В принципе, все здесь сверху мне выглядело знакомым еще по предварительно просмотренному перед вылетом спутниковому плану. Но по мере снижения обрастало новыми живыми подробностями. Все здесь было ухоженным, живым, не заброшенным. Редкая картина за чертой города...
Вертолет дрогнул опускаясь на полозья. Шум винтов стал стихать, становясь все менее надсадным. Лопасти все больше замедляли свой бег. Я с наслаждением снял с головы полукружья бируш-наушников, открыл рюкзак и забросил их туда. Всякий опытный путешественник на воздушном такси имел что-то похожее, потому что со звукоизоляцией у этих машинок было совсем туго... Захлопнул клапан рюкзака, забросил его на плечо, пристроил на перевязь винтовочный чехол, и - наплевав на значок, который призывал дождаться прекращения движения винтов снаружи, открыл дверцу вертолета.
Место и правда было ухоженное, снаружи практически не было пыли от движения винтов. Я привычно пригибаясь отошел от машины. От дома ко мне уже кто-то бежал - мужчина в джинсах и светло-коричневой рубашке. Длинный, и фигурой и лицом, молодой, едва ли больше двадцати пяти. С серьезным внимательным взглядом близко посаженных зеленых глаз.
- Здравствуйте! - Крикнул он перекрывая, вертолётный шум. - Вы Поморцев?
- Да, - я пожал его протянутую руку, худую и жилистую.
Пожатие у него вышло крепким.
- Я Василий! Идемте в дом! - он приглашающе махнул рукой, но я остановил его.
- Погодите!..
Я включил браслет на левой руке и проверил есть ли здесь сигнал сети. Обидно отпустить машину, чтобы после узнать, что вызвать её обратно сюда невозможно. Бегай потом по полям... Но сигнал был, и я с интерфейса браслета послал воздушному такси команду - конец поездки. Вертолет заурчал, снова раскручивая так до конца и не остановившиеся винты, и подпрыгнув в воздух одновременно начал разворачиваться. На канарееечно-желтом боку промелькнула эмблема - летящий на больших крыльях тонконогий конь: "ПЕГАС Северо-Запад". Ничего оригинального. Нарисовали бы лучше на эмблеме лошака какого или мула, все ближе к правде...
Мы с мужчиной зашагали к дому под стрекот удаляющегося вертолета.
***
Понравился мне их дом. Понравился. Снаружи кирпич, а внутри - дерево. Темное под древнюю старину на потолочных балках в зале, и светлое, теплое в облицовке стен и потолка. Мы сидели в большой зале с необъятным камином. Я в удобном кресле, где зад мой затонул как Титаник, так глубоко что и не поднимешь. Напротив, в таком же кресле сидел Вася. А сбоку на диване из одного гарнитура с креслами, рядком помещались Петр, Мария Алексеевна, и Степан.
Общую картину я представлял еще до вылета сюда. Место здесь было по-своему уникальное. После того как во время войны все накрылось медным тазом, большинство сельских хозяйств в этом районе просто вымерли. Климатический пояс для земледелия в этих местах всегда был невыгодный. А с радикальным уменьшением населения, и развитыми транспортными возможностями, крупные хозяйства из районов черноземов и двойных урожаев фактически не оставили северным фермерам-колхозникам ни единого шанса. Остались только те, кто пахал и сеял не на продажу, а для прокорма самого себя, - привет огородникам.
Но это хозяйство было иным. Деятельный мужик когда-то давно не дал развалиться колхозу, разбежаться людям, и поднял свой бизнес. К началу Той Войны он уже умер, и выгребать из кризиса пришлось уже сыну основателя. Как-то он перекрутился и встроился в систему поставок, часть земли засадил растениями под медицинские препараты, не дав себя забить конкурентам из южных краев. Насколько я понял, местные заинтересованные лица рассматривали это хозяйство как один из элементов безопасности - этакий небольшой резервный источник на случай перебоев поставок. Правда, по той же причине чинуши из корпорации "Панпрод" несколько раз пытались наложить на хозяйство лапу, но видимо в то время интерес у них был умеренный, потому что на крайности они не пошли и хозяин землю свою отстоял.
Теперь передо мной сидели уже внуки великого фермера-основателя: Василий и Петр. Василий, - старший брат и нынешний номинальный глава семьи, как по мне был молодоват чтобы управляться со славным семейным бизнесом. Но, впрочем, что я понимал в его делах? Варяг не сеет ни жнет. Варяг с боя живет... Брат Петр ему помогал, а пуще - заботливым приглядом и советом - Бабка. Матерая вдова Мария Алексеевна. Жена того самого - Основателя, которая пережила и его и их общего сына. Женщина в молодости видать, статная, и сейчас не растерявшая некоторых остатков былого цвета. Скелет свой держала прямо. Правда плоть на этом скелете висела уже как на вешалке... Сколько ей было лет, я боялся спросить. Но она размещала на диване свои костистые телеса с некоторым даже изяществом, кутаясь в цветастую шаль - старость часто зябнет. Что мне в ней понравилось, в отличие от многих городских баб она принимала свой почтенный возраст без самообмана, и не пыталась примазать помадой и румянами то, чего уже нельзя скрыть помадой и румянами... Костистая долговязая старуха смотрела на меня прямым взглядом человека, который в силу хотя бы уже возраста ничего не биться. Смотрела как на мешок брюквы, прикидывая, - не переплатили ли внучки за товар. Младший Петр трогательно сидел рядом с бабулей, глядя на меня, но головой все время чуть повернутый к ней, аки подсолнух к солнцу, - не понадобиться ли чего почтенной примогенше.
Несколько отдельно от них на диване сидел последний член нашего небольшого собрания, Степан - здешний главный механик. Человек свой, но не из семьи, и потому соблюдавший в позе некоторую субординацию. Мелькнула еще какая-то рыжая деваха "Маша", которая поставила перед нами чай, - по-видимому жена кого-то из внуков-наследников, но я на ней пока не заострился...
Гораздо больше меня интересовал все-таки Степан, который при в черной своей шевелюре имел прекрасную стильную седую прядь. В отличие от городских поп-певцов Степан приобрел сей модный элемент внешности отнюдь не в результате мелирования, а потому что кое-кого увидал. Или кое-чего, это как посмотреть. Увидал, и малость поднапугался.
Вот из-за этого "кое-чего" меня сюда и вызвали.
- ...началось две недели назад, - рассказывал Василий. - В среду. Уборочная машина на поле встала. Они автоматические, неполадки отслеживают сами. Пошел сигнал на пульт к оператору, - в гидравлике неисправность. Машины капризные, бывает. Ну, тот послал техника. Генку Мартынова. Генка взял квадрацикл и укатил. С концами. Сам не возвращается, рация молчит, и машина в поле стоит как стояла. У нас места спокойные, потому что мы на отшибе. Даже когда десять лет назад в округе банда Сеньки Поливаева гуляла, до нас они так и не добрались. Но все равно, оператор не будь дурак, позвонил охранникам. Те взяли уазик, поехали вдвоем.
