— Вы русский? — неожиданно спросил Рамирес.
— Да, а что? Впрочем, я понял: вы думаете, русские всегда пьянствуют, вот и этот тоже посоветовал… Дело ваше, я не настаиваю, я просто советую. Я считаю, вам надо отвлечься от переживаний, выждать какое-то время, а потом вы сами удивитесь тому, как спокойно станете все воспринимать. Главное — не наделать глупостей сегодня-завтра, послезавтра будет уже легче. У вас есть вопросы?
Рамирес молча помотал головой.
— Тогда у меня все. Большое спасибо, вы очень помогли делу братства.
Рамирес почувствовал жуткую злость, ничем не мотивированную, но оттого не менее жуткую.
— Что вы знаете о деле братства? — угрожающе спросил Рамирес, все его тело напряглось, а руки сжались в кулаки. — Что вы вообще можете знать об этом? Когда вы вступили в братство?
— На третий день после революции. Извините, я не хотел вас обидеть. Я вовсе не имел в виду, что имею право вас благодарить, я просто неудачно выразился. Простите меня.
С этими словами следователь удалился, а с ним и остальные полицейские. Дом стал тихим и пустынным.
Рамирес открыл бар и достал бутылку амброзии. Немного подумав, он поставил ее на место и вытащил бутылку водки. Посмотрим, насколько действенным будет русский способ справляться с неприятностями.
3
Анатолий вошел в кабинет Дзимбээ и увидел, что сегодня он не единственный посетитель. За столом для совещаний уже сидели Танака Ногами и Ю Ши. Сердце Анатолия екнуло — Дзимбээ вызвал к себе обоих терминаторов, значит, ожидается жаркое дело. Еще и Танака здесь…
— Здравствуй, Анатолий, — поприветствовал его Дзимбээ. — Проходи, садись, только тебя ждем. Что ж, все в сборе, можно начинать. Вначале один частный вопрос. Анатолий, как ты относишься к Якадзуно Мусусимару?
— В каком смысле?
— Он был твоим другом. Когда Сингх брал тебя на службу, ты даже потребовал записать в контракт, что не будешь работать против него.
— Я работаю не против Якадзуно, а за дело братства. Мне нравится Якадзуно, он хороший человек, но он выбрал не ту сторону. Я видел, что творит наркомафия на окраинах, это нельзя оставлять без ответа.
— Именно это я и ожидал услышать, — кивнул Дзимбээ. — Сегодня ночью Якадзуно был подвергнут форсированному допросу, мы получили массу интересной информации, оказывается, он знает даже больше, чем Вахид. Когда вы с Ю Ши вернетесь с операции, я покажу вам полный текст, а пока мы ограничимся только самым главным. Анатолий, ты хорошо выкинул начинку золотого цверга?
— Какого цверга? — переспросила Ю Ши. Дзимбээ предостерегающе поднял палец, Ю Ши замолчала.
— В каком смысле хорошо? — не понял Анатолий. — Я утопил ее в болоте, причем специально выбрал место, где не было заметных ориентиров. Через полчаса я бы ее и сам не нашел. А на следующий день там был ураган… А что случилось?
— Когда ты поехал в болота, за тобой никто не следил?
— Никто.
— Ты уверен?
— Километров на тридцать вокруг не было ни одного автомобиля.
— Моторные лодки ящеров развивают довольно большую скорость.
— Намекаешь, что кто-то выследил меня на лодке?
— Не кто-то, а Возлувожас Шесинхылко. Да, он тебя выследил.
— Где сейчас начинка?
— Тринадцать дней назад была в Осулев, в кабинете царя Ойлсовла.
— Осулез, — автоматически поправил Анатолий. — Осу-лев — это в именительном падеже. И еще…
— Наплевать на падежи! — неожиданно взорвался Дзимбээ. — Ты меня еще сморкаться поучи! Это дерьмо сейчас у ящеров. Знаешь, зачем твой любимый Якадзуно приехал в Олимп? Изготовить детонаторы! Понимаешь, что это значит?
— Успокойся, — сказала Ю Ши. — Что такое «это дерьмо»?
Дзимбээ неподвижно застыл на несколько секунд, после чего встряхнулся, помотал головой и буркнул:
— Извините.
— Ничего страшного, — успокаивающе проговорила Ю Ши. — Так что это такое?
— Нерадиоактивный ядерный заряд.
— Разве такие бывают?
— Мы взрывали вокзалы такими зарядами.
— Какая у них удельная мощность?
— Довольно большая, но не это главное. Главное то, что такой заряд не обнаруживается никакими детекторами.
— В Осулез много зарядов?
— Готовых зарядов там нет, там просто активное вещество в порошке. Мы перевозили этот порошок с Гефеста четырьмя партиями, три использовали в день выступления, четвертая попала в руки СПБ. Якадзуно заказал детали для восьми детонаторов, но если не гнаться за мощностью, зарядов можно изготовить хоть сотню. На нашу долю хватит.
— Какова критическая масса?
— Критической массы нет, нет ни верхней, ни нижней границы. Можно сделать бомбу, которая влезет в твою сумочку, а можно сделать бомбу, которая не поместится в поезд.
— Как выглядит этот порошок?
— Темно-серый, кристаллический и очень тяжелый. Упакован в маленькие целлофановые пакеты, примерно по килограмму каждый. Анатолий, ты помнишь, сколько их было?
— Десять или пятнадцать… точно не помню. Они всегда лежали в одной сумке, я их не считал.
— Понятно… Что ж, полагаю, вы уже поняли, в чем будет состоять миссия.
— Забрать все пакеты и доставить их сюда, — высказала Ю Ши потрясающе гениальную и неожиданную догадку. — Точные координаты объекта известны?
— Тринадцать дней назад пакеты с порошком лежали в кабинете швуэ Ойлсовла, в сундуке, он стоит в дальнем левом углу, если смотреть от входа. Если их там не окажется, вам придется прочесать дворец. Анатолий, ты хорошо говоришь по-ящерски?
— Объясниться смогу.
— Вот и хорошо. Если будет нужно, поспрашиваешь местное население. Когда прибудете в Осулев, немедленно направитесь в царский кабинет. Сейчас ребята составляют со слов Якадзуно план дворца, подробная схема будет готова часа через два. Если увидите, что в сундуке пакетов нет, у вас будет один час, чтобы их найти. Если найти не удастся, вы эвакуируетесь, и мы разбомбим Осулев к чертовой матери.
— Там живет сто тысяч ящеров, — заметил Анатолий.
— Мы уже уничтожили пятьсот тысяч и ничего, конца света не произошло. Мы не можем позволить ящерам сделать с нами то, что мы сделали с имперскими войсками. Пакеты с порошком должны быть либо возвращены, либо уничтожены. Против этого никто не возражает?
Никто не возражал. В глазах Ю Ши читалось боевое возбуждение, но Анатолий чувствовал себя подавленно. Он понимал, что Дзимбээ прав, Деметра не выдержит второй террористической атаки, но все равно задание, которое предлагал Дзимбээ, казалось неправильным, и Анатолий знал почему. Он потратил столько сил, чтобы спасти золотого цверга от братства, а теперь ему предлагается решить совершенно противоположную задачу. А что делать, если так повернулась жизнь? Диалектика, мать ее.
