— Больной, почему вы не в палате?
— У меня, между прочим, имя есть. — напомнил Пазола.
— Ничего не знаю, сюда вы поступили без документов.
— То есть, вы мне не поверите, если я назову себя? — насторожился Сарториус.
— Ну, почему же, поверю. — согласился дежурный врач. Его тоже оторвали от важных дел и он стремился вернуться на свое место. — Только теперь, по крайней мере до утра это неважно.
— Почему? — удивился Пазола.
— Потому что вас записали как человека без документов и без сознания, с ранением головы.
— Я в муниципальной больнице! — догадался Пазола, и это прозвучало как обвинение.
— Ну что вы так нервничаете? — удивился врач. — В понедельник снова начнется рабочая неделя. Вызовем полицию, опознаем вас…
— Вы уже говорите обо мне, как о трупе! — пришел в настоящий ужас больной.
Врач смутился.
Пазола принялся набирать номер. Было занято. Его раздражала эта распашонка с завязочками на спине. И какой идиот придумал лишить его штанов?!
Маделин вернулась и пожаловалась:
— Какая-то корова требует, чтобы ее немедленно пустили. А у нас распоряжение, никого после двадцати одного не пускать из-за маньяка.
— Вам ли, друзья, маньяков бояться! — прокомментировал ситуацию Пазола. — Пропустите даму, а то я ей нажалуюсь, как вы ее назвали.
— Хорошо, я пропущу, если вы успокоитесь. — согласился врач.
— Где он?! Он ранен?! — бежала по коридору и вопрошала миссис Доу, ища глазами лужи крови на полу.
— Оливия! Я тут! — закричал Пазола.
Он успел завернуться в одеяло, подобно римскому патрицию. Не с голым же задом встречать даму! На голове его красовалась повязка.
— Больной, прошу вас… — бормотала Маделин, впрочем, без всякой надежды.
— Умоляю вас, миссис Доу! Штаны, немедленно штаны!
— А где ваша одежда? — растерялась миссис Доу.
— Эскулапы отняли! — гневно бросил он в сторону дока и тут же спросил с испугом: — Вы хотите сказать, что не взяли для меня одежду?!
— Я так растерялась, я сразу кинулась… — оправдывалась миссис Доу.
— Если вы не вернете мне одежду, — угрожающе обратился адвокат ко врачу, — я уйду прямо в одеяле.
— Сарториус, вам будет неудобно идти в одеяле, ведь велосипеда больше нет!
— Я не верю, что в больнице, даже такой муниципальной, как эта, нет лишней пары штанов. Где моя одежда?!
— Да в прачечной, больной, — отозвалась медсестра, — а прачечная на воскресенье закрыта, и ключей у меня нет. Ведь в выходные дни никого не выписывают.
Пазола повернулся ко врачу.
— Свои штаны я не отдам, не надейтесь! — предупредил тот.
Сарториус побежал по коридору, рыча, как лев. Врач поспешил за ним.
— Куда вы, больной?
— У меня есть имя! — сварливо откликнулся больной.
— Ну хорошо, я вам верю, только куда вы?
— Домой, за штанами!
Он добежал до конца коридора. Там оказался тупик. Пазола развернулся и помчался в обратную сторону.
— Но вы же в одеяле! — жалобно прокричала Маделин, когда он пробегал мимо сестринского поста.
— Вот именно! — свирепо ответил адвокат и помчался дальше, шлепая босыми пятками. Врач вернулся к посту.
— Вы должны что-то придумать! — напустилась на него Оливия.
— Что я придумаю?! Штанов нет, велосипеда нет, больной бегает! Я могу довезти вас до дома на своей машине, только с условием, что одеяло вы отдадите!
— Блестяще! — воспрянул Сарториус, прибежав обратно.
— И халатик тоже! — отозвалась медсестра.
— Халатик?! Да прямо сейчас! — Пазола был готов на всё.
— Ладно, больной, — сказал врач спустя минут двадцать, остановив машину около дома миссис Доу, — отдавайте одеяло!
— Друг мой, — с чувством произнес тот, — профессия сделала вас жестоким!
***
Обретя штаны, Пазола бессильно упал на диван.
— Что-то мне нехорошо. — пожаловался он.
— Ну еще бы! — молодой врач свернул драгоценное одеяло и обратил внимание на больного. — Столько бегать и шуметь и все это, заметьте, после ушиба головы! Возможно у вас сотрясение мозга. Рубашечку давайте.
Адвокат поморщился и попытался снять рубашечку через голову, поскольку завязочки сзади никак не поддавались.
— Эй, эй, порвете ведь! — забеспокоился эскулап.
— Маньяки! — пыхтел из горошков Пазола. — Халатик пожалели!
Ему удалось вытащить себя из рукавчиков, и теперь игривый халатик в горошек был на его голове. Голова не пролезала.
Вернулась миссис Доу с чашкой горячего чая. Втроем они как-то справились с завязочками. Пазола выбрался с растрепанной причёской.
— Я пойду. — заторопился врач.
— Точно, бегите, прикончите еще кого-нибудь! — напутствовал его Сарториус с чашкой чая в руке.
— Больной, вы возбуждены. — ответил, убегая, дежурный потрошила.
В дом входил Дарби. Он был счастлив видеть Сарториуса живым и невредимым.
— Сарториус! Кто же вас сбил? Вы не видели преступника? — вспомнила миссис Доу.
— Никто меня не сбил, я сам упал. Налетел колесом на бордюр и вылетел из седла!
— А где же тогда пакет? — полное лицо Оливии посерьезнело.
— Боже! Пакет! — опомнился Пазола. — Проклятая рубашечка! Мы должны сейчас же бежать туда, может он еще лежит там!
— А где вы упали? — забеспокоился Дарби.
— Не помню! — в отчаянии воскликнул больной и снова схватился за повязку.
— Я знаю, где! Я уже была там. Велосипед остался на месте! — Оливия вскочила. — Ох, давно уже ночь!
— Я пойду с вами! Я на велосипеде! — Дарби тоже вскочил.
— Друзья, я не покину вас! — Сарториус попытался встать, но снова побледнел. Возбуждение, которое позволяло ему бегать по больничным коридорам, оставило его. Пазолу сильно мутило. Болела голова.
***
Двое людей под светом уличных фонарей тщательно обшаривали траву и кусты недалеко от лежащего в траве велосипеда с погнутым передним колесом.
— Миссис Доу, ничего нет.
— Вернемся сюда на рассвете и поищем еще раз.
Она и Дарби выбрались на дорогу. Вспотевшая от ползания по траве миссис Доу тяжело дышала. Они не знали, что поиски их напрасны. Дело в том, что Мёрф, прощаясь с приятелем в дверях своего заведения, наткнулся взглядом на этот самый велосипед, одиноко оставшийся лежать на траве прямо напротив парикмахерской. Мёрфу это не понравилось, и он перетащил его метров на тридцать подальше, к дому миссис Оппеншо, гадалки. Так его и нашла еще в первый раз Оливия Доу.
***
Сарториус не спал, несмотря на то, что чувствовал себя из рук вон плохо. Узнав скверную новость, он расстроился.
