- За мной! За мной!
Малки действительно прискакал первый, и тут его беснующаяся лошадь наконец умудрилась сбросить седока. Горец тяжело упал на гальку, ударившись локтем, но когда кельпи добрались до него, он уже поднялся и обнажил меч. Трое первых остановились на почтительном расстоянии, глядя на него с интересом, переступая копытами, как жеребята. Двое старших стояли еще дальше.
- Ну давайте, - выдохнул Малки. Он все еще сжимал в кулаке клок рыжих волос и, подняв руку, торжествующе потряс им. - Давайте, я жду!
Рыжий кельпи недовольно нахмурился, а остальные расхохотались нехорошо с их стороны, подумал Малки, - однако с места не двинулся никто. Они явно не знали, что делать, и были слегка напуганы. Горец широко улыбнулся, обнажая белые десны. Много сотен лет назад шотландцы нередко устрашали противника одной лишь ухмылкой.
- Подожди, друг.
Подъехали старшие кельпи. На спине самого большого - серого - сидел Чаплин. Сеаннах был почти без сознания, и Малки встал в боевую стойку, на случай если его друга решат обидеть.
- Подожди, говорю, - повторил серый кельпи. - Нас послала Рианнон. Он подошел к Малки; трое молодых расступились и склонили головы в знак уважения. - Прости юнцов, им просто хотелось пошалить. - Кельпи остановился так близко от Малки, что тот мог легко ударить его мечом. - Пожалуйста, опусти оружие. Неужто тебе не приходилось слышать о том, какие мы искусные лучники? Убей меня, и сам падешь мертвым там, где стоишь.
В этот миг все кельпи вытащили длинные луки из чехлов на спине. Малки вложил меч в ножны.
- Спасибо. Мое имя Нийзо. Это мой брат Морчел. Те трое - Эбас, Пери и Гавия.
Кельпи кивнули - все, кроме Гавии, у кого Малки вырвал клок волос.
- Вижу, что вы с сеаннахом провели тяжелую ночь. Не будем терять времени и поспешим к леди Рианнон. Только сперва вам надо отдохнуть и залечить раны.
Малки охватила ужасная усталость. Ноги подогнулись - усталость взяла свое.
- Ты в состоянии ехать верхом, или пусть тебя понесет Морчел?
Малки не смог ответить - в горле пересохло. Море сомкнулось за спинами кельпи, и первая волна с грохотом покатила на берег. Горец пошатнулся. По знаку Нийзо Эбас и Пери посадили его на широкую спину Морчела.
- Будьте с ним мягче. Он проявил удивительную силу духа.
Перед тем как потерять сознание, Малки услышал голос Морчела:
- Талискер будет счастлив видеть их обоих.
Малки проснулся уже под вечер. И немедленно вспомнил: они все-таки добились своего, добрались до острова леди Рианнон. А путь был куплен прыжком веры Талискера. Печаль о гибели друга снова охватила его. Потом он вспомнил последние слова кельпи. Если только ему не приснилось...
Малки сел и огляделся. Он находился в доме, сделанном из живого кустарника. Ветви переплетались, образуя купол на высоте восьми футов. Внутри разливался зеленоватый свет, пахло темной лесной глиной. Дом кельпи казался совершенно естественным, частью природы.
На другой стороне комнаты на куче хвороста спал Чаплин, завернутый в одеяла. Выглядел он куда лучше, дышал глубоко и ровно. Да и Малки ощущал в себе энергию. Должно быть, кельпи дали ему какое-то лекарство, несколько часов сна не могли столь полно восстановить силы.
Чаплин открыл глаза.
- Малки, мне приснился странный сон... Где мы?
- На острове Рианнон. Как ты себя чувствуешь?
Чаплин осторожно коснулся ребер.
- Отлично... Меня исцелили магией?
- А какая разница?
- Никакой.
- Ну вот. А еще мне кажется, что Дункан жив. Перед тем как я отключился, кельпи о нем что-то говорили...
- Кельпи? Так вот они какие!
Чаплин изумленно уставился на Гавию - тот откинул полог, закрывавший вход в жилище, и просунул переднюю часть тела внутрь. Инспектор впервые как следует разглядел гостеприимных хозяев. Гавия больше напоминал человека, чем коня, хотя его лицо было необычайно широким, а волосы, как уже выяснил Малки, очень толстыми и жесткими. На животе красовалась синяя татуировка в виде переплетенных колец. Нельзя было точно определить, где одна половина тела сливается с другой: по спине шла полоска короткой мягкой шерсти, переходящая в гриву.
- Приветствую тебя, сеаннах, - сказал Гавия Чаплину, а горцу довольно сухо кивнул. - Идите за мной. Вы, наверное, проголодались?
Они вышли следом за кельпи. Дома кольцом окружали поляну, забитую обитателями деревни. Женщины были более изящны, чем мужчины, но тоже обходились без одежды, и солнечный свет падал на их обнаженные груди. Почти все носили распущенные волосы, заплетя для удобства несколько мелких косичек; некоторые собирали волосы в толстые косы. Полным ходом шла подготовка к пиру в честь гостей. В вечернем воздухе плыли звуки флейт и радостный смех. Кельпи расступились, пропуская друзей к установленному в центре столу.
Там стоял Нийзо с суровым лицом.
- Приветствую вас. Да отступит тьма из ваших сердец в этом тихом и спокойном месте. Да споют вам птицы Рианнон, а серебряная луна да осветит ваш путь.
Чаплин и Малки поклонились, чувствуя, что их очень почтительно приветствуют. Ответил Алессандро:
- Примите и вы наш привет и нашу благодарность. Да будет ваш путь легок, и пусть ветер дует вам в спину.
Послышался шепот одобрения. Нийзо улыбнулся.
- Хорошо сказано, сеаннах. Приступим к еде.
На столе не было недостатка в птице и зайчатине, так что друзья навалили себе побольше еды, да и от пива не отказались.
- Хорошо сказано, сеаннах... - ворчливо повторил Малки. - Откуда ты все это знаешь?
Чаплин вонзил зубы в сочный кусок мяса.
- У тети было вышито на полотенце.
Малки хлопнул его по спине.
- Господи, я так голоден, что кажется, будто в животе дырка!
- Так она тоже порой говорила.
Чаплин расхохотался, к нему присоединился Малки, и кельпи с удивлением и радостью смотрели, как мужчины смеются почти до судорог. Горец утирал слезы, а Алессандро держался за ребра, которые зажили, но все еще побаливали. Когда друзья успокоились, к ним подошел Нийзо и присел рядом, грациозно сложив ноги.
- Скоро придет Рианнон.
- А она живет не здесь?
- Нет. Мы не знаем, есть ли у нее постоянное обиталище. Наша богиня непостоянна и столь же легкомысленна порой, как эти жеребята. - Он указал на Гавию и его друзей. - Будьте осторожнее. Хоть сердце у нее доброе, терпения ей не хватает. Она может быстро заскучать, а что сделает тогда невозможно предсказать. - Кельпи улыбнулся. - Мы любим ее.
Снова раздалась музыка. Друг Гавии, Эбас, сыграл длинную, протяжную мелодию на волынке. Малки одобрительно заворчал, хотя звук был тоньше, чем у волынок в его время, и мелодия скорее напоминала ирландские напевы. Чаплин молчал - он всегда не любил этот инструмент, но оказалось, что просто не прислушивался, что солдатам на углу Хай-стрит не хватало тишины, покоя, сосредоточенного внимания. Иначе бы он услышал то, что слышал сейчас. Главное - не обращать внимание на гудение мешка, слушать горький плач.
