Иван стиснул зубы и промолчал. На кону стояло слишком многое, чтобы просто взять и столкнуть сейчас эту «родную душу» вниз. Слишком многое…
* * *
До приема оставалось два часа, когда здание правительства начало переполняться офицерами ЦГМ, сотрудниками охраны Председателя и чиновничьей братией. В такой обстановке, по большому счету, можно было раствориться не одному и не двум снайперам, а целой диверсионной группе.
Казак запер Ивана в специальной глухой комнате все на том же двадцать третьем этаже и оставил неподалеку от дверей двоих опытных «бинов». Самому клону поступил экстренный вызов от секретного агента. Он спустился на третий этаж и, миновав безучастных штатных охранников Дома правительства, быстро вошел в один из кабинетов. Жалюзи на окнах были закрыты, и в помещении царил полумрак. Женщина-агент сидела в кресле и курила длинную сигарету.
— Ты хотела меня видеть? — Казак подошел к креслу и присел на подлокотник, обняв женщину за плечи.
— У меня есть срочное сообщение… — она сделала паузу. — Но кроме того… я действительно хотела тебя видеть.
Она чуть приподнялась и впилась губами в губы Казака. Их поцелуй был долгим и горячим. Клон с трудом оторвался от этого занятия и положил ладонь женщине на грудь.
— Постой. Сначала дело.
— Да… — она дышала возбужденно, и голос ее стал чуть ниже. — Прости… я не сдержалась. Ласки этого человека такие пресные… порой я схожу с ума от невыносимого желания бежать куда глаза глядят, лишь бы вырваться из осточертевшего замкнутого круга! Я постоянно думаю о тебе.
— Вокруг немало достойных «бинов». Если тебя не удовлетворяет наш солнцеподобный Отто, ты могла бы воспользоваться ими.
— Мне нужен только ты!
— Клоны не могут иметь привязанностей, — Казак отрицательно покачал головой.
— Так решили люди! Но мы не куклы! Мы те же люди, только иного происхождения! У нас есть чувства.
— У нас нет чувств, Анна, — строго возразил Казак. — Мы слишком рациональны для этого.
— Ты хочешь, чтобы это было так, но на самом деле… — Анна тяжело вздохнула. — Я понимаю, что всем обязана Отто, но я люблю тебя. Иначе я не стала бы тебе помогать.
— Это не любовь, — сурово сказал клон. — Мы слеплены из одного теста, и это делает нас близкими по духу. Почти родственниками.
— Ты не хочешь меня понять, — Анна огорченно взглянула на Казака. — Хорошо, думай, как знаешь. Я пришла предупредить: Отто что-то затевает. Сегодня на приеме.
— Это не секрет, — Казак усмехнулся. — Мы с Отто и генералом разрабатывали операцию совместно.
— Нет, я думаю, у Валенштайна есть какой-то другой план, — девушка нежно провела рукой по щеке офицера. — Будь осторожен.
— Ерунда! — убежденно заявил Казак. — Отто не может вести двойную игру. Он вложил в наш замысел просто невероятные деньги.
— Ты думаешь, он не ценит мир на континенте больше всех этих денег?
— Кто? Валенштайн? — Казак рассмеялся. — Будь он русским, я мог бы на миг заподозрить его в патологическом патриотизме, но ведь он американец! Его отечество — деньги. Война принесет Отто баснословные прибыли. Какое ему дело до моральных последствий конфликта в Евразии? Нет, исключено, Валенштайна не может замучить совесть. У него никакой совести попросту нет. Если б она у него была, он вышел бы из игры еще два года назад, когда наш проект только набирал силу.
— И все же я за тебя боюсь. Это… какое-то шестое чувство. Мне не по себе.
— Ладно, — смилостивился Казак. — Иди ко мне… сейчас мы развеем твои страхи…
…Когда Анна вернулась во временные апартаменты Валенштайна, до начала приема оставался час. Отто бы занят важной беседой с администратором Дома правительства и сумел обменяться с дамой сердца лишь мимолетными взглядами. По лицу Анны было трудно прочесть что-либо, кроме предвкушения торжества, но Отто все же прочел. Она снова бегала к своему приятелю, и, судя по всему, они неплохо провели время.
«Тянет все-таки искусственную кровь к аналогичной, как бы ни били генетики себя в грудь и не доказывали обратное». Валенштайна не особо радовало поведение помощницы, но это было не ревностью, а скорее неудовлетворенностью качеством товара. Ведь Отто покупал у генерала Сина фактически рабыню, а оказалось, что девушка имеет свои чувства, эмоции и потребности. «Хотя не страшно. Пусть забавляется с кем угодно, раз уж слаба по этой части. Главное, чтобы не продала. А то ведь шепнет чего не следует Казаку, из большой любви или по-родственному, а тот Сину, и все, конец играм…»
Винтовка была удобной. Иван чувствовал себя так, словно всю жизнь владел именно этим оружием. Оптика давала возможность рассмотреть любые мельчайшие детали одежды и лица всех присутствующих в зале людей. Председатель должен был появиться с минуты на минуту. Взгляды гостей то и дело обращались к служебным дверям. Иван навел оружие на Валенштайна. Тот, как всегда безупречный и общительный, оживленно беседовал с каким-то бизнесменом. Анна стояла рядом. Она улыбалась и периодически раскланивалась со знакомыми дамами. Никакого волнения на ее лице не отражалось, но один раз Ивану удалось поймать ее взгляд. В глазах Анны можно было прочесть беспокойство и напряженное ожидание. Наверное, девушка была в курсе замыслов Отто и его подельников. Иван опустил перекрестье прицела на высокую грудь девицы, но тут же перевел его на висок Валенштайна. Ему страшно хотелось нажать на спусковой крючок прямо сейчас, не дожидаясь сигнала, но он совладал с эмоциями и продолжил наблюдение. Генерал Син беседовал с двумя высшими офицерами из спецотдела милиции в дальнем углу зала, почти у общего выхода. Начальник ЦГМ страховался, там он был в полной безопасности. Казак маячил поблизости от своего шефа. Иван поводил стволом из стороны в сторону. Да, так оно и было, развернуться, чтобы выстрелить в руководство спецотдела, диверсант не смог бы при всем желании — мешало ограждение балкона. Сектор обстрела был небольшим. С этой позиции можно стрелять только в сторону служебного входа и левее, до середины зала. Ну что ж, такая страховка была более чем разумной. «Призрак» ведь мог и пожертвовать собой ради светлого будущего страны. «Бины» это учли.
Иван поднял прицел и неожиданно для себя навел его на балкон левой стороны зала. Все ограждения были задрапированы флагами провинций и дружественных государств. Точно напротив Ивана перила укрывал красный флаг самого Китая. Что там за точка посреди одной из звездочек на национальном флаге? Дыра? Да, именно так. Аккуратная, почти незаметная прорезь. Один из реальных снайперов занял позицию зеркальную позиции Ивана. Казаков неожиданно для себя принял решение. Он сместился вправо и лег поперек балкона. Теперь оставалось угадать момент, когда поступит сигнал. Вернее, предугадать этот момент…
