— По местам! Всем занять свои боевые посты. Абордажный отряд, немедленно к главному люку!.. Ну, старик, принимай штурвал, — обернувшись, сказал он Шкоде. — Рулевая машина — ноль-четыре-ноль, и корабль — твой.
Кивнув, Шкода символически положил руки на контрольный пульт, хотя корабль еще управлялся автопилотом.
— Да сопутствует тебе удача, капитан.
Через несколько минут, слушая доносившийся из-под палубы грохот двигателей, Кобир вместе с абордажной командой стоял в главном стыковочном отсеке корабля, обмениваясь приветствиями со стариком Танкреди и одеваясь в кирскианский скафандр.
На борту «Смерти», в космосе
Кэнби склонился над датчиком ближней локации и уставился на дисплей. Примерно в девятистах километрах позади «ED3» на экране возникли четыре пятнышка, которые стремительно приближались.
— Думаю, это наши пираты, — бросил он Томпсону, радиоинженеру. — Будем брать!
Устремившись к штурвалу, Кэнби настроил переговорное устройство на «ВСЕ ПОСТЫ» и подмигнул О'Коннору.
— Всем постам! Всем постам! Загерметизировать переборки и занять боевые посты!
Когда корабль наполнился топотом ног и шумом захлопывавшихся люков, Кэнби вспомнил о Петерсон, находившейся в сотне километров от него в бронированной кабине «ED3». По какой-то причине Петерсон больше с ним не летала, а всегда вызывалась на особые задания в других кораблях. «Женщин не поймешь», — решил Кэнби.
— Хочешь штурвал, командир? — спросил О'Коннор. Кэнби улыбнулся.
— Спасибо, Чанг.
— У меня еще будет полно времени… Во время боя, когда ты устанешь, с улыбкой проговорил О'Коннор. — Если кто-нибудь из нас до этого дотянет.
— Типун тебе на язык! — усмехнулся Кэнби, сосредоточиваясь на показаниях приборов.
В левом нижнем квадрате ситуационного экрана светилась копия дисплея датчика ближней локации. К тому времени пираты — или предполагаемые пираты — держались километрах в восьмидесяти пяти позади «ED3». В обычном полете экипаж на борту старого корабля не имел бы об этом представления. Казалось, преследователи летят в пределах «конуса молчания», оставляемого следом «ED3», но с тех пор как на экране начали появляться отметки цели, оператор гиперсвязи со «Смерти» посылал на транспортный корабль зашифрованные сообщения.
Кэнби взглянул на гиперэкраны. Все шесть «DH98» летели тесной группой. Конфрасс на «Войне» прижималась к левому борту «Смерти». Выше и немного левее старый «Голод» мчался так, словно только что сошел с поточной линии. Возле него и чуть левее пристроилась «Чума II», один из трех новых кораблей, приобретенных в прошлом году. «Беда» и «Месть», остальные новые корабли, летели в сотне метров от правого борта «Смерти». Через несколько секунд Кэнби предстояло отдать приказ о нападении, используя феноменальную скорость «DH98», чтобы прибыть к цели прежде, чем пираты получат возможность отреагировать.
В этом задании Кэнби учел все случайности, захватив даже резервные корабли в попытке превзойти силы пиратов в первые минуты боя, заставляя противника занять оборону до того, как он определится с нападением. Эта стратегия хорошо зарекомендовала себя во время войны в столкновениях с другими кирскианцами.
Кэнби переключил слаботочную гиперсвязь на запланированную частоту и нажал кнопку «ТРАНСЛЯЦИЯ».
— Все готовы?
Вскоре в его боевом шлеме одновременно прозвучало пять ответов «да».
— Тогда начинаю отсчет от трех. Три… два… один… ноль! — С этими словами Кэнби дернул руль направления вправо и передвинул регуляторы тяги до отказа вперед. — Понеслась душа в рай!
На борту «KV388 „SW 799“, в космосе
Танкреди герметично закрыл люк стыковочной камеры. Теперь Кобир со своим отрядом ждали в напряженном молчании, когда Фризелл даст команду взорвать принадлежащую кораблю-мишени антенну гиперсвязи. Команда все не поступала. Вместо нее, без предупреждения, ровный рокот привода внезапно превратился в громовый рев, и корабль так резко повернул, что даже в искусственно созданной гравитации все сбились в кучу в одном углу камеры.
— Шкода! — крикнул Кобир в микрофон. — Что происходит? Где цель?
— Капитан! — отозвался Шкода сдавленным голосом. — Корабль… исчез! На нас напали! Шесть скоростных космических кораблей с полным вооружением!
В следующую секунду корабль снова закружился, затем дрогнул от направленного на него дисрапторного огня так, что начал мигать свет. За долгие годы Кобир сотни раз испытывал подобные потрясения. Вскоре Фризелл разрядил собственные дисрапторы, и палуба закачалась во второй раз.
С трудом поднявшись на ноги, Кобир разгерметизировал стыковочную камеру и направился обратно к лестнице в рубку. Казалось, прошли сотни лет, прежде чем Кобир, шатаясь от неистовой качки, пробился к пульту управления.
— Кто это? — спросил он, падая в кресло.
— Не знаю, — бросил Шкода, сильно накренив корабль. — Смотри!
На гиперэкранах неожиданно возникло крыло с огромной кабиной, очертания эксплуатационного люка и закругленный фюзеляж, которые могли принадлежать только…
— Это „Джеффри“! — удивленно выдавил Кобир. — „DH98“!
Тотчас же Фризелл выстрелил. Весь корабль содрогнулся от залпа двух тридцатидюймовых дисрапторов „МК108“, двух двадцатидюймовых дисрапторов „MG151“, а также двух дисрапторов „MG81“ калибра семь целых и девять десятых дюйма — все были бета-вихревыми. От набиравшего скорость „Джеффри“ отлетела большая металлическая пластина — как раз перед тем, как он сделал два быстрых маневра. Затем из корабля изверглось пламя, обломки, однако спасательные шары не появились. Бившийся, словно пойманная рыба, V-образный хвост подбитого корабля прошел в пяти метрах от хвоста пиратского судна, а затем взорвался, как гигантский светящийся гриб-дождевик.
В то время как „388“ бешено рванулся сквозь ударные волны, Шкода попытался завершить поворот, но из-за машинального непроизвольного движения штурмана корабль вошел во вращение — самое уязвимое из всех положений, когда сбивается все дистанционное управление.
Ослепительная вспышка перед глазами Кобира резко отбросила его назад на сиденье, так что стало больно, даже несмотря на защиту боевого скафандра. Возле командира безвольно качался за штурвалом Шкода — очевидно, он потерял сознание или еще хуже… Со страхом Кобир выдвинул свое кресло вперед, чтобы дотянуться до пульта. Один из разбитых приборов висел на конце проводов, и Кобир видел, как внутри панели мелькают голубые искры. Тяжело дыша, он машинально принял управление „388“.
Однако в корабль снова попали!
