— «Круг любителей покушать» — ресторан непростой, — продолжил владелец заведения. — Мы не кормим, мы… скорее лечим. Стараемся, по мере сил, улучшить ваше здоровье, самочувствие. Ведь от того, что мы едим, зависит очень и очень много.
— Да! Я всегда говорила Дмитрию Евгеньевичу, что диета…
Господин Ра не обратил никакого внимания на то, что его перебили, и спокойно продолжил речь, вынудив мадам Николаеву замолчать.
— Первичный курс рассчитан на месяц. В течение этого времени вам придется в обязательном порядке ужинать в моем ресторане.
— Но бывают случаи…
— Не бывают, — отрезал шеф-повар. — Если вы не уверены, что сможете являться в «Круг любителей покушать» в течение тридцати дней подряд, то начинать курс бессмысленно.
— Я не уверен! — немедленно выступил сынуля. — У меня…
— Он не пропустит ни одного вечера, — веско произнес «настоящий генерал». — Пожалуйста, господин Ра, продолжайте.
Николаев-младший насупился. Мадам Николаева покачала головой, глядя на супруга с легким удивлением. Но оба промолчали и подумали о том, что подобное внимание к словам неизвестного человека совершенно не в духе главы семейства.
— Начиная с сегодняшнего дня я жду вас каждый вечер.
— Хочу предупредить, что я не ем брокколи и не люблю рыбу. — Николаев-младший зло посмотрел на повара. — Учтите это при составлении меню.
— Пожалуйста, избавьте меня от подробностей, невозмутимо сказал господин Ра. — Если потребуется, чтобы вы весь месяц ели рыбу и брокколи, вы будете их есть.
— Мне не нравится, как он себя ведет! — Теперь отпрыск таращился на папу. — Он мне хамит!
Хотел «настоящий генерал» прийти на помощь сыну или нет, осталось неизвестным: шеф-повар подошел к креслу, в котором сидел Николаев-младший, и попросил:
— Александр, досчитайте, пожалуйста, до пяти.
— Что?
— Вслух. Медленно.
— Папа! Ты слышишь? Он издевается!
— Делай, что велят, — буркнул Дмитрий Евгеньевич. — Я хочу есть.
И посмотрел на часы.
— До пяти, — повторил господин Ра.
Юнец удостоил повара ненавидящим взглядом, но подчинился:
— Один. Два. Три. Четыре. Пять. Достаточно?
— Вполне.
Господин Ра чуть наклонился, внимательно изучая глаза Николаева-младшего, и через пару секунд качнул головой:
— Хорошо… Благодарю вас, Александр. — И повернулся к супруге «настоящего генерала». — Анна Леонидовна, вас не затруднит показать мне язык? Благодарю. Пожалуйста, ущипните себя левой рукой за мочку правого уха. Благодарю.
И снова взгляд в глаза.
— Теперь вы, Дмитрий Евгеньевич. Вашу правую руку, пожалуйста. Благодарю. Произнесите слово «фотограф».
— Фотограф.
— Благодарю. — Господин Ра медленно прошелся по комнате, остановился у дальней от гостей стены и, не оборачиваясь, произнес: — Ноэль проводит вас к столику, ужин будет готов в течение получаса.
— Так быстро?
— У нас отличные повара.
— Я хочу сказать: вы так быстро составили меню?
В голосе Николаева читалось подозрение. Поведение «настоящего генерала» указывало на то, что ему не просто рекомендовали загадочного повара, но тщательно описали манеру поведения господина Ра и посоветовали «не спорить с гением». Однако то, что повар разработал меню по результатам столь короткой встречи, вызвало у Николаева естественный скепсис.
— Я узнал достаточно, — скупо ответил господин Ра.
— После того, как я произнес слово «фотограф», а мой сын досчитал до пяти?
— И после этого тоже. — Шеф-повар медленно повернулся к гостям и посмотрел на «настоящего генерала»: — У вас проблемы с сердцем и легкими, Дмитрий Евгеньевич. Не хотите бросить курить?
— Нет.
— Я так и думал. Поэтому рекомендации составлены с учетом… если не ошибаюсь, одна пачка сигарет в день?
Николаев хмуро кивнул.
— Еще один нюанс, Дмитрий Евгеньевич: вам придется есть палочками.
— Я не умею!
— Научитесь.
— Не хочу и не собираюсь. Я ем только европейскими приборами!
— Мы не станем дискутировать, Дмитрий Евгеньевич. Ужинать в моем ресторане вы будете палочками. Вопрос закрыт. Ноэль объяснит, как следует обращаться с новым для вас прибором.
Семья ожидала грандиозной бури. Семья замерла, предвкушая, как «настоящий генерал» размажет нахала по стенке. Семья была разочарована.
«Настоящий генерал» закурил и отвернулся.
— Мне тоже придется есть палочками? — негромко осведомилась Анна Леонидовна.
— Нет, обычными приборами, — ответил шеф-повар — Если интересно, я констатировал у вас склонность к ожирению…
Сынуля не сдержал ухмылку.
— …и, увы, сахарный диабет в начальной стадии. Вы обратились вовремя.
— Мне надо к врачу?! — встрепенулась мадам Николаева. — Дорогой, ты слышал? У меня диабет!
— Проверим, — проворчал Дмитрий Евгеньевич.
— Проверьте, — согласился господин Ра. — Но не начинайте курс лечения. Повторите обследование через месяц.
— Вы так уверены в себе?
— Абсолютно.
Сынок выдавил из себя невнятное восклицание. То ли скептическое, то ли презрительное. Шеф-повар повернулся к Николаеву-младшему.
— Теперь о вас, Александр. Постарайтесь в течение ближайшего месяца избегать экспериментов с кокаином.
У сынка отпала челюсть.
— Что?! — это папа.
— О господи! — это мама.
Господин Ра, не обращая внимания на встрепенувшихся взрослых, спокойно продолжил:
— Александр, пища, которую станут вам подавать, поспособствует избавлению от наркотиков, но и с вашей стороны должны быть предприняты определенные шаги.
Николаев-младший стал бледен, как смерть. Николаев-старший, подавив вспышку гнева, глухо поинтересовался:
— Вы уверены насчет Сашки? Он колется?
— Нюхает, — уточнил господин Ра.
«Настоящий генерал» тяжело посмотрел на сына:
— Ты нюхаешь?
Молчание.
Николаев перевел взгляд на повара:
— Как вы узнали?
— Я проводил осмотр.
— Заставили его досчитать до пяти?
— А вам рассказывали о спектральном анализе и компьютерной диагностике?
— Нет, — после паузы ответил «настоящий генерал». — Ничего такого мне не рассказывали. — Снова помолчал, после чего осведомился: — Он… сможет избавиться?
— Я не волшебник, Дмитрий Евгеньевич, — спокойно произнес господин Ра. — Я сделаю так, что ваш сын потеряет сформировавшуюся зависимость. Все остальное в его руках: организм не станет требовать наркотик, главное, чтобы не требовала голова.
— Понятно. — Взгляд «настоящего генерала» не сулил юноше ничего хорошего. — Это будет самый паскудный месяц в твоей жизни, Сашка.
