Тут Любопытный отважно вбежал в волны и вонзил свои хелицеры, впрыскивая парализующий яд.
— Теперь не дернется, — облегченно вздохнул правитель. — Тащите слеги, будем через камни ее переваливать.
Оставшейся в бредне улов вытянули двое моряков. Улов по обычным меркам можно было считать богатым — но по сравнению с плоской пятнистой рыбой… Так, одну бочку заполнить.
— Ну, молодцы туземки, — сделал вывод, утерев мокрый лоб, правитель. — Ради одной такой рыбалки и то стоило их из мангрового леса забрать. Шериф, пироги можно отправлять к флагману, высаживать оставшихся воинов и пауков. Мелкую рыбу запекайте для людей, а это пятнистое чудище пусть остается смертоносцам. А если Рия с Жувией еще и наутро такое же поймают…
Что можно пообещать туземкам, правитель не знал, и решил исполнить любое их желание — если, конечно, оно будет иметь разумные пределы.
К сумеркам с флагмана на берег переправились все братья по плоти и полтора десятка моряков. Похоже, Назия решила остаться дежурить на борту всего с парой мужчин — это, по ее собственному признанию, минимальная команда, способная отвезти корабль обратно в порт города пауков. В лагере всех новоприбывших досыта накормили и отвели место для ночлега поблизости от огня. Шериф Поруз позаботился о запасе дров и костры должны были пылать до самого рассвета.
— Сегодня получился трудный день, шериф, — сказал северянину Найл, обсасывая ребрышки печеной кефали. — Но, по-моему, он удался.
— Да, мой господин, убирайтесь отсюда!
— Что ты сказал?! — поперхнулся рыбой правитель.
— Я согласился с вами, мой господин, — не понял удивления Посланника северянин.
— Убирайтесь отсюда немедленно, иначе мы уничтожим вас всех! — полыхнувшая в сознании Найла фраза сквозила голодом и злобой. — Это наши угодья, и мы пожрем всех, кто ступит на наши земли!
— Знакомые интонации… — Посланник Богини встал и попытался разглядеть тонущий за пляжем в сумерках лесок. — Сегодня утром точно так же со мной общалась одна смертоносиха. Прости, Поруз, я сразу не понял, что это не твои слова, и мысленное послание. Шериф молча пожал плечами. Он не слышал мысленной речи, если она не была целенаправленно послана пауком к нему в сознание, и что там воспринял правитель от его имени не знал.
— Уходите все, и оставьте нашу добычу!
Послание предназначалось смертоносцам из лагеря путешественников, а своей законной добычей пауки из леса явно считали находящихся здесь же людей.
— Мы пришли с миром! — ответил Посланник Богини как можно дружелюбнее. — Мы не останемся на ваших охотничьих угодьях и уйдем дальше завтра утром. Нам не нужно ни вашей земли, ни вашей добычи.
— Вы оставите двуногих, когда уйдете? — поинтересовались из леса.
— С ними пришли, с ними уйдем, — лаконично ответил Найл. — Не беспокойтесь, от нас не останется никаких следов.
— Что происходит, правитель? — поинтересовался шериф.
— Нам угрожают. Похоже, племя из леса наконец-то осознало наше присутствие. Они хотят, чтобы мы ушли.
— Я выставлю усиленные посты, — северянин поднялся и ушел от костра.
— Двуногие, попавшие в наши угодья, принадлежат нам! — заявили местные смертоносцы.
Побыв некоторое время в мысленном контакте, Найл почувствовал, что разговаривает не с одним пауком, в котором соединились разумы всех остальных, а со смертоносцем, которому постоянно поддакивают другие пауки. Видимо, здешнее племя восьмилапых находилось на очень низкой стадии развития.
Ничего странного: Великая Богиня Дельты далеко, стимулирующего излучения доходит совсем мало.
— Они пришли из другой земли, и уйдут в другую землю! — твердо отрезал Найл.
— Оставьте нам несколько двуногих, и мы отпустим вас с миром, — пообещали собеседники.
Можно подумать, они успели захватить экспедицию в плен! Или, по крайней мере, загнали в ловушку.
— Завтра утром мы все уйдем к высоким домам, и вы забудете о нашем существовании, — пообещал Найл.
— Отдайте двуногих, или сегодня ночью мы перебьем вас всех! — втиснулся в разговор кто-то другой.
— Оставьте хранителей, или мы не пропустим вас к домам, — пообещал еще чей-то импульс.
Совсем сдурели от голода и жадности, — покачал головой Найл. Впрочем, не удивительного, если здешний лесок так нищ, как рассказывали ходившие в него на охоту смертоносцы.
— Где живет племя хранителей?! — спросил Посланник Богини. Мысленный контакт тут же оборвался.
Найл встал и пошел искать шерифа.
Поруз на берегу моря объяснял Айвану, каким образом нужно прятаться среди камней, чтобы видеть все, но оставаться незаметным. — Хватит лекций, — оборвал его правитель. — Похоже, в лесу царит разброд, вождей нет, каждый делает, что хочет. Почти наверняка они считают нас такими же бестолочами, и найдутся желающие сделать ночью набег на лагерь.
— Я усилил посты, мой господин.
— Спасибо, — кивнул Найл. — А теперь воткните вокруг лагеря в песок копья и натяните на них паутину. Днем они этого не видели, и не ожидают. К тому же, любой восьмилапый знает, что на таком ровном месте, как песчаный пляж, натянуть ловчую сеть невозможно. Вот и покажем им фокус.
— Сейчас, — мысль настолько понравилась северянину, что он убежал, забыв обратиться к правителю положенным приветствием.
Впрочем, Найл, которому приходилось общаться с самыми различными существами, народами, и племенами, сам давно забыл, кто и как должен его называть.
Начавшаяся в темноте суета наполнила его душу спокойствием. Правитель нашел Нефтис, улегся на постеленную рядом с ней выворотку и благополучно заснул.
* * *
Разбудил его дружный хохот. Правитель вскочил, потянулся и пошел к границе лагеря. Здесь несколько братьев по плоти от нечего делать дразнили попавшихся в расставленную ночью ловушку восьмилапых туземцев.
Да, разумеется, пауки умеют бегать по липким нитям, умеют отлеплять их от тела и поедать паутину, мешающую проходу. Но одно дело избавиться от нескольких нитей, и совсем другое — влететь на полном ходу в ловчую сеть, опрокинуть крепящие ее копья и запутаться в нитях с ног до головы, превратившись в натуральный кокон.
Двое влипнувших в ловушку смертоносцев время от времени пытались бить ненавистных двуногих парализующей волей, но воины в ответ начинали подкалывать их копьями, отбивая охоту к сопротивлению.
— Хорошо, что вы пришли, мой господин, — с улыбкой поднялся шериф. — Я хочу допросить пленных.
— О чем можно спрашивать этих дикарей?
— О том, сколько воинов в их племени, мой господин, где они живут, насколько широки их угодья, где границы с соседями, сколько соседей, сколько воинов в соседних племенах…
