Со стены на него смотрела Дина. Другая прическа, глаза более взрослые, но это точно она. Милое лицо, округлые щеки с ямочками, шрамик возле уха. След от стальной проволоки. Дина его очень стеснялась и поэтому носила волосы распущенными. На портрете же блестящие черные локоны были собраны на затылке в высокий хвост. Мурат поискал подпись. «А. Усейнов, г. Каскелен. Портрет неизвестной». Нужно срочно разыскать этого фотографа. Узнать, что с Диной, где она. Может, ей сейчас плохо, и девушка нуждается в сильном мужском плече. Мурат знал, что всегда есть надежда всё вернуть и исправить. Всё, кроме смерти. Но теперь он вдруг почувствовал, что и из иного мира есть выход, главное, постараться его найти.
Когда Виктор вернулся, он застал Мурата возле портрета. На вопрос об авторе ответил, что фото было найдено на развалинах сгоревшей студии известного фотографа Аслана Усейнова. Мальчишки рылись в обгоревших вещах и откопали портрет. Каким образом он сохранился, никто не знает. Собственно, это и есть тот самый обещанный сюрприз.
Мурат от души поблагодарил Виктора за фотографию. Договорился, что будет приходить смотреть как можно чаще, а потом, возможно, и выкупит. Виктор предложил подарить портрет. Но Мурат не согласился, он хотел заплатить за Дину, откупиться от судьбы. К тому же Мурату хотелось принести фото в чистую обновленную квартиру. Давно пора было сделать ремонт. Тем более что Виктор обещал на следующей неделе подкинуть работу. Мурат еще раз всмотрелся в любимые глаза. Ему вдруг показалось, что зрачки блестят живым светом и внимательно следят за ним, а в их глубине пылает багровый огонь. Все-таки Дина изменилась. Теперь к ее яркой красоте прибавилось что-то колдовское, потустороннее. Настоящая огненная пери из легенд. Прекрасная и, похоже, недобрая. Мурат качнулся вперед, прикоснулся ладонью к холоду стекла.
– Любимая, где ты? – прошептал он, на секунду снова увидев себя будто со стороны. Пылающий силуэт посреди ночной степи.
– Что ты сказал? – переспросил Виктор.
– А, ничего. – Мурат отшатнулся от портрета. Кончики пальцев горели, будто ошпаренные кипятком.
Попрощавшись, Мурат быстро зашагал к выходу.
Кадр № 7
Он решился сделать то, что запрещал себе долгие годы. Съездить к родственникам Дины. Узнав у друзей номер, с замирающим сердцем позвонил. От тети Асель Сабитовны узнал, что она сейчас живет одна. Отца Дины давно не было в живых, а мать уехала к старшей дочери в Кызылорду. Что ж, это даже к лучшему, не так больно. Тетя узнала Мурата и приветливо встретила, усадив в гостиной за небогатый дастархан. С деньгами у стариков явно было туговато, домик обветшал, хотя и содержался в чистоте. Когда-то здесь звенел веселый смех, играла домбра, а длинные столы ломились от еды. Мурат собирался приходить сюда любимым зятем. Жаль, не сложилось. Асель Сабитовна поймала его взгляд и сказала:
– Переедем мы, наверное, отсюда. Дети разлетелись кто куда, некому дом содержать. Что могут сделать две женщины?
– Я помогу… – начал было Мурат, но тетя жестом остановила его.
– Справимся. Дети давно зовут в Кызылорду, да тяжело в нашем возрасте с насиженного места срываться. Мы всё надеялись, что Диночка однажды вернется.
Мурат вздрогнул и вопросительно посмотрел на женщину, она опустила голову, вздохнула и начала медленно перекладывать в вазочку курагу. Слеза скатилась по морщинистой щеке.
– Простите, так что же случилось с Диной?
Асель Сабитовна всхлипнула:
– Разве ты не знаешь? Погибла она. Сбежала из дома, а потом пропала в пожаре. Всё из-за этого проклятого фотографа!
