Кшан помнил, как выглядело летнее поселение в овраге тогда, много лет назад, когда погиб отец. Это было ужасно. Но даже тогда не видел Кшан столько крови сразу… Здесь же сразу становилось ясно: родного племени больше нет.
Как ни в чем не бывало стояли приземистые землянки, укрепленные тонкими бревнами, но не было вокруг них привычного гомона и суеты женщин, не слышно было спорящих басовитых мужских голосов и заливистого детского смеха. Зловещая тишина… И едкий терпкий запах лешачьей крови.
Слабый ветер на лесной поляне слегка трепал лоскутки порванной одежды на трупах. Лужи крови просочились в пересохшую утоптанную землю. То тут, то там попадалось изувеченное тело, искромсанное лезвием знакомое лицо… Кшан отворачивался от одной мучительной картины и тут же натыкался взглядом на другую. Не пожалели никого, даже детей. Люди шли сюда, чтобы уничтожить, и делали это добросовестно.
Многолетними стараниями людей племя леших Нерша постоянно сокращалось, и теперь было совсем небольшим. И для того, чтобы уничтожить ни о чем не подозревавших леших, людям, видимо, не понадобилось ни много рук, ни много времени. Убийцы нагрянули неожиданно и были безжалостны.
Кшан медленно двинулся вперед, разглядывая тела. Старики и малыши, женщины и сильные молодые парни, они все были мертвы. Кшан ощупал несколько тел и понял, что смерть настигла их не больше часа назад.
Кшан шел и с каждым шагом терял самообладание. Конечно, он сразу же понял, что беда непоправима. Но так трудно оказалось ступать по земле и даже кожей подошв чувствовать, как было больно тем, чьи души уже принял к себе Великий Нерш…
Осматривая тело за телом, узнавая погибших, он зверел от горя. Всех этих леших он не просто знал, он любил их, потому что все они были в какой-то степени родными ему существами. Каждый новый труп вынимал из его души еще один кусочек, и Кшан чувствовал, что для того, чтобы сойти с ума, ему осталось совсем немного.
Понимая, что не уцелел никто, Кшан с ужасом и обреченностью искал тело Цьева. Но братишки нигде не было. Не было и сестры Есы.
Решив, что он, видимо, не узнал родных в изувеченных трупах, Кшан собрался снова обойти Логово…
Когда невдалеке ужасно и сдавленно закричал Мрон, Кшан поспешил к ребенку и сам чуть не потерял сознание. Мрон стоял у низкой землянки и, не отрываясь, смотрел на влажное размазанное по бревенчатой стене пятно. Под стеной в пыли лежало тельце новорожденного лешонка, маленькое, с кривыми поджатыми ножками, еще сплошь покрытое мягким шелковистым коричневым пушком. Ему не исполнилось еще и тринадцати дней от роду, потому что родители даже не успели обрезать ему хвостик. У младенца не было головы, кто-то из людей снес ее ударом о стену…
Земля закачалась под ногами Кшана.
Подоспевший Шеп молча поднял на руки трясущегося в истерических судорогах Мрона и, не говоря ни слова, поспешно отнес его прочь и оставил в кустарнике на опушке, а сам вернулся к Кшану.
— Это дочка Лайи и Жельта… Все остальные старше, — пробормотал Шеп, глядя на обезглавленный трупик младенца.
— Были старше, Шеп, — поправил Кшан, не в силах оторваться от невыносимого зрелища.
— Насмотрелся? — хмуро спросил Шеп и потянул друга за руку. — Не стой здесь, дружище, не надо. Лучше иди к малышу, я так боюсь за него. Я сам все внимательно посмотрю. Иди, тебе пока нечего здесь делать…
— Почему они все так бросили? — Кшан, которого последняя картина убила окончательно, готов был просто упасть посреди улицы и вымаливать прощение у соплеменников, которых они не смогли спасти.
— А чего ты от людей ждал? — мрачно произнес Шеп. — Что они будут хоронить наших мертвецов? Иди отсюда, Кшан, ты же еле жив. И Мрон в истерике.
— Но куда идти? Куда идти? — угрюмо отмахнулся Кшан. — А где Еса?
Ты нашел ее?
Шеп напряженно молчал, отвернувшись.
Кшан толкнул друга кулаком в плечо:
— Ну же, Хранитель!
— Какой я теперь Хранитель?! — с тоской выдавил Шеп.
— Шеп, родной мой, только не молчи! — взмолился Кшан. — Ты видел девочек? Где они?
— Я все еще раз хорошенько проверю. Подождите меня… — мрачно сказал Хранитель, отвернулся и пошел к дальнему краю Логова.
Кшан послушно пошел туда, откуда доносился горький плач Мрона. Кшана мутило от увиденного, и боль в растревоженной ране не давала вздохнуть, но он постарался снова пробудить в себе свое знаменитое спокойствие и упрямство. Если уж уцелел, надо держаться и дальше. Найдя в кустах ребенка, Кшан обнял его и, не пытаясь впустую утешать, стал ждать, пока вернется Шеп, шаривший в землянках.
Шеп появился не скоро. Он пришел с небольшим мешком, в котором побрякивала какая-то посуда. Хранитель есть Хранитель. Даже если невыносимо больно и ни о чем, кроме своей потери, не хочется думать, Хранитель должен помнить в первую очередь о живых. Поэтому Шепу пришлось повозиться и собрать кое-какие необходимые вещи. И Кшан представлял, чего стоило Шепу хозяйничать в разоренных землянках.
Повалившись на траву рядом с Кшаном, Шеп прикрыл глаза и некоторое время лежал, не шевелясь. Потом он нащупал ручонку все еще плачущего Мрона и сжал ее:
— Все кончено. И нам надо срочно уходить отсюда.
— Разве здесь опасно?
— Опасно, Кшан. И здесь опасно, и везде. Я чувствую, что уже не могу предсказать поведение людей. Я не ждал, что они придут сюда, но они пришли. Вроде бы им незачем сюда возвращаться, но если они появятся здесь снова, я тоже не удивлюсь. Вдруг они захотят проверить, не вернулся ли кто-нибудь из леших домой. К тому же я не знаю, ушли ли убийцы обратно в Лешаницы. Очень возможно, что они рыскают по лесу…
— Так куда же нам идти? — прошептал Кшан.
— Вверх по реке. Передохнем в известняковых пещерках.
Кшан сначала покорно кивнул, но вдруг вспомнил о главном:
— Нет, Шеп, я никуда не пойду! Ну куда я могу уйти, не отыскав Цьева?! Я должен его найти!
— Цьева нет в Логове, — отрезал Шеп. — Я дважды осмотрел каждый труп. Я смог опознать всех, кого нашел. Всех до одного, детей и взрослых… Цьева нет среди них. Верь мне, Кшан.
— Великий Нерш! — пролепетал Кшан, совершенно растерявшись. — Да где же его носит?
— Чему ты удивляешься? Вместо того, чтобы выполнить мое поручение, Цьев запросто мог вместо Логова завести людей в непролазную чащу… Да и кинуть их там одних. Готов покляться, что так и случилось.
— А девочки? Где наши сестры? Их тоже нет? Ты думаешь, они могли успеть спастись? — с надеждой прошептал Кшан.
— Если честно, Кшан, я удивлен. Еса с Шелой никуда не могли уйти из Логова. Я уже приготовился к тому, что найду их среди мертвых, но их нет, ни одной, ни другой… — с горьким недоумением проронил Шеп. — И этого я совершенно не понимаю.
