– Это наш новейший суперкомпьютер. В него введено все, что успела опубликовать Мосала. Мы, по вполне очевидным причинам, сознательно избегаем попыток экстраполяций в области ТВ, но аппроксимировать вероятные результирующие эффекты этой работы, если она будет когда-нибудь закончена, тем не менее, можем.
Самый большой в каюте экран – метров пять в ширину и три в высоту – внезапно вспыхнул. Появившаяся картинка напоминала затейливое переплетение множества тончайших многоцветных нитей. На конференции ничего подобного я не видел; это была не система письменности, не бесформенная пена квантового вакуума. Скорее смахивало на клубок светящегося неоном жгута, который веками, не покладая рук, скручивали по очереди Эшер и Мандельброт. Соразмерность и гармония, виток за витком; глаз схватывал мельчайшие подробности узора, слишком изощренного, слишком замысловатого, чтобы проследить его до конца.
– Это не допространство? – спросил я.
– Нет, – Пятый бросил на меня подозрительный взгляд, словно опасаясь, что мое невежество непреодолимо, – Это весьма грубая схема информационного пространства, каким оно будет, как только Ключевая Фигура «станет» Ключевой Фигурой. Для краткости эту начальную конфигурацию мы называем «Алеф», – Я не отвечал, и он с отвращением, словно растолковывая очевидное младенцу, продолжал: – Представьте себе это как моментальный снимок Большого взрыва.
– То есть это – начальный момент… творения? Исходная точка всей Вселенной?
– Да. Почему вы удивлены? С физической точки зрения, первичный Большой взрыв есть явление не самого высокого порядка. Его можно описать всего десятью параметрами. «Алеф» содержит в сотни миллионов раз больше информации. Идея о создании галактики и ДНК, исходя из этого, вовсе не так уж диковинна.
Дело вкуса, конечно.
– Так все это, no-вашему содержится в черепе Вайолет Мосалы? В жизни такой мозговой карты не видел.
– Надеюсь, что нет, – сухо бросил Пятый, – Это не анатомическое сканирование – не функциональная нейрокарта и даже не условная схема сознания. Нейронов, не говоря уж о черепе, у Ключевой Фигуры нет. Пока. Это – голая информация, логическая предпосылка возникновения всех физических объектов. Сначала в мир явятся «знание» и «память» Ключевой Фигуры. Мозг, в котором они зашифрованы, – потом.
Он указал на экран, и клубок начал разрастаться, выбрасывая во тьму по всем направлениям сверкающие петли.
– Ключевая Фигура, по самым скромным меркам, вооружена ТВ и осознает как свое собственное существование, так и существование канонической совокупности наблюдений и полученных в ходе экспериментов результатов – собственных ли или из вторых рук, – которые должны быть приняты во внимание. Если информационная плотность окажется недостаточной или организационная схема не позволит дать логическое объяснение его собственного существования, все событие примет субкритический характер: значит, предполагаемой вселенной не существует. Но при условии достаточно мощного «Алефа» процесс не остановится до тех пор, пока не будет создан весь физический космос в целом. Разумеется, в общепринятом смысле процесс никогда не «начнется» и не «остановится» – он вообще не имеет временной протяженности. Последовательность событий в этой модели заключается просто в расширении объема логических понятий – подобно пошаговому математическому доказательству, в котором на совокупности исходных предпосылок строится система последовательных выводов. История Вселенной заключается в этих последовательностях, как, например, картина убийства, восстановленная чисто дедуктивными методами на основании осмотра места преступления.
Он говорил – а поверхность «Алефа» колебалась, заполоняя окружающий «информационный вакуум». Будто сверкающий гобелен ткут прямо на твоих глазах: миллионы незримых рук разматывают, вытягивают из недр клубка с каждой секундой все новые «нити» и вновь сплетают затейливым узором. Тысячекратно воспроизведенный исходный орнамент повторяется с едва заметными глазу вариациями, но тут же – словно ниоткуда – возникают новые удивительные мотивы. Сплетаются, словно стремясь поглотить друг друга, распадаются на части и вновь соединяются причудливыми островками красное и белое, а потом тают, сливаясь в разноцветные архипелаги. Взвиваются смерчи – лиловые, золотистые, – крепче скручивают нити, и тут же налетают противоположно направленные микроскопические водовороты, и вся конструкция распадается. И весь этот беспредельно упорядоченный хаос пронизан проникающими везде и всюду крошечными, медленно движущимися зазубренными кристалликами.
– Славная технопорнушка, – заметил я, – Только что она значит?
Поколебавшись, Пятый снисходительно принялся тыкать пальцем в экран.
– Это – возраст Земли, приводимый к некой определенной величине при введении различных географических и биологических данных. Это – единство генетического кода в процессе возникновения сочетания наиболее благоприятных возможностей для зарождения жизни. Вот здесь – основополагающие химические свойства элементов…
– И что ж, no-вашему едва пробьет ее звездный час, Вайолет Мосала впадет в транс и все это осмыслит?
Он бросил на меня сердитый взгляд.
– Нет! Все это логически вытекает из информационного содержания Ключевой Фигуры и момента «Алеф». Этим вовсе не описывается мыслительный процесс Ключевой Фигуры. Вы что думаете, для возникновения арифметических понятий Ключевая Фигура должна вслух сосчитать от единицы до триллиона? Ничего подобного. Чтобы обозначить существование чисел, вполне достаточно нуля, единицы и сложения. И со Вселенной то же самое. Просто она вырастает из иного зерна.
Я обвел глазами остальных. Напряженно, точно зачарованные, впились они глазами в экран. Но на лицах – ничего, хоть мало-мальски смахивающего на благоговейный ужас. Можно подумать, климатическую модель парникового эффекта рассматривают или имитацию падения метеорита. Строжайшая секретность избавила этих людей от сколько-нибудь серьезной критики собственных взглядов, но какое-то подобие здравомыслия сохранить они, тем не менее, умудрились. И антропокосмологию изобрели не постфактум, для оправдания невесть откуда пришедшей в головы мысли о необходимости убить Мосалу. Нет, они искренне верят, что прибегнуть к такой малоприятной мере их действительно вынуждают серьезные причины.
А может быть, та же неумолимая логика все же заставит их передумать? Я – невежественный профан, и меня, тем не менее, пригласили, принялись просвещать – лишь бы объяснить миру свои действия. Притащили меня сюда, чтобы оправдаться в глазах потомков. Что, если принять их условия и попытаться разубедить, говоря с ними их же языком? Может, есть хоть малейший шанс? Может, сумею посеять сомнения, спасти Мосалу?
