Ни один огонек не оживлял ночную сторону планеты; густая облачность мешала рассмотреть дневную сторону, впрочем, в разрывах облаков также не было заметно никаких признаков цивилизации. Наконец Уайту показалось, что он видит какие-то строения; пилот повел корабль на снижение.
Роберт пожалел, что с ним нет Эмили: посадка была идеальной. Приземление вышло настолько мягким, что не расплескало бы воды в наполненном стакане. Сразу после посадки Роберт вновь засек радиосигналы, на этот раз куда более отчетливые, но непонятные — вероятно, это была цифровая связь. Некоторое время спустя на горизонте показалось облако пыли. Роберт вышел из корабля, сняв перед этим шлем и перчатки, дабы издали было видно, что он — человек.
Местность, где приземлился звездолет, оказалась каменистой пустыней; твердый красноватый грунт образовывал бугры и длинные складки, где мелкие, как неровности песка на морском дне, а где огромные, подобные крупным дюнам. Облако пыли приближалось; уже слышен был шум моторов. Первыми на гребень ближайшей «дюны» вползли два тяжелых танка — и остановились, недвусмысленно повернув лучеметы в сторону корабля. Следом за ними выскочил легкий колесный полувездеход; вздымая тучи песка и подпрыгивая на неровностях почвы, он подкатил почти к самому звездолету. Из кабины вылезли двое крепких загорелых парней; нашивки на их отнюдь не форменных комбинезонах были единственным указанием на принадлежность к местным официальным структурам — единственным, ибо оружие в малоосвоенных мирах носит каждый.
— Привет, ребята, — улыбнулся Роберт. — Если б вы знали, до чего я рад видеть ваши хмурые рожи.
— Между прочим, это частное владение, мистер, — заметил один из них, — и никто не разрешал вам здесь приземляться.
— Узнаю землян, — усмехнулся пилот. — Я же посылал сигналы бедствия на всех частотах!
— Мы — молодая колония, — сказал второй, — и еще не обзавелись бездельниками, чтобы слушать эфир круглосуточно. Ближайший корабль прибудет к нам послезавтра, а до того времени мы не ждем передач из космоса…
— Если ваш драндулет действительно поврежден, — вернулся к делу первый, — пожалуй, вам удастся отвертеться от штрафа. Если у судьи Биглза будет хорошее настроение, конечно, — он осклабился; вероятно, это была шутка.
— Надеюсь, что так. Дело в том, что у меня большие проблемы с деньгами. Недавно лопнуло одно предприятие, обещавшее мне приличный доход.
— Бывает, — сочувственно кивнул второй.
— Поехали в город, а наши пока осмотрят корабль, — распорядился первый.
Роберт не возражал. Когда они сели в машину, он спросил:
— А что, газет вы давно не получали?
— Только вчера приняли по транссвязи свежий «Солар Ньюс», — второй похлопал себя по карманам и вытащил сложенную распечатку. — Вот, можете взглянуть.
Роберт развернул лист. «Об Эмили Клайренс до сих пор нет никаких известий», — бросилась ему в глаза фраза. «Экспертиза показала, что труп, найденный в Черной Пустыне Ральфа-6, принадлежит другой девушке. Полиция продолжает поиски.»
— Знаете что, парни, — сказал Уайт, — у меня есть выгодное предложение к местным властям.
— Считайте, что они перед вами, — сказал первый. — Я помощник шерифа.
— Вы видели, на чем я прилетел?
— Эта длинная хреновина не похожа на уважающий себя звездолет. Говорят, когда-то люди летали на таких?
— Коррингартцы летают и сейчас. Командование Коалиционных Сил заплатит вам за эту хреновину хорошие деньги. Я готов уступить ее вашей колонии за смешную цену — при условии, что вы поможете мне вылететь в Ближний космос в самое ближайшее время. Я не могу терять время на разные формальности… с военными или с кем-либо еще.
Помощник шерифа переглянулся с напарником и кивнул.
— Не знаю, что вы там натворили, — сказал он, — но, раз это было за пределами колонии, нас это не касается. Если наши эксперты подтвердят, что ваш драндулет чего-нибудь стоит, вы улетите на том корабле, что прибывает послезавтра.
— Сэр, какой-то человек желает вас видеть. Он утверждает, что прибыл по весьма важному и срочному делу.
