросто.
— Как далеко они отсюда?
— Может, уже у ворот, — ответил Модесто. — Я гнал велосипед как мог быстро, но я ведь говорил уже, хоть у них и пончиковый фургон, торговать пончиками они не останавливаются.
— Пожалуй, стоит посмотреть.
МакЭн зашагал на запад, Модесто медленно, виляя из стороны в сторону, ехал рядом на велосипеде. Дважды на пути к воротам подростки отрывались от своих уличных дел, спрашивали что-то скороговоркой по-испански и чертыхались, когда Модесто с ухмылкой кивал в ответ. Конечно же, каждый из них надеялся первым увидеть сан-бердусское войско, но частные наблюдатели вроде МакЭна платили куда лучше, чем эллейское правительство.
Постепенно и МакЭн начал заражаться уверенностью мальчишки.
— Ну, если это не Ривас, — произнес он скорее сам себе, — тогда я сомневаюсь, что он вообще вернется. Завтра неделя с того дня, когда я видел его в Ирвайне.
Перед ними медленно вырастала высокая черная полоса городской стены, вгрызавшаяся неровным верхом в оранжевое закатное небо. На одной из пальм попугай выкрикивал: «Ура, это Грегорио Ривас!» МакЭн ухмыльнулся и скрестил пальцы на удачу.
— Ага, mira, чувак, вот он, этот фургон!
Мальчишка ткнул пальцем в фургон, который как раз въезжал в городские ворота. Подойдя поближе, МакЭн забежал на тротуар, чтобы солнце не било в глаза. Фургон был исцарапан и покрыт толстым слоем пыли, но он все же смог разобрать надпись ПИМ-ПАМ-ПОМ-ПОНЧИКИ, выведенную большими буквами на его боку.
— Да, это тот, что ты описал, — признал МакЭн, возвращаясь на середину улицы, к Модесто. — Что ж, давай-ка посмотрим, тот ли это, кто мне нужен.
Волочившая фургон лошадь была вся в мыле; казалось, не столько она тащит его, сколько он толкает ее под гору. МакЭн предположил, что единственной целью ехавших в нем было как можно скорее оказаться внутри городских стен.
Он подождал, пока фургон поравняется с ним, и улыбнулся сидевшей на козлах усталой молодой женщине.
— Привет, — сказал он. — У меня важное известие для мистера Грега Риваса. Он случайно не у вас на борту?
Последовало напряженное молчание.
— Кто вы такой? — спросила наконец девушка.
