маске – и никто не узнает? Она взглянула на него через сканер. Правильные черты лица, слегка приплюснутый маской нос. Длинные, сейчас спутанные волосы – жаль, сканер не показывает их цвет. Наверное, без маски ты красавчик. Но тебе она не поможет. Завтра же у полиции окажется твой точный фоторобот! Надо только попросить помочь Тришши или Дентора, чтобы не светиться лишний раз. И те двое – они на пределе дальности сканера, но все-таки внутри зоны досягаемости. Она постаралась как следует запомнить черты бандитов, угрожающе поводящих стволами у стоек, и снова перевела взгляд на ближнего.
– Че уставилась? – рыкнул бандит. – Понравился, что ли? Сумку бери, живо!
Карина ухватила протянутую ей кассиршей довольно увесистую сумку, в которую перекочевало содержимое кассового сейфа.
– К двери! К двери пошла! – бандит махнул стволом оружия.
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Карина двинулась к двери. Может, когда они все трое окажутся в машине?.. Точно. Они не смогут стрелять в нее дробью сквозь стекло, зато она вполне может разбить двигатель и искорежить корпус так, что они не смогут выбраться без посторонней помощи. Пара ударов по крыше – и двери заклинит, а пока они вышибают стекла, она смоется. Ну, ребята, давайте, грузитесь!..
Входная дверь скрипнула и открылась. Карина неверяще увидела, как в зал входят двое патрульных полицейских. Сигнализация сработала? Но почему не слышно сирен? Почему они так беспечны? Они даже не достали оружие!
– И вот я ему говорю… – Один из полицейских внезапно осекся на полуслове. – Атас! – рявкнул он во все горло, бросаясь вперед и уходя в перекат. – Банда!
Кино.
Кадр первый. Один из бандитов нажимает на спуск ружья, и второго полицейского отбрасывает назад. Дребезжание разлетевшейся в брызги стеклянной двери. Первый полицейский катится по полу, пытаясь уйти от выцеливающего его ствола.
Кадр второй. Ускоренный сразу двумя манипуляторами Карины, мешок с деньгами словно пушечный снаряд врезается в голову стрелявшего. Тело тряпичной куклой кувыркается через стойку, ружье летит в сторону.
Кадр третий. Бандит рядом с Кариной отступает и поворачивает ружье в ее сторону. Его палец начинает утапливать спусковой крючок. Третий манипулятор хлещет его поперек тела, и мужчину вминает в стену. Трещат ли лопающиеся ребра или проламывается хлипкая стена – не разобрать. Из его рта выплескивается фонтанчик крови, и сноп раскаленной смерти проходит мимо Карины, в клочья разрывая висящую на стене репродукцию.
Кадр четвертый. Третий бандит довыцеливает-таки катящегося по полу полицейского. Грохает выстрел, и тело в синей форме неловко шмякается на пол. Вопль боли. Кровавое месиво вместо предплечья. Подхваченный и брошенный манипуляторами Карины стул вбивает бандита в большое стеклянное окно. Звон, по каменному полу плещет волна осколков, стучит отлетевшее ружье. Переломанное тело, бессмысленно дергаясь, повисает, наколотое спиной на гигантский прозрачный клин.
Кадр пятый. Мертвая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями одной из операционисток. Неподвижно замершие на полу люди. Сжатые кулаки, свитые в тугие конические спирали манипуляторы, готовые крушить и убивать, и напряженное ожидание – кто пошевелится первым?..
И тут кино кончилось. Тяжело дыша, девушка стояла посреди разгромленного помещения. Сердце билось как бешеное. Она медленно огляделась, и только теперь до нее дошло, что случилось. ЧТО она натворила.
Она сделала это опять! Три человека мертвы или умирают. Еще двое ранены… Она опять начала убивать!
Обхватив себя за плечи, она медленно села на корточки. Она убийца. Она убийца…
Звон сигнализации хлестнул по ушам. Она вздрогнула. Что она делает, дура, идиотка, кретинка? Пятеро людей ранены или умирают, а она стоит столбом! Приди в себя, малахольная, ты же врач! Она резко вскочила.
– Кто-нибудь, вызовите скорую, – она повернулась к с ужасом глядящих с пола людей. – Да быстрее же!
Их пятеро. Она одна. Она не может заниматься всеми сразу. Кого первого?
Бандиты. Их – в последнюю очередь. Двое полицейских. Первый лежит на спине возле вдребезги разнесенной двери и не движется. Второй корчится от боли, прижимая к животу искалеченную руку. Кого из них?
«На войне, Кара, все время приходится выбирать. В том числе – кому из твоих друзей жить, а кому умирать. Если не понимаешь, кого из раненых обрабатывать первым, начни с легких. Иначе пока возишься с тяжелыми, легкие тоже станут тяжелыми. И тогда мало кто доживет до госпиталя».
Она не думала, что уроки Саматты когда-либо ей пригодятся. Что же…
Она подбежала к полицейскому с развороченной рукой и, с силой надавив ему на плечи, заставила лечь навзничь.
– Я врач, господин, – быстро проговорила она. – Я должна взглянуть на твою руку.
Полицейский закинул назад голову и зарычал от боли, но дергаться перестал. Его закаменевшее лицо покрывали мелкие бисеринки пота, на челюстях вздувались желваки мышц. Резким рывком манипуляторов разорвав тряпичные клочья, оставшиеся от рукава, Карина внимательно осмотрела предплечье. Она еще никогда не видела руку в таком состоянии – месиво мяса и крови, из которого торчат белые обломки костей. Сейчас кости не важны, главное – остановить кровь, быстрой лужицей растекающуюся по полу. Она окончательно оборвала рукав формы, свернула его в узкую полосу и с силой затянула вокруг плеча. Наверняка под жгутом она ободрала кожу, но тут уже ничего не поделаешь. Главное – кровь почти остановилась.
– Полежи так, господин, – сказала она громко, осторожно укладывая искалеченную руку на пол. Интересно, слышит ли он ее вообще? Или от шока ничего не соображает? – Я должна помочь твоему другу.
– Госпожа! – сзади робко дотронулись до ее плеча. Она обернулась. Одна из девушек-операционисток стояла, протягивая ей небольшой ящичек. – У нас есть аптечка, госпожа!
Подавив позыв к истерическому смеху, Карина поднялась на ноги. Аптечка! Да тут полевой госпиталь нужен как минимум! Она взяла аптечку из рук девушки и кивнула:
– Спасибо, госпожа. Скорую вызвали?
– Да, госпожа, – пролепетала операционистка. – Они уже едут.
Вдалеке завыла полицейская сирена.
– Хорошо. Спасибо. – Она взглянула в сторону второго полицейского. Если зацеплено легкое – а оно наверняка зацеплено… – Мне нужна клеенка.
– Что? – глаза девушки расширились. – Клеенка?
– Да. Клеенка, пластиковый пакет, что угодно, любая воздухонепроницаемая ткань. Да быстрее же!
Не обращая больше на девицу внимания, она бросила аптечку на стол и подбежала к трупу. Трупу? Нет. Под телом растекается лужа крови. Кровь течет – он еще жив – нужно бороться. Но как? Она никогда не делала ничего подобного! Осторожно приподняв манипуляторами тело и сметя с него стеклянные осколки, она перенесла его на чистый участок пола. Затрещала беспощадно раздираемая материя, и несколько секунд спустя клочья форменного пиджака и рубашки усеивали все вокруг. Девушка склонилась над
