— Я уже пытался завалить тест, но меня не отпускают, — сказал Иан. — Они подгоняют результат. Они не хотят, чтобы я съехал. Они меня ни за что не отпустят.
— Кто это «они»?
— Сосед по квартире в «Аврааме Линкольне». Эдгар Стоун его зовут… кажется. Он это делает умышленно. Я обратил внимание на выражение его лица. Может быть, он вообразил, что делает полезное дело… Не знаю. — Иан осмотрелся. — А у тебя здесь очень миленькое убежище. Ты тут и спишь, да? А когда меняете место, ты движешься вместе с нею?
— Да, — сказал Эл. — Мы всегда готовы дать деру. Энпэшники почти накрывали нас несколько раз, несмотря на то, что мы способны набрать орбитальную скорость всего за шесть минут. Папула обнаруживала приближение копов, но не настолько заблаговременно, чтобы можно было удрать со всеми удобствами. Чаще всего эвакуация происходит поспешно и неорганизованно, приходится даже бросать комплекты запчастей к драндулетам.
— У тебя преимущество перед копами всего в один прыжок, — задумчиво проговорил Иан. — И тем не менее это тебя не волнует. Наверное, причина в твоем отношении к жизни.
— Если меня сцапают, — сказал Эл, — Лука возьмет меня на поруки.
Ему и в самом деле не с чего было беспокоиться. Его работодатель был человеком влиятельным. Клан Тибодо ограничил свои нападки на него глубокомысленными статьями в популярных журналах, нажимающими на вульгарность Луки и низкое качество его драндулетов.
— Завидую я тебе, — сказал Иан. — Твоему самообладанию. Твоему спокойствию.
— Разве в вашем жилом комплексе нет капеллана? Попробуй поговорить с ним.
— Какой смысл? — горько заметил Иан. — Как раз сейчас это Патрик Дойл, а он ничем не лучше меня. А Дон Тишман, наш председатель, тот еще хуже — сплошной комок нервов. Фактически, наш дом целиком катит к нервному срыву. Возможно, это связано со свищом и головными болями, что испытывает Николь.
Подняв на него удивленные глаза, Эл увидел, что Иан говорит совершенно серьезно. Белый дом и все с ним связанное слишком много для него значат, как это было и много лет назад, когда они служили в армии.
— Ради тебя, — тихо сказал Эл, — я достану свой кувшин и попрактикуюсь. Попробуем предпринять еще одну попытку.
Иан Дункан уставился на него, открыв от удивления рот.
— Я на полном серьезе…
— Да благословит тебя Господь, Эл, — с благодарностью прошептал Иан.
Эл Миллер мрачно запыхтел трубкой.
Перед Чиком Страйкроком выросла в своих истинных, довольно жалких размерах маленькая фабрика, на которой он работал. Это было похожее по форме на коробку от шляпы строение светло-зеленого цвета, внешне достаточно современное, если бы стандарты, которым оно соответствовало, не оказались столь скромными. «Фрауэнциммер Ассошиэйтед. Скоро Чик окажется у себя в кабинете. Перед работой он повозится со шторами на окнах, пытаясь пригасить яркий утренний свет. А также не преминет пококетничать с мисс Гретой Тюбе, очень немолодой секретаршей, обслуживающей и его, и Мори.
«Великая биография, — подумал Чик. — Вот только, возможно, со вчерашнего дня фирма стала банкротом».
Это бы его совсем не удивило… да, похоже, не очень бы и опечалило. Хотя, разумеется, это был бы позор для Мори, а Мори Чику нравился, несмотря на их постоянные перепалки. В конце концов, любая маленькая фирма подобна семье. Все касаются друг друга локтями, пусть каждый по-своему и на разных психологических уровнях. Связи в таких фирмах более близки, чем обезличенные отношения, которые существуют между работодателями и служащими в крупных картелях.
Честно говоря, Чик предпочитал именно такую близость. Ему представлялось нечто ужасное в бюрократических взаимоотношениях, практиковавшихся в коридорах корпораций могущественных и причастных к высшим государственным тайнам. То, что Мори был предпринимателем мелкого масштаба, нравилось Чику. Это походило на старый мир, на все еще существующее двадцатое столетие…
На стоянке он перешел на ручное управление, припарковался рядом со старомодной машиной Мори, выбрался из кабины и, засунув руки в карманы, направился к знакомому главному входу.
Небольшой, загроможденный всяким хламом кабинет Чика — с грудами почты, на которую никогда не отвечали и даже не вскрывали конвертов, с чашками для кофе, с разбросанными повсюду справочниками и смятыми счетами, с прикрепленными кнопками к стенке календарями с изображениями красоток — пах пылью, как будто в его окна никогда не впускали свежий воздух и солнечный свет. А в дальнем конце его, занимая большую часть свободного пространства, располагались четыре безмолвных симулякра — группа, состоящая из взрослого мужчины, его супруги и двоих детей. Это был главный пункт в каталоге фирмы — «Соседская семья».
Симулякр-мужчина поднялся и любезно поздоровался с Чиком:
— Доброе утро, мистер Страйкрок.
— Мори уже здесь?
— В каком-то смысле — да, — ответил симулякр. — Он на улице, пьет утренний кофе с пончиком.
— Отлично, — сказал Чик, расстегивая пуговицы пальто. — Ну что, люди, вы готовы к путешествию на Марс? — Он пристроил пальто на вешалку.
— Да, мистер Страйкрок, — ответила женщина, кивнув головой. — И мы этому рады. Вы можете положиться на нас. — Она любезно улыбнулась ему, словно благожелательно настроенная соседка. — Ведь это такое облегчение — покинуть Землю с ее репрессивным законодательством. Мы слушали по радио об акте Макферсона.
— Мы считаем этот закон просто ужасным, — сказал мужчина.
— Мне ничего не остается, кроме как согласиться с вами, — заметил Чик. — Только что тут поделаешь? — Он обвел взглядом стол в поисках свежей почты — она, как обычно, затерялась в этом бардаке.
— Можно эмигрировать, — сказал симулякр-мужчина.
— Гм-м-м, — рассеянно ответил Чик.
Он обнаружил целую груду совсем недавних на вид счетов от поставщиков; с чувством уныния и даже ужаса он начал разбирать их. Видел ли все это Мори? Весьма вероятно. Глянул на них и отодвинул с глаз долой. Фирма «Фрауэнциммер Ассошиэйтес» функционировала бы куда эффективнее, если бы ей не напоминали о подобных мелочах жизни. Будто регрессирующий невротик, она постоянно прятала от собственного восприятия кое-какие аспекты реальности, чтобы иметь возможность нормально функционировать. Такой подход едва ли был идеальным, но какою стала бы альтернатива? Сделаться реалистом значило погибнуть. Иллюзии или инфантильное отношение к жизненным реалиям были существенны для выживания крошечных фирм. По крайней мере, именно так всегда казалось ему и Мори. В любом случае, они оба разделяли подобное мнение. Изготовленные фирмой симулякры — взрослые, разумеется, — не одобряли этого; их холодная, чисто логическая оценка действительности резко контрастировала с отношением к жизни их производителей, и Чик всегда ощущал перед симулякрами некоторое смущение, будто был не совсем одет. Он понимал, что ему следовало бы быть для них лучшим примером.
