Разумеется, за 250 лет вполне можно было восстановить кошачье поголовье и даже возродить с помощью генной инженерии утраченные породы, но богатейшие люди Земли не были в этом заинтересованы. Кошки, сделавшись величайшей редкостью, приобрели огромную ценность, и их новые хозяева, естественно, не захотели менять status quo — ведь, в отличие от других раритетов, «копия» кошки ничуть не уступает «оригиналу».
— Итак, — хозяин кабинета устремил на Уайта свой холодный неподвижный взгляд, — вы знаете, где находится моя дочь?
— Я — последний человек, видевший ее, — ответил Роберт, устраиваясь поудобней в кресле и закидывая ногу на ногу. — Я надеялся доставить ее прямо сюда… но, к сожалению, некоторые обстоятельства мне помешали.
— Прежде всего я хочу получить доказательства, что моя дочь жива. Я не собираюсь платить вам за координаты ее могилы.
— У меня есть доказательства, — Роберт бережно извлек из внутреннего кармана небольшой листок бумаги и протянул его Клайренсу. Это была расписка на сто тысяч, полученная им перед посещением имперского десантного корабля. — Полагаю, вы узнаёте ее почерк? Кстати, я хочу, чтобы означенная здесь сумма была выплачена мне прямо сейчас, — и он назвал номер счета.
— Подождите, пока компьютер подтвердит аутентичность подписи, — возразил миллиардер, нажимая клавиши на клавиатуре. — Все верно, — сказал он через некоторое время. — Деньги переведены.
— Позвольте мне, в свою очередь, в этом убедиться, — Роберт достал свою Ай-Си и сунул ее в щель кардридера. Клайренс равнодушным жестом развернул к нему монитор. Уайт увидел, что его счет действительно увеличился на сто тысяч, и вынул карточку.
— Впрочем, — заметил Клайренс, — с момента написания расписки многое могло измениться. Каково было положение моей дочери, когда вы расстались?
— Я не скажу больше ни слова, пока мы не подпишем небольшое соглашение.
— Иного я от вас и не ждал. Каковы же ваши условия?
— Минутку, — Роберт вынул из кармана сложенный вчетверо лист. — Я, знаете ли, все записал, чтобы ничего не забыть. Итак, мне нужен остров на Земле или одной из планет Ближнего космоса — я хочу, чтобы от цивилизации меня отделяли километры, а не световые годы — с климатическими условиями, соответствующими земным тропикам, без вредных животных, к числу которых, разумеется, относятся и homo sapiens. На острове должен быть одноэтажный дом с полностью автоматизированным обслуживанием, включая компьютер, 3D-видео и системы связи, и собственные источники энергии. Я хочу иметь нелимитированный доступ к главным мировым библиотекам и фильмотекам. У меня должен быть воздушный катер для полетов и подводный — для морских прогулок. Ресурсов острова должно быть достаточно для обеспечения меня водой и пищей — причем исключительно средствами автоматики — но недостающие для некоторых блюд продукты должны подвозиться с большой земли. Вышедшее из строя оборудование должно ремонтироваться или заменяться. По периметру острова должны быть установлены лучеметы для защиты от непрошенных гостей. Ну, и еще мне нужен миллион долларов на непредвиденные мелкие расходы.
— Послушайте, Уайт!.. — воскликнул возмущенный Клайренс.
— М_и_с_т_е_р_ Уайт, с вашего позволения.
— Вы отдаете себе отчет, сколько все это стоит?! Значительно больше 50 миллионов, и вы хотите получить все это за какие-то сомнительные сведения?
— Сомнительные или нет, но я единственный человек, который ими обладает. Были еще несколько, но все они мертвы.
— Надо полагать, не без вашей помощи?
— Не стоит жалеть о них: все они были преступниками. Закон не осудил бы их смерть.
— Ах, вы вспомнили о законе! А понимаете ли вы, что стоит мне нажать кнопку, и вас прямо здесь арестуют за вымогательство?
— И чего вы этим добьетесь? Вам, полагаю, хорошо известно действие амнезина B.
— Но вы, по крайней мере, гарантируете, что ваша информация позволит сразу же вернуть Эмили на Землю?
— Гарантировать я не могу, — ответил Уайт, понимая, что в противном случае пункт о гарантиях будет включен в контракт, — но я полагаю, что позволит.
— Стало быть, вы надеетесь, что я за баснословную цену куплю у вас неполные и, возможно, бесполезные сведения? — усмехнулся миллиардер.
— Купите, если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша единственная дочь. Ее нынешнее положение, к сожалению, нельзя назвать безопасным.
Отношение к многодетным семьям сильно менялось в течение последних столетий. В одни эпохи большое количество детей в семье считалось престижным, являясь признаком достатка и стабильности; в другие, особенно во время Великого Перенаселения — аморальным, а в некоторых странах и преступным. Массовая колонизация космоса вызвала очередной демографический подъем; но в последнее время, в связи с увеличением продолжительности жизни, многодетные семьи вновь вышли из моды. Эмили была единственным ребенком семидесятипятилетнего Реджинальда Клайренса; впрочем, глава «Клайренс Энтерпрайзис» собирался в течение ближайших десяти лет обзавестись наследником.
— Вы сами должны понимать, мистер Уайт, что ваши условия неприемлемы. Почему бы вам не подумать о более реалистичной оценке…
— Мистер Клайренс, — перебил его Роберт, — вы деловой человек и, конечно, прекрасно умеете торговаться. Наверное, поэтому вы такой богатый. Я не богат, мистер Клайренс. Я торговаться не умею и не буду. У вас есть, — он посмотрел на часы, — одна минута. Если вы за это время не примете моих условий, я раскушу ампулу.
— Вы блефуете, — сказал Клайренс с тем же спокойствием, которое помогало его предкам-пионерам, имея последний патрон в стволе, вести переговоры с целой оравой вооруженных индейцев.
— Меня уже обвиняли в этом, — возразил Уайт, — и ничем хорошим это не кончалось. Мисс Эмили могла бы подтвердить это, если бы была здесь. Сорок секунд, мистер Клайренс.
Миллиардер молчал, оставаясь воплощением спокойствия.
— Пусть вас утешит то обстоятельство, — добавил Роберт, — что остров нужен мне не навсегда. Всего лишь на срок, в полтора раза превышающий среднюю продолжительность жизни… а там ваши наследники могут забирать его обратно.
— Почему бы просто не сказать «в пожизненное пользование»? — пожал плечами Клайренс.
— Я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь, а тем более представитель столь могущественного семейства, как ваше, был заинтересован в моей смерти, — улыбнулся пилот. — Не хочу и ограничивать себя конкретными цифрами — кто знает, чего достигнет медицина за ближайшее столетие… Однако ваша минута истекла, а я еще не получил ответа.
