— Кто же его не знает? — Иван кивнул. — Смотрим кино. Только в последние два года — редко.
Клон расплылся в загадочной улыбке. Машина остановилась у подъезда дома правительства, и вышколенный охранник раскрыл дверцу.
Казак и Казаков выбрались из лимузина и поднялись по ступеням в вестибюль учреждения.
— Не стану вдаваться в подробности и тратить время на словесные игры, — подводя Ивана к лифтам, заявил клон. — Все достаточно просто. Ты делаешь дело, и мы тебя отпускаем.
— Не пойдет. Пуля в затылке мне не пригодится.
— Хорошо, уточняю: ЦГМ тебя преследовать не станет, слово генерала Сина.
— А обычная милиция?
— Зачем тебе заведомо ложные обещания? Неужели ты за два года отсидки забыл все свои особые навыки? Уйти от облавы обычной милиции для тебя не составит труда. Так?
— Может быть, — Иван задумчиво взглянул на Казака. — Откуда я буду стрелять?
— Разве я сказал, что надо стрелять? — удивился Казак.
— А что, не так?
— Не совсем, — клон покачал головой. — Ты осуществишь отвлекающий маневр. Пальнешь, куда понравится, помелькаешь перед публикой, после тебя останутся следы… В общем, устроишь шоу. Стрелять на поражение будут подготовленные снайперы.
— И ты хочешь сказать, что после всего мне удастся уйти? — Иван усмехнулся. — Я отупел от сидения в одиночке, но не настолько.
— А у тебя есть выбор? — Казак неожиданно схватил его за горло и прижал к створкам лифта. — Или ты играешь свою роль до конца, или сегодня же идешь в расход. Выбор ясен?!
— Иди в задницу… — прохрипел Иван.
Звякнул мелодичный звонок, дверцы лифта раскрылись, и Казак втолкнул пленника в кабину. Иван спиной вперед пролетел вместительный лифт по диагонали и невольно прижал к никелированной стенке какую-то служащую. Женщина испуганно вскрикнула и попыталась протиснуться к выходу, но путь ей преградил Казак. Он оскалился в жутковатой улыбке и попросил:
— Двадцать третий, пожалуйста.
— Мне надо было… мне… выйти, — пролепетала служащая, но послушно ткнула в сенсор, так никуда и не выйдя.
Лифт пошел вверх.
— Спасибо. — Казак сделал шаг к Ивану и несколько раз сильно ударил его кулаком в живот, затем, когда он согнулся пополам, коленом в лицо и, под занавес, локтем в затылок.
Иван скорчился на полу, отплевываясь кровью. Женщина вжалась в стенку. От ужаса ее глаза едва не вылезли из орбит. Клон поправил униформу, откинул со лба челку и как ни в чем не бывало подмигнул служащей.
— Сударыня, а вы видели приезд Председателя? Нет? Жаль. Там было столько цветов… Весь аэропорт в цветах. Вам бы понравилось.
Лифт остановился на двадцать третьем этаже. Казак выволок Ивана из кабины и послал едва не падающей в обморок женщине воздушный поцелуй. Когда створки лифта сомкнулись, клон с помощью двух солдат поставил пленника на ноги. Иван, все еще держась за живот, выпрямился и равнодушно взглянул на Казака.
— Сам стреляй.
— Снова неправильный ответ, — сказал клон, правда, теперь воздерживаясь от рукоприкладства. — Я могу, конечно, заменить тебя еще одним дубликатом…
— Мог бы — уже б заменил.
— Верно, — согласился Казак. — Это слишком расточительно. Клоны недешевы. А потому я использую все-таки тебя, хочешь ты того или нет. Будешь упираться — накачаем наркотиками, и тогда с места преступления тебе не уйти, пойдешь на дело добровольно — все договоренности останутся в силе. Никакого преследования со стороны ЦГМ не будет. Решай. Только прямо сейчас.
Решать было особо нечего. Иван понимал это не хуже Казака. А еще он отлично понимал, что последует за убийством Председателя. Международный скандал — слишком мягкое определение. Убийство Мао создаст настоящий «казус белли» — формальный повод к войне, как это случилось в четырнадцатом году двадцатого века в Сараево. Кому это было выгодно, кроме радикально настроенной части китайской правящей верхушки и ставшего ее опорой Центра генетических модификаций с целой армией хунвейбинов? Больше никому. Получалось, что Ивану предстоит продать свою страну в обмен на собственную жизнь. И выбора у него нет. Даже если спровоцировать Казака на убийство Ивана прямо сейчас, все равно труп русского диверсанта обнаружится в полдень на балконе и с винтовкой в руках, а к вечеру «экспертами» будет доказано, что жизнь Председателя оборвала пуля, выпущенная именно из этой винтовки. Значит, нужно бороться до конца. Как — неизвестно, но главное — не сдаваться.
— Покажи мою позицию, — принял решение Иван.
— Другое дело, — Казак фамильярно хлопнул его по плечу. — Идем, на этом этаже располагается вход на балконы зала для церемоний.
Они прошли на один из балконов правой стороны, и Казаков внимательно осмотрелся. В драпировке ограждения была сделана небольшая аккуратная дыра. Стрелять следовало через нее. Пороховая винтовка была дорогой, но максимально простой. Однозарядной, с отличной оптикой и без всяких глушителей. В зале с такой хорошей акустикой грохота от нее должно было получиться как от горного обвала.
— В прицеле красная точка, видишь?
Иван заглянул в прицел. Внутри него мигала маленькая красная лампочка, почти как в видоискателе камеры.
— Ну.
— Это условный сигнал. Как только загорится, стреляй.
— Для синхронизации с выстрелами других снайперов? — предположил Казаков.
— Именно так. Палить можешь куда угодно.
— Патроны будут холостыми?
— Патрон, — уточнил Казак. — Один, но боевой. Если ты пожелаешь выстрелить не в Мао, а, например, в меня или в генерала Сина, учти, что в этом случае «бинов» никто не отзовет. Они поймают тебя и посадят на бамбуковый кол. Это я так, на всякий случай…
— Я понимаю, — Иван кивнул. — В Отто можно?
— В принципе, да, но нежелательно, — Казак усмехнулся. — Если уж так чешутся руки отомстить Валенштайну, можешь убить его морально. Он будет с Анной. Она, правда, слегка подправила внешность, но тебя этот маскарад не обманет. Пристрели сучку — положишь Отто на лопатки. Слабо?
— Я подумаю.
— Подумай. Время еще есть. Но лучше стреляй в охрану председателя. Тебе же выгоднее. Когда начнешь удирать, одной гончей у тебя на «хвосте» окажется меньше.
— Спасибо за совет.
— Родной душе — ничего не жалко, — Казак громко рассмеялся.
Иван стиснул зубы и промолчал. На кону стояло слишком многое, чтобы просто взять и столкнуть сейчас эту «родную душу» вниз. Слишком многое…
* * *
До приема оставалось два часа, когда здание правительства начало переполняться офицерами ЦГМ, сотрудниками охраны Председателя и чиновничьей братией. В такой обстановке, по большому счету, можно было раствориться не одному и не двум снайперам, а целой диверсионной группе.