– Аслана?
– Так ты слышал? Непутевый человек, сам катился в яму и Диночку за собой утащил. С тех пор как вы расстались, она совсем другой стала. Жесткая, злая, надменная. Будто подменили нашу девочку. Соседи поговаривали, этот черной магией увлекался. Он…
– Где сейчас Дина? – резко перебил Мурат.
– Здесь, на кладбище. От них мало что сохранилось. Так и похоронили в закрытом гробу.
Мурат потрясенно молчал. Снова огонь, будто чье-то проклятие следует за фотографом, и смертельное обжигающее дыхание становится всё ближе. Он быстро допил чай и попрощался с Асель Сабитовной, пообещав звонить. Заодно оставил свой номер телефона, на случай, если понадобится помощь. Уже на пороге он вспомнил того, кто мог бы ему помочь.
– Асель Сабитовна, помните, за кладбищем жил шаман? Он по-прежнему там?
– Умер. Вскоре после того, как ты уехал. Сгорел в одночасье от пневмонии. Никакие духи не помогли вылечить. Родственники за ним приезжали, увезли тело куда-то в свой аул.
Кадр № 8
В машине Мурата ждал неприятный сюрприз. На переднем сиденье лежал фотоаппарат.
«Ну нет, я все-таки от тебя избавлюсь!»
От Каменки до самой Алматы как всегда тянулась пробка. Мурат повернул и поехал в объезд через сплетение узких улочек. Добравшись до речки, припарковал машину и вышел. Улыбнулся, вытащил фотоаппарат и с размаху кинул его с моста в мутную воду.
Домой он ехал с легким сердцем. По пути купил в кулинарке свежего плова, баурсаков и две бутылки пива. Новую свободную жизнь следовало отпраздновать. Предвкушая приятный вечер, поднялся к себе в квартиру. Сунул бутылки в морозилку, высыпал на тарелку плов. Вошел в гостиную и чуть не уронил посуду. Спину продрало холодом, во рту враз пересохло. На столике лежал фотоаппарат.
– Проклятая железяка! – не помня себя, заорал Мурат.
Ломая ногти, дернул створку окна, распахнул. В лицо ударили колючие иглы дождя. Хорошенько размахнулся и швырнул фотоаппарат в дурно пахнущий туман. Внизу грохнуло. Захлопнув окно, Мурат на всякий случай задернул шторы.
Закрыв глаза, прислонился к стене. Сердце бешено стучало, будто он долго бежал по жаркой степи. Всё происходящее вдруг показалось дурным сном. Пошатываясь, Мурат прошелся по квартире. Наткнувшись на фотоаппарат в корзине для белья, уже не удивился, сел рядом и заплакал. Черный объектив насмешливо смотрел сверху. Мурат с отвращением накрыл его рубашкой и поплелся в гостиную. Аппетит пропал. Плюхнувшись в кресло, Мурат включил телевизор и бездумно начал переключать каналы. В мире как всегда всё было плохо – хоть здесь какая-то стабильность. Взрывы, войны, кризис и никаких загадок. Надо будет позвонить Виктору, узнать, как поживает его галерея. А то, может, тоже одни угольки остались. Потом, всё потом. Мурату вдруг стало всё безразлично, он не заметил, как задремал в кресле, забыв выключить телевизор.
Негатив
Мурата разбудил звонок сотового. Сколько он проспал, ночь, а может, больше, неизвестно. Крутились в мыслях какие-то обрывочные воспоминания. Делать ничего не хотелось. Но Кайрат настойчиво звал с собой на дачу. Девушек не обещал, а вот еду, выпивку и хорошую компанию гарантировал. Мурат молча положил трубку, обессиленно закрыл глаза. Лучше остаться дома в тишине и могильном покое. В ванной зашуршало, будто грязная крыса рылась в корзине для белья.
