— Я знаю, что проиграл. Но предпочитаю уступить скорее Бессону, чем моему сыну.
Торболи молча кивнул головой. Патрене передернуло. Желая досадить своему генеральному директору, он выпалил:
— Ладно, я приду сегодня вечером, но прихвачу с собой Торторелли.
— Что-о-о?
— Пригласи его. Ведь он единственный, кто нам бескорыстно помогает.
— Нет уж, приглашай его сам. Я не намерен с ним встречаться.
— Почему вдруг?
— Мне не нравится выражение его лица. Он разговаривает со мной как равный с равным. Стал одеваться по моде, подстриг свои космы. Ненавижу новоиспеченных чистюль.
— А как же твой хваленый архив? — Патрене от души расхохотался. — Ты называл его кретином, помнишь? А он, оказывается, тебя перехитрил.
Торболи поспешил уйти. Его маленькие злые глазки пронзают насквозь двух идущих навстречу служащих. Роза нагло поворачивается к нему спиной. Ничего, он с ней еще рассчитается.
Патрене нажимает кнопку и приказывает Розе вызвать Торторелли.
Ровно через двадцать секунд Роза докладывает:
— Торторелли говорит, что не может прийти; у него срочное дело.
— Предупреди его, что я сам спущусь вниз. Понимаешь, речь идет о важном деле.
Что за чушь, он — хозяин завода, а этот жалкий сморчок бухгалтер осмеливается не выполнить его приказание! Ладно, сейчас он ему покажет.
Он выходит из кабинета, важно выпятив живот, по дороге успевает игриво потрепать по щеке молоденькую служащую и лишь затем не спеша спускается в бухгалтерию.
— Зажги свет! — еще с порога приказывает он Торторелли.
— Разве, ты не хвалился еще вчера, что у тебя орлиный взор? — ответил из полутьмы иронический голос. У Патрене часто и гулко забилось сердце.
— С каких это пор всякий жалкий червяк смеет называть меня на «ты»? Да ты хуже…
— А разве ты обращаешься ко мне на «вы»?
И в тот же миг ярко загораются сразу все огни. Патроне растерянно хлопает ресницами и лишь тут замечает Торторелли — кибербухгалтер развалился в кресле.
— Так вот как мы работаем!
— Думать — это тоже работа, и нелегкая.
Торторелли протяжно зевает.
— Конечно, была бы в отделе приличная счетная машина, мне не пришлось бы напрягать мозги. Мне нужна машина наподобие вот этой.
Он убрал ноги со стола, наклонился и вынул прямоугольную пластмассовую пластинку.
— Ну-ка, взгляни.
— Похоже на рентгеновский снимок. Зачем он тебе?
— Не туда смотришь.
Торторелли разгладил лист.
— Расчет вероятности происходит одновременно с секторным расчетом. А это экономит уйму времени. Кто тебя надоумил, дорогой Патрене, купить такую допотопную счетную машину? Как-никак мы — самое крупное предприятие во всей «Новой Италии».
Патрене сразу утратил всю свою самоуверенность.
— Но Торболи утверждает…
— Что он понимает, твой Торболи. Заставляет своих агентов снимать порнографические сценки из интимной жизни инженера Корбелли, стремясь запугать этого бездельника. Да в Галактике полным-полно куда более толковых инженеров. Торболи хочет держать всех в кулаке. Знаешь, на кого он похож? На туземного кали.
— Откуда тебе известно про микрофильмы?
— Но об этом все знают. Ты ублажаешь этого Торболи, словно он курочка, которая непременно снесет золотое яичко.
— Ну, положим, специалист он отличный. Сам Бессон не прочь его переманить.
— И ты в это веришь?
Торторелли грустно улыбается. Он и сам не может понять, какого дьявола ему вдруг вздумалось давать советы хозяину.
— Бессон хочет околпачить тебя, дорогой Патрене. Ты можешь продать дом, элиспринт, даже собственные штаны, но не продавай контрольного пакета акций. Впрочем, ты промышленник и разбираешься в подобных вещах получше меня.
— А ведь ты прав. — Патрене садится рядом с кибербухгалтером и доверительно говорит: — Знаешь, Торболи предлагает мне слиться с Бессоном.
Торторелли снова кладет ноги на стол.
— Отлично. Ликвидируем «Новую Италию», и скоро здесь тоже будут хозяйничать американцы. Кажется, ты говорил, что тебе дорога наша страна?
— При чем здесь наша страна?
— Неужели ты не понимаешь, что раз Бессон заигрывает с тобой, значит у него есть на то свои расчеты?
— Я понимаю, но ведь другого…
— Ты позволяешь Торболи командовать собой.
— Я… Прошу не забываться! Помни, кто ты!
— Да, я бухгалтер. Я не Торболи. Ты хозяин, а я служащий. Каждому свое. Поэтому перейдем снова на «вы». Я работаю, потому что вы платите мне за это. Ни о какой дружбе между нами не может быть и речи. Я не рвусь к власти, как Торболи. Всяк сверчок знай свой шесток.
Он изрекает одну сентенцию за другой, а сам думает: «Как вы мне все надоели». Заискивающий хозяин хуже хозяина высокомерного, но Торболи хуже всех.
— Верите ли, Патрене, когда я был ничем, пешкой, мне было куда лучше, чем теперь. Только тогда я и чувствовал себя счастливым.
— А я никогда не был счастливым.
— Знаю, — невольно вырвалось у Торторелли. — Когда мы оба были молоды, я завидовал вашему росту, красоте, богатству. Но вскоре эта зависть прошла. Не догадываетесь, когда именно? Так вот, когда улетела ваша жена…
Торторелли думает, что уязвил патрона в самое сердце, но тот растроганно бормочет:
— Только вы меня понимаете.
Торторелли в замешательстве делает вид, будто вновь принялся за работу.
— Мы с вами одиноки, — вкрадчивым голосом продолжает Патрене. — Почему бы нам не сходить вместе к мистеру Бессону на коктейль?
— Сегодня вечером не могу. Хочу послушать «Гамлета».
— По телевидению передают несколько футбольных матчей. Я попрошу Розу заснять их на микрофильм.
— Это не матч, а старинный театр. Мне нравится. Кстати, у меня есть своя запись.
— Вот и отлично. Завтра ее прослушаете.
— Нет, сегодня вечером. Это успокаивает нервы.
— Примите таблетку. Мне важно знать ваше мнение.
— Я стараюсь не принимать таблеток. Неужели мое мнение что-либо значит для вас?
— О господи, ну конечно.
Торторелли понимает, что отказаться не удастся: хозяин, очевидно, решил использовать его против Торболи либо в своей игре против этого американца.
— Хорошо, я приду.
— Могу подбросить вас на моем элиспринте.
— Спасибо, я сам умею водить. Кстати, когда вернется Ланчерти?
— Точно не знаю. Но, во всяком случае, не скоро. Можете быть спокойны.
Кибербухгалтеру неприятен квохчущий смешок Патрене, который неторопливо направился к выходу. Он, Торторелли, не доверяет ни Торболи, ни Патрене — настоящие бандагалы. Лет десять назад он смотрел фильм «Галактическая банда», в котором двух главных героев все называли коротко — бандагал. Как раз в то время при таинственных обстоятельствах погиб владелец «Персея» — главный конкурент «Новой Италии». Поговаривали, что в этой темной истории были замешаны Торболи и Патрене. Но прямых доказательств не было, и вскоре разговоры прекратились.
