Винить ее в этом было невозможно.
— Они этого не сделают, — категорически заявила Клаудия. — Поэтому мы никогда не выйдем замуж. Мы знаем, что хотим, но, если не можем этого получить, просто превращаемся в старых дев.
— Вы ведь хотите выйти замуж за землян, так ведь?
— Да, и делаем для этого все. Этого все наши ровесницы хотят, — Лоррейн оперлась локтем на дверцу и подперла кулаком голову. — Но вряд ли когда-нибудь получится.
— Джефф этого не сделает, несмотря на то, что ему твердят, — почти прошептала Клаудия. — Вот увидите.
У меня перехватило дыхание, но выяснить причину я была обязана:
— Это та самая причина, почему я ему понравилась?
— О, нет, дорогуша, не только, — на сей раз ободряюще ответила Клаудия.
— Тогда почему я ему понравилась? — почему понравилась Кристоферу, я уже знала.
Обе девушки молчали. Как раз в этот момент наш внедорожник стал проходить через ворота. Это было ужасно, так что я постаралась сосредоточиться на руле.
— Он эмпат, — наконец, сказала Лоррейн. — Он чувствует людей.
— Но ни разу этого не произошло так быстро, как с тобой, если верить рассказу Джеймса.
— Что с их отношениями? Я имею ввиду Джеффа и Кристофера, — не хотелось бы думать, что не только я нравлюсь Мартини, потому что человек, а он рассматривал варианты брака, в том числе и такие экзотические.
— О, они очень близки, — сказала Клаудия. — Но…
— Но?
— Мама как-то рассказывала, когда я была еще девчонкой, — Лоррейн немного поерзала на сидении. — Джефф немного моложе Кристофера, хотя и родились они в одном году. Кристофер — единственный ребенок в семье, а у Джеффа было много сестер.
— Это объясняет его любвеобильность.
— Не совсем, — возразила Клаудия. — Пока им не исполнилось десять, они были совершенно другими.
— Как так? — очень интересно, кстати.
— Помню, что Кристофер всегда нам помогал, — сказала Лоррейн, — и он всегда брал брата на слабо, мол, давай, Джефф.
— Потому что Джефф был весьма застенчив. Он родился последним после большого перерыва. Кристофер всегда был один, твердый, как свинец, постоянно таскал Джеффа за собой, а Джефф постоянно твердил, что им не стоит делать того-то и того-то.
Девушки словно рассказывали о ком-то другом.
— Они всегда были вместе?
— О, да, — кивнула Клаудия. — У родителей Джеффа не было никаких способностей. Поэтому им пришлось сложно с сыном, у которого вдруг прорезался эмпатический талант.
— Мама рассказывала, что Джеффа под свое крыло взяла мать Кристофера. Она была эмпатом, поэтому понимала, что тот переживает. У эмпатов обычно сложное время, пока они не станут старше и не научатся блокировать эмоциональные натиски. У Джеффа способность появилась раньше, чем обычно это происходит, поэтому с ним пришлось труднее.
Я представила, как сложно пришлось Мартини, находившемуся со мной в конференц-зале, а потом с моими родителями. Каким же несчастным и больным делали его наши эмоции. Я легко представила, как родители сходят с ума, беспокоясь за сына, волнуясь, зная, что он чувствует их настоящее отношение.
— Получается, он почти все время проводил с тетей и дядей?
— С тетей. Ричард занял пост нашего Суверенного Понтифика до того, как наш народ пришел на Землю и задолго до того, как мы появились на свет. Этот пост обязывал его почти все время уделять всем вокруг, почти позабыв о семье, — вздохнула Клаудия. Как раз в это время мы, наконец, вывалились из ворот и оказались в пустынной местности, окруженной далекими горами. — Из того, что я слышала и помню, трудно было всем. Но Тереза была дипломатом, так что тоже почти всегда была занята.
— Они жили на Восточной базе, и Джефф проводил там большую часть времени. Мы тоже оттуда, а сюда попали по переводу, — сказала Лоррейн. — Следуй за Джеймсом. Думаю, он хочет отъехать подальше от ворот.
— Все поменялось после ее смерти?
— Если верить маме, буквально на следующий день, — Лоррейн вдруг прищурилась. — Почему их внедорожник так раскачивает?
— Не знаю, может, попали на ухабистое место, — смерть матери и близкого человека, несомненно, вполне может изменить личность. — Кристофер сник и Джефф начал заботиться о нем? Поменялись ролями?
— Да. Мама говорила, словно они поменялись личностями за одну ночь. Кристофер после смерти Терезы больше никогда не был таким, каким был до этого. Джефф иногда становился тихим, каким был, когда был маленьким, но Кристофер превратился в…
— Своего отца, — закончила Клаудия. — Он стал чем-то большим, как мать, когда все мы были еще маленькими. Теперь Джефф был больше на нее похож.
— Она была кобелем?
— Нет, — ответила Клаудия, когда девушки перестали смеяться. — Она была веселой, и все вокруг заражались ее оптимизмом.
— Да, это точно не подходит под описание Кристофера, — я вспомнила, как он выглядел, когда вызвал образ своей матери. Он не забыл ее, даже спустя двадцать лет после смерти. Не хотела бы сейчас потерять маму, а от мысли, что ее могли убить из-за ее тайной жизни, когда я была еще маленькой, вовсе бросило в дрожь.
— Мама говорила, что Джефф был как второй сын для Терезы, — продолжила Лоррейн. — Они был очень близки. Она научила его всему, что касалось управления эмпатическими способностями. Наверное, это одна из причин, почему он стал главным полевым агентом и так долго обучался этому.
В это было трудно поверить — когда умерла Тереза, ему исполнилось только десять. Конечно, основы он успел изучить, но откуда получил супер-эмпатические навыки? Что-то мало в это верилось.
— Они всегда были сильны в своих способностях?
— Да, и после смерти Терезы они только увеличивались. Постепенно. Трудно им пришлось с Ричардом, так что ребята несколько месяцев жили с родителями Джеффа.
— Мама говорила, что он так и не оправился от потери. И никогда больше не женился. Даже не рассматривал этот вопрос.
— Получается, они всегда были близки, Джефф и Кристофер?
Мы подъхали в самый центр того, что можно было бы с полным основанием назвать «Нигде». И автомобиль Райдера определенно трясло сильнее, чем наш.
В салоне повисла мертвая тишина. Ее можно было бы даже назвать сочной. Я кхмыкнула.
— Несколько лет назад можно было бы сказать, что да, — осторожно сказала Клаудия.
— Угу. И что случилось? — в ответ молчание, так что я продолжила. — Позволю себе предположить, что они влюбились в одну и ту же девушку, я права?
— Угадала, — вздохнула Лоррейн, но на самом деле тут нечего было угадывать, все и так очевидно. — Да, они оба хотели жениться на одной и той же девушке. Ее звали Лиза.
