Уловив мысли Холл, Гиллайн понял, что больше он ничего не узнает. Тогда колдун отступил на шаг и тихо произнес:
– Охрана.
И тотчас из стенного портала шагнула пара минавров. Их появление было настолько неожиданным, что вызвало несколько запоздалых возгласов в ряду молодых рекрутов.
Гиллайн с удовлетворением отметил подобную реакцию, а затем кивнул на Холл и приказал:
– Помогите ей. Нельзя оставлять друзей на полдороге.
Минавры прошли мимо группы учеников и с удовольствием застучали топорами.
Хьюборн не останавливал их и некоторое время наблюдал за работой. Затем развернулся и направился к выходу, бросив через плечо остолбеневшим ученикам.
– Перейдем в другой зал, здесь слишком пахнем жареным…
Штандартенфактор больше не досаждал адмиралам своим постоянным присутствием, и их жизнь на какое-то время перешла в спокойное русло. Если вообще уместно так говорить об ожидании безнадежной атаки на совершенно неприступную линию Биттер-Дримм. Ведь одно дело сидеть в большом танке и совсем другое – мчаться по заснеженной степи на механической лошади.
Пусть в обоих случаях опасность была почти одинакова, но с психологической точки зрения в танке все же безопаснее.
Квардли появлялся лишь время от времени, и вместе они выезжали на городские экскурсии и в музеи, где с Джимом не происходило ничего из ряда вон выходящего. К слову сказать, после той ночи особенно яркого кошмара, когда в это был втянут даже Лу, все разом прекратилось, и теперь Джим настолько уверовал в устойчивость своей нервной системы, что снова начал спать в собственной спальне. Даже фрески и те прекратили свои наглые штучки и передвигались теперь еле-еле – как и положено старым фрескам.
– А сегодня экскурсия будет особенной и с сюрпризами! – объявил Квардли, ворвавшись к адмиралам прямо посреди завтрака и забыв поздороваться.
Надо сказать, что появляться во время приема пищи стало дурной привычкой штандартенфактора, однако другого способа навязаться на угощение он не знал.
– Я попытаюсь угадать, – предложил Джим. – Мы снова отправимся в кавалерийский корпус?
– Нет, в этом уже нет никаких сюрпризов, – отрицательно покачал головой Квардли, жестом подзывая слугу, ведавшего раздачей пищи.
– А пора бы уже и начать наступление, – заметил Лу. – Ведь враг, как вы уже говорили, обеспокоен и готовится к нападению.
– Готовится, – охотно подтвердил штандартенфактор, краем глаза изучая меню.
– Но когда противник подготавливается, он становится сильнее.
– Император тоже такого мнения, – снова подтвердил Квардли.
Джим и Лу переглянулись, затем последний снова спросил:
– Тогда зачем же давать противнику время на подготовку?
– Чтобы заработать на победе больше славы для нашего императора, – просто ответил Квардли.
– А то, что мы можем сложить в этом сражении головы, это не в счет? – поинтересовался Джим, хотя уже и так представлял, что может ответить на это штандартенфактор.
– Господа, но мы ведь уже касались этой темы. Если даже вы и погибнете – что из того? Народ империи будет помнить о вас, слагать о героях песни и баллады. Вы станете частью нашего культурного наследия…
– Да, мы говорили, – уныло согласился Джим, однако тут же добавил: – И что после третьего подвига нас отпустят, мы тоже говорили…
– Минуточку! – штандартенфактор вытер руки о скатерть и повторил: – Минуточку, господа адмиралы! На эту тему мы говорили, но тут есть некая подвижка мнений.
– Чьих мнений? – сразу спросил Лу, который даже от компота отказался, так не понравились ему новые разговоры Квардли.
– Ну, чьих… – Штандартенфактор недоуменно пожал плечами, – императора, конечно, чьи же еще мнения могут иметь здесь значение?
– И в чем же подвижка этих мнений? – безо всякого энтузиазма спросил Лу.
– А подвижка в том, что куда же вас отпускать? Ведь если вы покорите Чашу и она станет частью империи, вы, совершив третий подвиг, автоматически становитесь свободными. Ну разве не гениально?
Лу и Джим были вынуждены согласиться, что действительно «гениально». На том и закончили завтрак, несмотря на готовность штандартенфактора съесть что-нибудь еще.
Спустя полчаса автомобиль уже мчал их по улицам имперской столицы, которая, из опыта путешествий последних дней, оказалась гораздо больше, чем это было заметно с окрестных холмов.
Накрутив положенное количество кругов, машина остановилась у здания очередного музея, которых в городе было полным-полно.
По уже сложившейся традиции на помпезной лестнице очага культуры адмиралов встретили музейные работники и произнесли долгую речь, а потом подарили цветы.
Джим скороговоркой отбарабанил выученное наизусть ответное приветствие, и на этом торжественная часть закончилась.
Музейный персонал освободил дорогу, и Квардли, а вслед за ним и адмиралы смогли подняться в экспозиционные залы.
Маршевым шагом преодолев ряды однообразных экспонатов, все трое оказались у большого ящика, одна стенка которого отсутствовала и была предусмотрительно завешана мешковиной.
– Вот, – сказал штандартенфактор, крутанувшись на каблуке и совершив приглашающий жест.
– Что это? – спросил Джим, ощутив неясный укол интуиции.
– Не буду вас мучить, господа адмиралы. Это лундсфидиорс – воздушный змей-огненосец.
– Мой лонгсфейр! – радостно воскликнул Джим.
– Экспонат государственного музея, – поправил его Квардли, однако Джим ничего не ответил и, оттеснив штандартенфактора, сорвал завесу из грубой ткани.
Одного его взгляда было достаточно, чтобы определить, что на машине не хватает многих деталей.
– Где остальное? – строго спросил он. ] – Все на месте, – успокоил его штандартенфактор, – но без вашей помощи, адмирал, собрать лундсфидиорс целиком будет невозможно. Поэтому, пожалуйста, поруководите нашими инженерами сегодня вечером.
– О чем речь? Я сделаю это с удовольствием! – пообещал Джим.
– Но при одном условии…
– Каком же?
– Вы укажете нашим инженерам, где у лундсфидиорса прячется сила жизни. Воздушные змеи очень опасны, и мы не хотим случайно оживить этого дракона.
– О да, штандартенфактор, это условие я выполню, – легко соврал Кэш. – Я знаю безумную силу воздушных змеев.
– Вот и хорошо, дорогие адмиралы, а теперь давайте посмотрим на макет экспозиции, которая посвящена вам.
Штандартенфактор бросил на обоих изучающий взгляд, а затем повернулся и пошел вперед, туда, где находилась экспозиция.
