- А Жанна знала, что она королевской крови? - не выдержал и перебил Жилло.
- Умный человек, Бодрикур его звали, знал правду. Он и сказал Жанне, что она - девица-бастард. Сказал же потому, что видел - только Жанна может спасти брата, другие все на него рукой махнули. Дал он ей свиту и отправил туда, где принц скрывался... Вот там она и сказала - собирается вместе королевская кровь...
- Спасла она брата?
- Еще бы не спасла! Стал он королем Галлии. Но Жанна после этого в плен попала. И судили ее как ведьму. Расчет был - раз ведьма нового короля Галлии на трон возвела, то коронация незаконная. А ведьму на костре сжечь положено...
- Так ее сожгли? - изумился Жилло печальному финалу.
- Уж не знаю, что на том костре горело, а только Жанна несколько лет спустя в Галлии объявилась и к брату своему приехала. Вот это я точно знаю! Признал ее брат, признали все друзья и родня, а потом она взяла да и вышла замуж...
- Только-то... - усмехнулся Жилло.
- А чем плохо? Вот и за тебя кто-нибудь когда-нибудь замуж пойдет. Если, конечно, ворон считать не станешь, - фыркнула старуха.
- Позволь, тетка Тиберия! Так ты ж сама за меня собиралась! радостно напомнил Жилло.
- Ох, поймаю я тебя за язык... - беззлобно пригрозила она. - Смотри! Это знаки духов и демонов серебряных планет. Таких на подоле не было?
- Я ж тебе полчаса толкую - подол был синий, а знаки белые!
- Вот так я тебе и взялась объяснять, что значит цвет знака и как он смысл меняет! - буркнула старуха. - Ты его вид узнай, а с цветом я и сама разберусь.
Но у Жилло все, как на грех, из головы улетело. И неудивительно карлика в его природном виде он сперва созерцал, можно сказать, сквозь ковер, а потом - в судорогах. А поросята были просто розового поросячьего цвета. И без всяких знаков.
- Ладно! - проворчала старуха. - Теперь колдовством старого Алькуина займемся. Допустим, Неда это ребенком видела, да еще перепуганным ребенком. Но ведь что-то она запомнила?
- Знак запомнила... - неуверенно сказал Жилло. - Вроде как кулак в кулаке...
- Вот так? - показала старуха.
- Нет, правая рука вроде сверху лежала...
Тетка Тиберия сделала знак и замерла.
- Любопытно... - сказала она. - Надо отдать покойнику Алькуину должное - любил он старые знаки переиначивать. Иногда ерунда получалась, но тут он напал на верный путь! Значит, говоришь, правая рука сверху?
- А может, и левая...
- Ну и растяпа же ты! - не выдержала старуха. - Пойми же наконец, горе ты мое, как это все важно! Если удастся заклинание Алькуина разгадать и магам сообщить, они встречное заклинание сочинят! Ну-ка, давай рассказывай с самого начала - как он огонь зажег...
Жилло опять стал передавать рассказ Неды своими словами - и старуха поймала его на вранье. То ли он покрасивше выразиться хотел, то ли действительно память подвела - но началась между ними склока.
- Мелочи запомнить не можешь?! - стоя по ту сторону стола и упираясь в столешницу руками, шумела старуха. Жилло, в такой же позе, стоял напротив.
- Да что я тебе, попугай? Это он все сходу запоминает и повторяет, а я...
- Ну, лопнуло мое терпение!..
Старая ведьма c вредным видом прищурилась, щелкнула себя пальцем по бородавке, которая под носом, свистнула и высунула язык.
Результатом этих штучек было то, что Жилло вовсе онемел.
- Дурак я и растяпа, - загадочно произнесла старуха.
- Дур-рак я и р-растяпа! - не человеческим, а действительно попугайским голосом повторил Жилло.
- Очень хорошо, - одобрила старуха плоды своих трудов. - Так и ходи. Стой!
- Очень хор-рошо! - сходу заорал Жилло. - Так и ходи! Стой!
Подергала она графского слугу за руки.
- Вот теперь годится...
- Вот тепер-рь годится! - и, к собственному изумлению, Жилло замахал руками, высоко вздымая локти, на манер попугая, сидящего на жердочке.
- Будешь еще с почтенными пожилыми дамами спорить? - спросила тетка Тиберия. - Будешь сцены, как балованное дитя, закатывать?
И тут же на стол вскочил потерявший совесть Нариан. Он сел, уставился Жилло прямо в глаза и изобразил, широко раскрыв клыкастую пасть, что-то вроде:
- Ур-ру-няю-ау-урр!
Разумеется Жилло повторил все услышанное, включая кошачий мяв. И хлопанье крыльями тоже исправно продемонстрировал.
- Прелестно, - сказала тетка Тиберия.
- Пр-релестно! - согласился Жилло.
А затем, чтобы он не орал почем зря, старая ведьма взяла его за руку и отвела туда, где устроила на ночлег пернатых братцев. Кое-как постелила и ему. Спокойной ночи не пожелала, зато сделала глубокий реверанс и показала язык, что в ее преклонные годы было вовсе непростительным баловством.
Поскольку Жилло вымотался во время полета, а потом наелся горячего, то его и потянуло в сон. Не успел он голову на подушку положить, как уже растаяло все вокруг. А Дедуля с Малышом уже давно посапывали.
Проснулся Жилло от крика.
Это служанка Денизы обнаружила незваных гостей, привела хозяйку, и они вдвоем костерили Дедулю с Малышом на чем свет стоит.
Напрасно братцы-воришки показывали крылья и клялись, что крыльями ничего стянуть невозможно - не было к ним больше доверия.
Рот у Жилло сам открылся, чтобы повторить чье-то крепкое словечко - и тут Жилло вспомнил про попугайское колдовство окаянной старухи. Зажав рот рукой, сорвался он с лавки, на которой провел ночь, и пулей вылетел из погребка. Но на улице было не легче - прохожие на ходу разговаривали, лошади ржали, где-то петух глотку драл, где-то пес надрывался... Жилло, не отрывая руки от рта, понесся к тетке Тиберии.
Он ворвался к ней как раз когда она, поставив перед Виго миску с кашей, помогала завтракать Маку.
Стоя в дверях, Жилло показал ей пальцем на свой рот.
- У тебя лицо другое стало, - без особого удивления заметил Виго.
- У тебя лицо др-ругое стало! - и Жилло захлопал крыльями.
Виго медленно положил на стол ложку.
- Повтори! - вдруг потребовал он.
- Повтор-ри! - немедленно выполнил приказ Жилло.
- Кукареку! - вдруг завопил мальчишка, выскакивая из-за стола.
- Кукар-реку! - проклиная все на свете, завопил и Жилло.
Тут случилось неожиданное - Виго захохотал. Смеялся он до того заливисто, что и тетка Тиберия не выдержала, и Мак, держась рукой за грудь, тоже сделал попытку. А уж громче всех реготал Жилло, можно сказать, ржал по-жеребячьи, не забывая при этом хлопать крыльями.
Виго рухнул на скамью. Должно быть, за годы невозмутимого спокойствия смеха в парне накопилось на месяц непрерывного хохота. И он щедро расходовал этот запас, даже не думая униматься.
- Ну, уморил!.. - воскликнула тетка Тиберия, вытирая глаза краем наплечного платка. - Ну, порадовал! Так уж и быть... ступай сюда... освобожу!..
