Да, подумал Валентин. Есть на что посмотреть.
— Все, — сказал Смит. — Что-нибудь увидели?
Валентин протянул руку и коснулся невидимого обычным глазом барьера. Пальцы наткнулись на упругую, мелко дрожащую преграду, рука мигом онемела до локтя.
— Осторожнее! — вскинул ладонь Смит.
Валентин поспешно отдернул руку. Поставленный Смитом радиационный барьер был активным — не просто перехватывал высокоскоростные частицы, а еще и питался ими, и резво тянулся навстречу. Тыкать пальцем в такой барьер было все равно что засовывать руку в аквариум с пираньями.
— Увидел, — сказал Валентин. — И даже пощупал.
— Щупать не стоило, — заметил Смит. — Это боевой барьер, запросто может оставить без кожи.
— Я уже понял, — кивнул Валентин. — Спасибо.
— Пожалуйста, — сказал Смит. — Вы удовлетворены?
— Более чем, — улыбнулся Валентин. Он уже прикинул, как сконструировать похожий барьер, и теперь размышлял, когда бы попрактиковаться. Выходило так, что беседу со Смитом теперь следовало закончить как можно быстрее. — Можно переходить ко второй части программы. Итак, господин Смит, зачем вы все это делаете?
Смит оглянулся через плечо, зацепился взглядом за стоявшие на веранде стулья и щелкнул пальцами. Два стула перелетели через перила и, кувыркнувшись в воздухе, приземлились У его ног. Смит поморщился, переставил ближний стул на более ровный участок и уселся, тут же закинув ногу на ногу.
— Присаживайтесь, — предложил он Валентину. — Слыхали поговорку — в ногах правды нет? Кстати, знаете, откуда она пошла?
Наверняка от какой-нибудь пыточной гадости, подумал Валентин. Из-под кнута-длинника, например, подлинная правда получалась. А вот если просто держать человека на ногах — сутки, другие, третьи, — то правда похуже сортом получается. Потому-то ее в ногах и нет.
— Догадываюсь, — хмыкнул Валентин, садясь напротив. Стоять ему и впрямь надоело.
— Вот примерно затем и делаю, — сказал Смит. — Извините, что начал издалека, но очень уж вы удачный вопрос задали. Я бы сказал, единственный вопрос, который имеет смысл обсуждать.
— Я не имел в виду вашу жизненную философию, — попробовал сдать назад Валентин. — Я хотел спросить про терминаторов…
— Надеюсь, не только про них, — прервал его Смит. — Чтобы вы правильно поняли ответ про терминаторов, вам следует кое-что узнать обо мне самом. Например, о том, что я делаю в вашей несчастной России и зачем трачу время на беседы с приговоренным к смерти олигархом.
Вот так прямо и к смерти? Час от часу не легче, подумал Валентин. До сих пор речь шла только об отрезании головы.
— И кто же это меня приговорил? — спросил он, не давая Смиту снова перейти на философские темы.
— А вот в этом и заключается проблема, — ответил Смит. Вы знаете слова — «регрессоры», «Невидимый колледж». Вы знаете должностных лиц — того же Рэнделла Линча, быть может, еще Дэвида Фукса, Леонарда Крейга, Гарольда Финчера. Но достаточно ли этого знания, чтобы понять, кто на самом деле принял решение о вашей смерти? Приказ на вашу ликвидацию заверен тремя электронными подписями в полном соответствии с регламентом. Формально ваш уровень — частная компания, контролируемая одним физическим лицом, — выходит за рамки полномочий территориального управления. Но мы-то с вами понимаем, что Валентин Иванов и его корпорация «Будущее» — куда более серьезный противник, чем «Газпром» или даже «Ройял Датч Шелл». Оказались ли Фукс, Крейг и Финчер попросту некомпетентны, и фактически вашу судьбу предопределило несовершенство бизнес-правил, — или же кто-то нам неизвестный навязал руководству управления явно ошибочное решение?!
— Мне кажется, — честно признался Валентин, — виновата все-таки система правил. Благодаря Нострадамусу моя корпорация сильно отличается от всех остальных. Чтобы адекватно оценить ее возможности, нужно быть магом вашего уровня, а не простым функционером «колледжа». Так что голову мне оторвать ваши регрессоры решили совершенно правильно. Да и на Российский орден они набросились вполне обоснованно — «усе пропало, шеф, Орден и Иванов сговорились»!
— Формально все верно, — поморщился Смит, — контакт с Российским орденом, технологический прорыв, допустимость силового вмешательства. Но содержательно — что, трудно было подумать? Хотя бы над тем фактом, что если корпорация доросла до сверхтехнологий меньше чем за три года, то она никоим образом не является просто корпорацией? Что обычная магическая поддержка храмовников нигде и никогда не давала подобных результатов? Почему успешно работавшая более пятидесяти лет система вдруг дала сбой?
— Вы как будто на оперативке, — заметил Валентин, — подчиненных распекаете!
— Некомпетентность исполнителей, — ответил Смит, — всегда самая первая версия. Но горе тому руководителю, у кого она единственная!
Кстати, подумал Валентин, а как там мои ребята? Тоже небось одну ошибку за другой делают? Или того хуже — уже пляшут под чужую музыку?
— Иными словами, — подытожил Валентин, — созданная вашим Советом система то ли засбоила, то ли вовсе перехвачена неизвестно кем, и по такому случаю вы не придумали ничего лучше, чем обратиться за помощью к противнику? То есть ко мне?
— Не к противнику, — уточнил Смит, — а конкретно к вам. Регрессоры воюют с колдунами из Российского ордена и с инженерами из корпорации «Будущее». Лично вы приговорены к смерти в качестве руководителя корпорации. О том, что вы — маг, регрессоры даже не подозревают.
— А что ж вы им не сказали? — полюбопытствовал Валентин. — И второй момент: а если бы я не был магом? Тогда что, позволили бы регрессорам меня уничтожить?
— Начну со второго вопроса, — сказал Смит. — Предположим, что вы создали бы точно такую же корпорацию «Будущее» без магической помощи со стороны Нострадамуса. В этом случае я бы вас просто не заметил, иными словами, позволил бы уничтожить. Но создать сверхтехнологии за три года на пустом месте без посторонней помощи невозможно. Рассмотрим следующий вариант. Нострадамус помог вам, но обучать магии не стал. В этом случае я просто бы взял вас под контроль — не в Демидовске, конечно, а на выезде, вот прямо сейчас, например, — и тем самым исключил бы всякую необходимость вас убивать. Но Нострадамус не тот маг, который оставит ключевого партнера без магической защиты. Таким образом, единственным вариантом, который имеет смысл обсуждать, является третий — вы пусть и начинающий, но маг. В этом случае позволять вас убить — двойная глупость. Во-первых, я теряю потенциального союзника. Во-вторых, наживаю врага в лице Нострадамуса. Таким образом, не имеет никакого значения, хочу я вас защищать или нет. Мне это выгодно, а значит, у меня нет выбора.
