— Заложники, — кивнула обер-декурион Метелла.
Марк помалкивал в углу. Он чувствовал себя лишним.
— Заложники, — подтвердил Назон. — Человек семьдесят, в бальной зале. Больше половины — женщины. Гнат требует деньги, много денег. И вертолет, или что у них тут летает, до границы с Кышыном. Если к рассвету атаман не получит требуемое, он начнет убивать заложников. Со мной связался полковник Трубячинский, командир гусар. У него в распоряжении полк кавалерии, и он бессилен. Его люди могут штурмовать дом. Но штурм не спасет заложников…
Мелкий, быстрый в движениях центурион Плиний встал:
— Разрешите вопрос?
— Спрашивайте, центурион.
— Почему Трубячинский обратился за помощью к вам?
— У него нет выбора. Время не ждет. Кроме того, полковник Трубячинский плохо понимает нашу специфику. Для него абордажная пехота — что-то вроде десанта. Хочу сразу предупредить, во избежание недоразумений. Ни один солдат не покинет пределы учебной части. Это же относится к деканам и декурионам, не нюхавшим плазмы. Я собрал здесь только офицеров и декурионов с боевым опытом. Я не приказываю. Я излагаю ситуацию. Кто сочтет нужным, пойдет со мной добровольцем. Если вы откажетесь, я пойму.
— Только офицеров, — Плиний выразительно глянул на Марка. — И декурионов с боевым опытом…
Назон подошел к центуриону вплотную.
— Декурион Тумидус, — обер-манипулярий нажал на слово «декурион», как на педаль органа в нижнем регистре, — не новобранец. Тренг, джунгли, четыре года. Приказ о присвоении воинского звания «декурион» рядовому Тумидусу уже подписан. Полагаете, я делаю ошибку?
— Никак нет, — отрапортовал центурион Плиний.
Он знает, уверился Марк. Назон знает о моем выборе. Он знал еще раньше, когда я и сам не догадывался. Это меняло все. Тренг, джунгли… Уверенность начальника учебки. Согласие упрямца-Плиния. Одобрительное молчание остальных. Знание Назона делало Марка Тумидуса кем-то другим, кем Марк не был.
Далеко-далеко щелкнул кнут:
«Alles!»
— Разрешите вопрос? — сказал Марк.
— Спрашивайте, декурион.
— Почему нельзя подвести аэроплатформу под видом запрошенного вертолета — и накрыть дом стационарным парализатором?
— Тренг, — без насмешки бросил центурион Плиний. — Училище.
— Да, — согласился Назон. — Училище.
— Я учился на Хиззаце…
— Какая разница? — обер-манипулярий повернулся к Марку. — Декурион Тумидус, училища, готовящие кадровых офицеров, снабжаются всем необходимым согласно приказу № 32/654. У вас на Тренге были и аэроли, и стационарные парализаторы. Учебная часть вроде нашей снабжается согласно другим нормативам. У нас нет в распоряжении необходимой техники. Она будет в тех частях, куда солдаты отправятся после окончания учебы. Вам все ясно?
— Так точно!
— Вот дом предводителя дворянства, — Назон поднял голограмму, точный макет здания, на полметра выше стола. — Бальная зала на третьем этаже. Пять человек держат заложников под прицелом. Возможно, шесть. Часовые — балкон пятого этажа, выходит на Мышлю, балкон четвертого этажа, выходит на Ерзов тракт. Остальные рассредоточены по дому. Окна, входные двери…
— Заклеймить кого-то из часовых, — предложил опцион Геганий. — Воспользоваться им, как рабом.
— Не выйдет. Я уже продумывал этот вариант. Клеймение требует времени, потому что объект сопротивляется. Но не это главное. Для клеймения необходим тесный визуальный контакт с оптимального расстояния, не осложненный плохой видимостью. Мы лишены такой возможности. Темно, далеко; нереально. Возвращаемся к необходимости скрытного проникновения в дом. Со стороны Мышли балкончики — на каждом этаже. Плюс шум реки. К сожалению, нас это не спасает. Чтобы подняться наверх, не потревожив часового, нужен опытный скалолаз или дрессированная обезьяна…
— Разрешите?
Марк ждал приказа заткнуться, но его не последовало.
— Слушаю вас, декурион Тумидус.
— Кажется, — сказал Марк, — у меня есть дрессированная обезьяна.
VI
Хата, подумал Грыць Кочумай.
Он так ясно представил ее — беленую хату с мальвами на подворье, с сизым дымком над трубой, с гавкучим кобелем на цепи — что даже чуточку согрелся. Грыць торчал на клятом балконе третий час, сменив промерзшего насквозь Зеленку. Скурил чуть ли не весь кисет, проклиная холод и сырость. Ничего, скоро прилетит винтокрыл. Погрузимся и — гайда на Кышын. Гнат обещал денег, много денег. Гнат держит слово, ей-богу, держит. Куплю хату, сказал себе Грыць. Женюсь, возьму девку с гарбузами-цыцьками. Может, мельницу поставлю…
— Ой, не ходи, Грыцю, — еле слышно запел он, притоптывая, — тай на вечорныцю…
— Эй? — спросили снизу. — Выпить хочешь?
— Шо? — не понял Грыць.
— Самогонки хочешь? Держи, командир…
Грыць подошел к перилам, наклонился. Внизу, в люльке предрассветного тумана, уцепившись левой рукой за чугунный вензель, болтался хлопец. Малой, придурочный, в косматой шапке. У хлопца было лицо старого чорта. Смеясь, чорт-хлопец протягивал Грыцю открытую флягу, откуда шибало ядреным первачом. Такой гнал дед Охрим, из палых яблок.
У Грыця аж слюнки потекли.
— Лезь сюды, — велел он, кидая окурок вниз. — Самогонку не урони, дурка…
Луч «Универсала» прожег Грыцю голову, и часовой полетел вниз — к беленой хатке с мальвами на подворье.
— Дурак, — Пак ловко вскарабкался на балкон. — Ой, дурак! Аж жалко…
Опцион Геганий убрал палец со спуска.
Он наблюдал в ИК-прицел, как штурмовая пятерка взбирается по тросу, спущенному карликом-акробатом, на балкон. Нет, не пятерка — шестерка. Связавшись с гусарским полком, обер-манипулярий Назон затребовал добровольца. Доброволец — поручик с квакающей фамилией Ахилло — Геганию не понравился. Явился, красавец, в попугайском мундире с золотым шитьем… Самое то для скрытной вылазки! Из оружия имел саблю и револьвер; глушителем не озаботился. На инструктаже стоял, подбоченясь, дышал перегаром. Узнав задание, гаркнул: «Сделаем!» — и панибратски хлопнул по плечу новоиспеченного декуриона Тумидуса, грозу джунглей. Полковник Трубячинский заверил, что пришлет лучшего. Если этот — лучший…
Ну, что он там копается?
Опцион навел прицел на поручика Ахилло. Зеленоватые, словно подсвеченные «болотными огнями», фигуры людей были предельно четкими. Лица, и те можно разглядеть. Чувствительность прицела едва не подвела Гегания. Бандит на балконе курил, глубоко затягиваясь, взмахивая папиросой, словно дирижерской палочкой. В прицеле огонек вспыхивал ослепительной белизной, кометой носился взад-вперед, скрадывая очертания человека. Опцион не был уверен, что уложит часового с первого выстрела. Спасибо карлику — выманил болвана к перилам, заставил выбросить окурок, а тут уж Геганий не оплошал.
