– Ты прав, перс. Разбираешься в жизни.
– Это моя душа. Она человечнее меня. Жалко, что не могу я слиться с нею. В ней есть огонь. Дай мне свою руку...
* * *
Во дворе Эдуарда ждал не только джип, но и грузовая газель. Из нее вышли четверо – три «бетовца», а также пожилой сухопарый подтянутый мужчина, чем-то напоминающий полковника Радченко. Он поздоровался с Эдуардом и, показав на большой чемодан, который как раз выгружали «бетовцы» из кузова, сказал:
– Удалось вывезти малыша. Еще два в гараже.
– Надо сюда привезти.
Мужчина сделал удивленные глаза.
– Используем все три сразу?
– Я бы все десять использовал.
– Десять не вывезешь. То есть, за раз не вывезешь.
– Я понимаю. Но времени у нас нет.
Один из «бетовцев» спросил:
– На чем полетим, Эд?
– Грузимся в джип. На нем и полетим. Это – не обычная машина. – Эдик вытащил из-за пазухи «Макарова» и в упор выстрелил в колесо.
Результат был нулевой. Место контакта с пулей на колесе отсутствовало.
– Этот долетит, – сказал Эдуард.– А вы что, ракету хотели? Называйте это чудо антигравом.
Они впятером выволокли из кузова зачехленный, практически не закамуфлированный – кому какое дело, когда конец света, – ствол стодвадцатимиллиметрового миномета, потом казенную часть и опорную плиту. Кое-как разместили миномет в джипе, сняв сидения заднего ряда. Минометный ствол при этом остался торчать из открытого окна. Плиту взвалили на крышу джипа, и двое десантников поехали с Панкратычем за остальными минами.
– Так, значит, скафандры не нужны? – спросил оставшийся с Эдуардом «бетовец». – Я кислородные маски-то захватил.
– Очки темные нужны, Витек, и заглушки для ушей. От поражающих факторов.
– Это само собой.
Прошло еще минут сорок, и группа новоявленных космодесантников уже рассаживалась в антиграве. Панкратыч, сложив руки на мошонке, скептически глядя на приготовления, стоял в стороне у газели и думал о том, что ему, наверное, недолго осталось жить, какая-то жилка напряглась на шее, точнее, что-то давило в районе шеи, наверное, сердечное. А сейчас с этим быстро в ящик играют.
Музыкально взвыло зажигание, и джип на глазах у Панкратыча исчез. Тот поднял руку и перекрестился. «Может, и пронесет», – подумалось ему о своей хвори.
Они оказались на той же лужайке, куда Эдуарда доставлял перс. Товарищам, как и ему тогда, показалось, что они у подножия холма. Небо над головой было уже густо-синее, почти фиолетовое, дышалось трудно, как на высоте пяти тысяч метров. А сила тяжести уже не равнялась земной.
– Устанавливаем здесь, – распорядился Эдик. – Ориентир – вершина горы, «на два часа» от нее по азимуту, угол места сорок пять. В самое гнездо лягут.
– Во что стреляем, Эд? – осведомился Серега.
– Сейчас установим и сходим. Увидишь.
Неподъемный на Земле, миномет здесь имел сносный вес, работу закончили довольно быстро. Гвардейский миномет, твердо расставив ноги-колеса, смотрел в фиолетовое небо. Три атомные мины лежали рядом, в жесткой, как проволока, но по-прежнему зеленой траве.
– Пошли, – скомандовал Эдуард и направился к вершине.
Поднялись. Теперь уже и не приглядываясь было хорошо видно, что за лес раскинулся внизу: кристаллообразные ветви сочились лиловым светом, стволы мерцали, внутри их словно пульсировала то фиолетовая, то рубиновая кровь. Они разглядывали эту жуткую марсианскую красоту в бинокли. Она завораживала и отталкивала одновременно. Между ветвями и стволами пространства словно не было, словно оно было там уничтожено – только тьма небытия.
– Паша и Витек – давайте вниз, по сигналу моего флажка пускайте первую малышку. Остальные мы отсюда будем корректировать.
Слова произносились с трудом, а товарищи, подавленные зрелищем, вообще не находили в себе сил говорить. Они молча отправились исполнять команду. А Эдуард достал и надел очки и ушные заглушки. Толкнул кулаком в плечо Серегу, постучал пальцем по очкам. Тот словно очнулся и полез за своими.
Они решили залечь за небольшим выступом. Серега устроился на земле, растопырил локти и вопросительно уставился на Эдуарда, словно это он должен был производить залп. Тот дал отмашку и тоже залег. Миномет внизу гулко ухнул, над головами пошел свист и внезапно оборвался. Из долины выстрелил яркий свет. Ударной волны почти не было, редкая атмосфера Марса не смогла донести до них всей высвободившейся энергии взрыва.
Когда свет ослаб, Эдуард высунулся: черный лес кипел. Рушились стволы, в лилово-фиолетовом море зияла проплешина мрака, будто усеянная красными угольями.
– Так, – произнес Эдуард и поднялся корректировать следующий залп. Теперь нужно было брать левее.
В общем, рванули все три фугаса. Долина погрузилась в угольно-черный мрак, в котором лишь мерцали алые огоньки.
– Сделали мы их, – сказал Эдуард и запнулся – Серега вдруг подскочил и бросился к границе раздела атмосфер.
– Стой, братишка! – Эдуард, прыгнув, в последний момент успел схватить того за ногу. Серега упал. Лицо исказилось от боли.
– Ты мне ногу вывернул!
– Не вывернул. Ты чего туда собрался?
– Черт его знает. Такая тоска взяла...
Ноги не слушались Серегу, он пытался подняться и падал. Эдуард подхватил товарища и, оценив, что тащить на себе будет проще, закинул за спину, как мешок с мукой. Серега здесь весил килограмм тридцать.
У миномета лежали Витек и Паша. Пульс был, сознания же не было. Вспомнив слова перса, Эдуард не стал приводить в чувство, а быстро загрузил их и Серегу в машину, сел на водительское место и включил зажигание. На лужайке остались гвардейский миномет и три пустых контейнера.
Возвратившись на Землю, Эдуард отвез товарищей в госпиталь. В госпитале творилось страшное, всюду в проходах и на лестничных площадках лежали на матрацах люди, главным образом пожилые. Космический насос по-прежнему работал, в небе равнодушно высились все те же шесть столпов.
Дома Эдуард открыл свой ноутбук. По СВЧ-каналу вошел в интернет на сайт телескопа «Хаббл», с которым еще недавно увлеченно возился его сын. Эдуард ввел секретный, известный лишь офицерам ЦРУ да ГРУ код, и получил привилегированный доступ, минуя контроль НАСА. После чего потребовал показать Марс. Посмотрел и охнул: по всей видимой поверхности, обычно тускло-коричневой, расплывались кляксами черные пятна.
«Куда я, дурак, сунулся?» – подумал он и добавил к этой мысли трехэтажное ругательство.
* * *
В то время, когда Эдуард готовил экспедицию на Марс, Викула с персом навестили в больнице Романа.
Перс взял Викулу за руку и в тот же момент они, перенесясь в палату, возникли за спиной Риты. Она сидела у постели и, опустив голову на грудь, спала. Роман ни к каким приборам подключен не был, но занимал единолично целый реанимационный бокс – даже находясь без сознания, он каким-то образом внушал к себе симпатию и, может быть, даже почитание.
