Однако отдавать подобный приказ полковник не торопился. В данный момент он что-то старательно обдумывал — возможно, пытался подобрать приличествующие случаю исторические слова, которые должны запомниться надолго, — слова, которые ему предстоит сказать экипажу, прежде чем приказать людям проникнуть на орбитальную станцию. По крайней мере именно так подумалось Хильде. Но Дювалье произнес следующее:
— Вам всем хорошо известны приказы. Я буду первым, кто ступит на борт «Старлаба». После этого действуйте в соответствии с известными вам предписаниями. К капитану Дэссант это не относится. Она останется на «Люфт-Буране» и будет поддерживать с нами постоянную радиосвязь. Это мера предосторожности. Если что-нибудь случится, она немедленно произведет расстыковку и будет ждать сигнала.
А если никакого сигнала не последует? Хильда попыталась представить себе, что будет, если француженке вдруг придет в голову, что Страшилы захватили в плен членов экипажа, и она отстыкует «Люфт-Буран» от «Старлаба» и полетит назад к Земле. Да, перспектива не слишком радужная. Случись ложная тревога, они застрянут здесь на неопределенно долгий срок. А если ложной тревоги не будет? Вернее, что, если это будет тревога, но только не ложная? Об этом Хильде не хотелось даже думать.
Полковник разговаривал с командным пунктом Земли, очевидно, намереваясь объявить о своей готовности приступить к выполнению задачи исторического значения. Однако неожиданно он нахмурился и, потеряв самообладание, в бешеном темпе затараторил что-то по-французски в микрофон, причем так быстро, что Хильде не удавалось ничего разобрать. Затем он стал слушать ответ, после чего перевел взгляд вверх.
— Обстановка меняется. От Страшил поступило сообщение. Они предупреждают нас, что входить на борт «Старлаба» нельзя. Это приведет…
Полковник покачал головой и умолк.
Молчание сохранял лишь он один — все остальные закричали хором:
— Предупреждают? Что они хотят этим сказать?
Хильда также молчала. Ее одолевали другие заботы. Дело даже не в том, что Страшилы запретили им проникнуть на «Старлаб». Это означает одно — они где-то рядом, а не за тысячу световых лет. Находятся достаточно близко и поэтому в состоянии наблюдать за происходящим. Что, в свою очередь, означает…
А это уже то, о чем Хильде меньше всего хотелось думать.
Прошел еще один час. Члены экспедиции продолжали обсуждать ситуацию, а полковник Дювалье обменивался сведениями с наземным командным пунктом.
Затем полковник пожал плечами и со скрежетом повернул замок.
— Пошли! — скомандовал он по-французски, и его воинство ворвалось в цитадель.
За восемнадцать лет службы в Бюро Хильде Морриси нередко доводилось врываться на вражескую территорию. При этом ей даже проходилось стрелять и убивать. На сей раз все было иначе. Начать с того, что устремляться к цели в условиях невесомости совсем другое дело, нежели бежать, ощущая под ногами твердую почву. В космосе все не так, как на Земле. Им не пришлось брать «Старлаб» приступом. Просто они один за другим чертовски легко вплыли через шлюз, являя собой удобную группу живых мишеней. Если бы внутри находился враг, он без особых проблем расправился бы с незваными гостями, расстреляв их одного за другим, как воздушные шары.
Однако никаких снайперов внутри не оказалось. Астронавты вообще никого не обнаружили. Хильда заметила скопления и ряды каких-то странных вещей — самых невероятных цветов и причудливых очертаний. Все это походило на предметы интерьера, созданные рукой и воображением какого-то чокнутого декоратора и сваленные здесь в кучу после распродажи уцененного барахла. Но в следующее мгновение на нее сзади натолкнулся Мартин Деласкес, от чего Хильда полетела вперед и зацепилась о парившую в воздухе ногу полковника Дювалье. Теперь ей было не до разглядывания, поскольку в срочном порядке требовалось за что-то ухватиться. Хильду мутило, и она с опаской подумала о том, что рискует в любую секунду расстаться с содержимым желудка, вывалив его прямо на колени китайцу Лину. Тем более что этому способствовали и царившие в помещении запахи: сочетание пряностей, гнили и едкого дыма явно химического происхождения. Последнее имело хоть какое-то объяснение.
— Это— транспортер, — пояснил, едва сдерживая тошноту, Джимми Лин, держась за приделанную к стене скобу. — Даннерман раздолбал его, чтобы нам уйти от преследования инопланетян. Но в принципе все осталось в том виде, в каком мы оставили «Старлаб».
Инфляционный бюллетень Резервного банка
Ценовая поправка с учетом инфляции установлена сегодня утром в размере 3,21 %. Нынешний Председатель Федерального резервного банка Л. Дуайт Горман, сменивший на этом посту Уолтера С. Беттгера, обнародовал заявление, в котором содержится требование к банкам страны придерживаться последнего, восьмого, повышения учетной ставки. «Самоубийство доктора Беттгера должно послужить всем нам предупреждением, — отметил Горман в своем заявлении. — Если мы не объединим наши усилия, страну захлестнет финансовая анархия, которая в этот период общественной нестабильности нанесет нашим демократическим институтам непоправимый вред».
Может быть, и так, подумала Хильда. Уж она-то не забыла о том, что случилось, когда этот самый Джимми Лин со товарищи в первый раз высадились на борту «Старлаба». Тогда станция выглядела такой же мирной и не обещала никаких неожиданностей; но уже в считанные часы все участники экспедиции без всяких прелюдий оказались пленниками Страшил.
Полковника в эту минуту скорее всего одолевали подобные думы. Он приказал провести самый дотошный обыск орбитальной станции, и, следуя этому приказу, астронавты один за другим потянулись по коридорам «Старлаба» в поисках — действительно, в поисках чего? — задалась вопросом Хильда.
Одному Господу Богу известно, что тут можно обнаружить. Станция битком набита разными машинами и устройствами самого непонятного назначения. Предметы всех мыслимых оттенков и фактур. Некоторые напоминали лимонное желе, поверхность других была похожа на отполированное до зеркального блеска серебро. Среди этого невообразимого хаоса виднелся исполинских размеров предмет цвета меди — нечто вроде шестигранного столпа, от которого исходило тепло. Некоторые из находок пощелкивали или что-то негромко нашептывали друг другу, другие светились, третьи оставались темны и безмолвны. И все до единого сбивали Хильду с толку — ничего подобного она в жизни не видела.
Но, с другой стороны, могло быть и хуже. К счастью, самого страшного, что они так опасались обнаружить, на станции не оказалось. Им не встретилось ни единое живое существо, никаких Доков или Чудиков или прочих обитателей жуткой инопланетной кунсткамеры или, если угодно, зверинца. Окончательно в этом убедившись, полковник Дювалье подключился к линии громкой связи и скомандовал:
