Разговаривать о делах было нельзя – боялись прослушки, а потому приходилось молчать или обмениваться короткими фразами.
Нервозность нарастала. Как там Теодор? Жив ли?
Наконец в двадцать минут одиннадцатого зазвонил диспикер.
– Слушаю, – ответил Джек.
– Это Теодор.
– Я понял.
– У меня все готово. Я довел его до дома. Подробности при встрече.
– Я понимаю. Мы вас ждем.
– Ну как он? – спросил Барнаби, когда Джек положил трубку.
– Едет к нам. Судя по голосу, у него есть что нам показать.
Примерно в одиннадцать часов в дверь постучали. Джек встал, чтобы открыть. Это был Теодор. Он улыбался, в руке его был небольшой кофр с аппаратурой.
– TV-бокс есть? – с ходу спросил он.
– Есть, – ответил Джек, – только сначала хотелось бы проверить кое-что. У вас не найдется деспектора?
– Ну как же – всегда с собой ношу. Сигареты и деспектор всегда со мной.
С этими словами Теодор раскрыл кофр и выудил прибор с раскладной рамкой. Затем включил его и приступил к проверке.
Пока он работал, Джек и Барнаби молчали.
Минут через пять Теодор отключил деспектор и сказал:
– Все чисто.
– Вот и отлично, – облегченно вздохнул Джек. – Теперь давайте смотреть, что вы там раскопали.
Теодор размотал кабель, чтобы соединить камеру с устаревшим TV-боксом.
– Модель, конечно, старая, – сказал он, – но думаю, все получится.
Детектив щелкнул кнопочкой на дистанционном пульте, и на экране побежали кадры видеоролика.
– Первая остановка после отъезда от вашего дома произошла через пятнадцать с небольшим минут – цифры в углу зафиксировали время до секунды. Мы с ним проехали два квартала и остановились возле еще одного доходного дома. Обратите внимание на это здание, оно очень похоже на ваше.
На экране было видно, как Мартин припарковал «лондейл» и, выйдя из него, непринужденной походкой направился к подъезду.
Чуть погодя свою машину покинул и Теодор. Сыщик снимал крохотной камерой, при ходьбе экран слегка подпрыгивал. К лифту он подошел в тот момент, когда огоньки на сигнальной панели точно указали этаж, на который поднялась кабинка. Оказалось – восьмой.
Теодор вошел в соседний лифт и начал подниматься. Примерно на уровне пояса, где он держал в руке миникамеру, на стенке лифта было написано «Сандра – дура».
Когда Теодор выходил из лифта, с ним едва не столкнулась спешившая куда-то дама. Она задела сыщика сумкой, и камера крупным планом зафиксировала на ней металлическую застежку.
– Поначалу я решил, что эта тетка заодно с Мартином и пытается «хвост» отрезать, – прокомментировал Теодор. – Но она была сама по себе.
Наконец сыщик поймал в объектив удаляющегося Мартина. Тот шел уверенно, не оборачиваясь, затем остановился возле одной из дверей и исчез в номере.
Экран стал сильно трястись.
– Это я спешил, – пояснил Теодор.
Крупным планом появилась дверь с номером 884 и рука Теодора, которой он прикрепил к двери микрофон на присоске.
Сразу стали слышны голоса. Голос Мартина был узнаваем, однако что он говорил, понять было трудно.
– Можно прогнать запись через специальную программу, – сказал Теодор. – Тогда качество улучшится.
Между тем на видеозаписи он делал что-то новое. В руке Теодора появилась тонкая спица, затем экран ненадолго погас, а когда снова засветился, Джек и Барнаби перестали что-то понимать.
– Это работа микрообъектива, – пояснил Теодор, остановив запись. – Тонкая спица, которую вы видели, это гибкий световод. Я просунул его под дверь, и теперь вы наблюдаете все с пола. Из-за сильной кривизны линзы изображение выглядит искаженным.
– Так, кажется, я начинаю разбираться, – сказал Джек. – Это ботинок Мартина?
– Точно.
– Тогда включайте, мы разберемся.
И запись пошла дальше. Теперь было ясно, что похожий на бронетранспортер предмет – это ботинок, над ним полоска от светлых носков, затем участок волосатой ноги Мартина и уходящая вверх труба штанины. Над далеким коленом двигался его подбородок. Иногда возникала рука с утолщенными пальцами.
– Вот она, его сущность, – усмехнулся Барнаби.
Камера чуть сдвинулась, и в объектив попали другие лица. Джек старался понять, знакомы ли они ему, однако точно сумел – определить лишь одно – их было четверо.
– Их четверо, – вслух произнес Барнаби. – Похоже на команду.
– Похоже, – согласился Джек. Несмотря на сильное искажение, было видно, что эти четверо плохо одеты. Сразу пришла на ум фраза Мартина, сказанная в момент их встречи у касс, дескать, одеты вы прилично, не то что другие.
Мартин открыл папку и стал что-то из нее выкладывать – наверное, фотографии, снизу плохо было видно.
Он монотонно бубнил, а слушавшие его люди с увеличенными микрообъективом носами и толстыми губами наклонялись над столом и кивали.
– Точно, это команда, – сделал вывод Джек. – Видимо, параллельно он хочет запустить еще одну.
Теодору это ни о чем не говорило, и он молчал, уважая секреты клиентов.
Запись мигнула, экран погас.
– Я прекратил съемку, потому что кто-то вышел в коридор, – сказал сыщик. – Чтобы не торчать там и не попадаться на глаза объекту слежки, я спустился в машину и дожидался его там… Вот он выходит, пробыв в том номере порядка тридцати трех минут.
Теперь съемка велась сквозь лобовое стекло машины
Теодора.
Мартин отъехал, Теодор последовал за ним. Экран слегка подрагивал от неровностей на асфальте.
На этот раз они ехали довольно долго, и Теодор прокрутил запись вперед.
Наконец Мартин привел его к очередному зданию.
– Обратите внимание, это еще один дешевый отель. Было видно, как Мартин, все с той же папкой в руках, идет к подъезду.
Вот он скрылся за дверью, экран чуть качнулся, когда Теодор попытался выйти из машины. Однако тут же вернулся на место, и запись продолжилась через лобовое стекло.
– Видите, какая меня ждала неожиданность, – прокомментировал он, усмехнувшись.
– Где? – не понял Барнаби.
– А вот тот парень, что вышел из серого «глостера». Видите?
– Он ведет себя как сыщик, – сказал Джек. – Кажется, у него тоже камера…
– Вот именно! Этот человек следит за вашим Мартином, хорошо, что он меня не заметил.
– Ни хрена себе… – произнес Барнаби. – Как же у вас тут все запущено.
Тем временем второй сыщик прошел в здание.
– Я решил посидеть в машине, иначе меня бы спалили, – пояснил Теодор.
– Совершенно верно, – согласился Джек. Теодор снова прокрутил запись вперед, и события стали развиваться дальше.