Реджинальд Мармадьюк Клайренс поморщился. Очередной прожектер, которому для реализации Самой Гениальной Идеи В Истории не хватает пустяка в несколько десятков миллионов, каковые он и надеется получить у мистера Клайренса — Вы Не Пожалеете Об Этом, Сэр!
— Объясните ему обычный порядок. Пусть изложит письменно суть проекта…
— Сэр, я, разумеется, сказал ему все это. Но он настаивает на немедленной личной встрече. Он говорит, что вы также весьма заинтересованы в ней.
«Обычный трюк», — подумал глава «Клайренс Энтерпрайзис». — Как его имя?
— Минутку, сэр, — секретарь исчез с экрана. — Сэр, он говорит, что его имя вам ничего не скажет, но просит передать, что только что прибыл из Дальнего космоса и располагает уникальной информацией.
«Из Дальнего космоса?» — Клайренс ощутил что-то, похожее на волнение. Конечно, это могло оказаться чем угодно, и все же…
— Хорошо. Проводите его в переговорную кабину, — он включил монитор.
— Добрый день, мистер Клайренс, — человек, вошедший в кабину, снял темные очки и положил их в карман. — Меня зовут Роберт Уайт, и я единственный во Вселенной человек, располагающий достоверной информацией о вашей дочери.
— Полагаю, у вас есть доказательства того, о чем вы говорите? — лицо миллиардера осталось бесстрастным.
— Разумеется. Я не какой-нибудь мошенник, как вы, вероятно, подумали.
— В таком случае вас сейчас проводят в мой кабинет.
— Одну минуту, мистер Клайренс. Прежде, чем мы начнем переговоры, я хочу, чтобы вы взглянули на это, — Уайт приблизил лицо к экрану и открыл рот, указывая на один из коренных зубов. На нем с помощью тонких пластиковых усиков было укреплено что-то вроде большой ярко-желтой пломбы. — Это капсула с амнезином B. Может случиться так, что запрошенная мною цена покажется вам чрезмерною… так вот, если я заподозрю что-то неладное, то сожму челюсти прежде, чем ваши громилы успеют сунуть мою голову в брэйнсканер, — с этими словами Роберт вышел из кабины. Робот-охранник проводил его в кабинет.
Хозяин кабинета сидел за большим столом с несколькими мониторами, клавиатурой и другими атрибутами эпохи информационных технологий. Над столом висел портрет Рональда Клайренса, основателя династии. Справа на стене находился еще один большой экран, служивший, видимо, для демонстрационных целей. Слева на нескольких полках стояли старинные статуэтки и изящные изделия из драгоценных камней — разумеется, все это были голограммы, подлинники находились в музее Клайренсов. На нижней полке, свесив с нее длинный пушистый хвост, возлежал большой пушистый кот; он презрительно покосился на вошедшего зеленым глазом и снова зажмурился. У кота были все основания для презрения: он стоил больше, чем многие из входивших в кабинет людей могли заработать за всю жизнь. Два с половиной века назад, когда межзвездные полеты уже не были в диковинку, но массовая колонизация космоса еще не началась, из-за оплошности карантинной службы на Землю был занесен инопланетный вирус. Он оказался безвредным для людей и других животных — за исключением породы кошачьих. Болезнь, имевшая длительный инкубационный период, распространялась очень быстро и приняла характер панзоотии; когда на это обратили внимание, было уже слишком поздно. К тому времени как была разработана вакцина, на Земле осталось не более десятка экземпляров домашней кошки, способных к продолжению рода. Пострадали и их дикие сородичи, но в значительно меньшей степени, так как, во-первых, не общались с человеком — переносчиком заразы, а во-вторых, не растеряли иммунитет за долгие годы цивилизованной жизни. Эта история вызвала на Земле настоящую панику; хотя ученые и утверждали, что, окажись болезнь опасной для человека, ее заметили бы гораздо раньше и научились бы бороться с ней гораздо быстрее, движение за запрет космических полетов охватило весь мир, вызвав социальные беспорядки во многих странах, и, если бы не истощение природных ресурсов и Великое Перенаселение, это движение способно было бы надолго отсрочить космическую экспансию человечества. Даже через пятьдесят лет после «кошачьей чумы» карантинные правила оставались поистине драконовскими.
