Зато вдруг воспряли Инборсы, изначально подавленные было атакой противника, а теперь, когда противник и сам огреб по полной, оставшиеся без его недружественного пригляда. А это значило, что никаких препятствий к полномасштабной торпедной атаке более не оставалось.
В особенности если вспомнить о торпедах «семь» и «восемь».
Экспериментальная серия. В количестве двух образцов, и только на «Протуберанце», штурм-крейсере нового поколения. Внешне не отличимые от всех остальных, даже раскрашенные точно так же, дабы не возбуждать излишнего внимания. На «семерке», помнится, какой-то юморист написал: «Мой поцелуй тебе запомнится надолго»… Разве что на пару ладоней шире обычного – за счет дополнительных интеллектронных цепей, ну, и, разумеется, особенностей начинки.
Другая в них была начинка. Не тривиальные супермассивные гравитоны, а что-то иное, за пределами академического курса. Как по этому поводу выразился научный офицер Диридурн, старательно изображая на суконной своей роже подобострастие: «Если я назову активный компонент этих устройств «мистическими мультимембранами», много ли вы почерпнете из этого термина полезной информации, янрирр первый навигатор?..» А еще сказано было на оперативном совещании перед отбытием: «Отстреливать «семерку» и «восьмерку» надлежит в крайнем случае, от полной безысходности и в условиях тотального неуспеха всех прочих средств. Считать сие актом возмездия Десяти Стихий мироустройству этелекхов, то есть действием ни с чем в истории не сравнимым по неотвратимости и разрушительности. Ибо с подрывом что «семерки», что «восьмерки», наипаче обеих, преисподняя покажется курортами Ускарри. Испытания не проводились за невозможностью скрыть сей демонстративный факт от потенциального противника, посему масштабы предполагаемого ущерба оценить не представляется достижимым…»
Что ж, теперь, по-видимому, настало самое время для гнева Стихий…
Одним из приятных следствий возвращения в строй Инборсов стало восстановление контроля за ориентацией штурм-крейсера в пространстве. Обнаружив себя в более подходящем всякому мыслящему существу положении, когда кровоснабжение мозга уже не зависит от сбоев бортовых систем, каптор-три Наллаурх прекратил шептать пустые ругательства и приступил к действенному командованию:
– Носовой гравиген, восстановить синхронизацию с Целью-один. Кормовые – держать позицию. Всем системам – активный статус. Локационный, доложить обстановку.
– Обстановка дерьмо, янрирр каптор: все цели, кроме Первой, совершают хаотические эволюции. Корабли этелекхов пытаются сгруппироваться над Целью-один, чтобы перекрыть нам все возможности ее поражения…
– Борт-два, борт-три?
– Кувыркаются, как фрикадельки в супе…
– Пост активной защиты?
– Защитное поле в норме… в конце концов, нас пока никто еще не атаковал.
– Физическая защита?
– Есть повреждения… устраняются…
– Подробнее!
– Янрирр каптор, если вас интересуют торпеды, с ними все в порядке!..
– Торпедным постам с первого по третий – готовность одна минута… Торпедный пост-четыре – готовность пять минут.
Сразу же – единственный из всех – пришел озадаченный запрос:
– Торпедный-четыре, прошу подтвержения.
С торпедного поста-четыре должны отстреливаться «семерка» и «восьмерка», оттого и забеспокоился его командир, что понимает, о каком всеобщем сюрпризе идет речь.
– Торпедный-четыре, подтверждаю: готовность пять минут.
– Янрирр каптор, полагаю, вы понимаете…
– Отставить обсуждение.
– Слушаюсь, янрирр каптор.
К концу света все должно быть приготовлено наилучшим образом.
Каптор-три Наллаурх заставил себя улыбнуться. Внутри него все трепетало и корчилось от ужаса… но никого не касается, что там у эхайнского воина происходит в самых недрах души.
– По готовности… всеми торпедами… всеми, мать ваша покойница… огонь по Цели-один!
* * *
На борту корвета «Белый Змей» легат Хештахахтисс пробежал взглядом по диагонали сводку перехватов информационного контура противника. Этого оказалось достаточно, чтобы напрочь лишить его хваленого ярхамдийского самообладания.
– Ну, такое совершенно никуда не годится… – протянул он раздосадованно. И вдруг гаркнул, со всей силы врезавши хвостом по палубе: – Гасить этих болванов!
Первый удар эмиттеров «Белого Змея» пришелся по «Кетлаггу». Каптор Аганнахихх и ухом не повел: он все еще пребывал в благостной отключке. Погас свет, умерли экраны, заглохли гравигенераторы. Невыпущенные торпеды обратились в никчемные металлические болванки. Да и весь штурм-крейсер в одночасье сделался нелеп, неуклюж и ни к каким серьезным предприятиям не пригоден. Все системы отключились. Беспощадно и неумолимо затикали часы, что отсчитывали время его жизни. Из личного состава никто, по существу, не пострадал, поскольку болтался в невесомости на манер воздушных шариков и, адски сквернословя, пытался обрести что-нибудь твердое под ногами. Кое-кто даже травил с непривычки, и счастья это отнюдь не добавляло. К слову, имплантированные психостабилизаторы, призванные посредством гормональной регуляции понижать уровень агрессии – неуправляемый взбешенный эхайн с оружием в лапах для несения воинской службы абсолютно не гож! – тоже отказали. В рядах младшего офицерского состава вспыхнула истерия, но отдельные исступленные попытки ритуального суицида в отсутствие силы тяжести выглядели скорее комично, нежели пафосно.
«Швирабарн», некстати вынырнувший из-за «Кетлагга» с тем, чтобы отстрелять остатки боезапаса, получил половинную дозу от «Оскала», но этого оказалось достаточно, чтобы и его лишить систем управления и жизнеобеспечения.
– Терпеть не могу, – произнес легат Хештахахтисс, ни к кому специально не обращаясь, – когда военные действия превращаются в бардак. Мессиры, вы знаете, что такое бардак? Отнюдь не то, о чем вы могли прочесть у классиков, а то, что имеете сомнительное удовольствие наблюдать сейчас на мониторах. А с орбитальными стычками такое происходит сплошь и рядом! Какой идиот придумал звездные войны?!
* * *
Эту последнюю фразу и услышал Эрик Носов, находившийся на служебной палубе «спанки» – скоростного маломерного галактического транспорта, что выскочил из экзометрии в полупарсеке от зоны боевых действий через удачно подвернувшийся регулярный портал в открытом межзвездном пространстве. За ним следовали восемь тяжелых галатрампов специального назначения. В этой точке промежуточного финиша они намеревались ждать, когда операция из военной фазы перейдет в спасательную.
– Мы вынуждены были так поступить, – сообщил ему легат, но в голосе его не читалось сожаления. – Иначе панбукаваны, со своими варварскими представлениями о воинском долге, так и не вспомнят, для чего они здесь.
