— Слушай, ты где был? В Москву, наверное, уезжал на выходные? Ты что, ничего не знаешь?
Антон силой усадил ее, и она вдруг порывисто обняла его. Он почувствовал, как дрожит ее тело.
— Я действительно отсутствовал некоторое время, не могла бы ты рассказать, что здесь случилось, — попросил он.
— Ты действительно ничего не знаешь? В Москву должны были сообщить.
— Кто?
— Действительно, кому это надо, — она горестно усмехнулась.
Если спецназовец думал, что все главные препятствия он оставил позади, то оказался сильно неправ.
Пожарная часть располагалась в центре города, и в одну из ночей жители близлежащих домов были разбужены дикими криками. Граждане сразу позвонили в милицию.
Из всего рассказанного Жанной это являлось наиболее достоверной частью. Все дальнейшее она смогла передать лишь междометиями, закатывая глаза и оглядываясь на дверь.
Будто прибывший наряд расстреляли на месте, после чего был штурм пожарки, и убитых было немеряно.
С другой стороны многочисленные свидетели утверждали обратное. Будто бы в ту ночь между зданием УВД и депо безостановочно сновали милицейские и пожарные машины, что они там решали, что возили (трупы?), никому не ведомо. Только пожарных после этого резко оставили в покое.
Самое интересное, что граждане так и не дождались объяснений ночного дебоша. Ни по радио, ни в Алгинском патруле никаких заявлений не прозвучало.
Пожарные же после этого как с катушек сорвались. Они перестали выезжать на пожары. Они стали носиться по городу, бесплатно заправляясь на заправках, и на халяву жрали в ресторанах.
Кто-то пытался намекнуть им, что надо бы платить и был нещадно бит. Жанна, закатывая глаза, говорила даже об убийствах.
Милиция заявления, направленные против пожарных не принимала. ГАИ исчезло с улиц города.
Вот такие дела.
Антон припомнил высунувшегося из машины пожарного, его глаза. Да, глаза. Он хотел бы сказать укуренные, но они были вполне адекватные. Только чересчур злобные, звериные.
— А командует ими прапорщик, говорят, законченный бандит. Он жену свою убил.
— Интересные у вас тут дела творятся, — подытожил спецназовец. — А что Карлик?
Как никак хозяин города. Или уже нет? Власть сменилась.
— Можешь смеяться, сколько хочешь, но Карлик куда-то пропал. Тут у них какие-то свои разборки. Говорят, что он с сумитами здорово поцапался, после того, как у старшего Нухаева чуть дочь не пристрелили. Ты что об этом тоже ничего не слышал?
— Слышал краем уха, — неопределенно сказал Антон. — В последнее время, кроме того, что появились эти бешеные пожарные, ничего в городе интересного не происходило?
— А тебе этого мало? Нам марсиан разве что не хватало!
— А что марсиане? — он посмотрел ей в глаза. — Ты что-нибудь слышала? Что-нибудь связанное с космосом.
Он поначалу не разобрался в ее красноречивом взгляде, потом понял, что она смотрит на него на самого, как на марсианина, сожалеюще и обидно.
— Я пошутил, — извиняюще сказал он. — И шутка неудачная, у вас тут такие дела творятся. Помоги мне еще в одном дельце. Узнай по своим каналам, у Василия Иваныча спроси, только осторожно, на кого работают Казбек и Иса.
— На братьев Нухаевых естественно.
— А на кого конкретно?
Она ушла в соседнюю комнату, чтобы позвонить. Потом вернулась и сказала:
— Василию Иванычу впарила, что наехали на наш профсоюз эти двое. Так вот, работают они на младшего Нухаева, на Мишу.
Ничего не понимаю, подумал Антон. Младший брат каким-то боком причастен к покушению на убийство своей племянницы.
Перед глазами как живая стала голенастая дылда в полосатых гольфах.
Великий Маза, а ведь тогда все сходится! Поэтому им и был нужен славянин, чтобы на него все списать.
А он все испортил!
— Как кстати дочка Нухаевская? — поинтересовался он.
— А что ей сделается? Ей по тридцать раз за ночь не приходится ножки раздвигать!
— О чем это ты? — не понял он.
Она смутилась.
— Где можно найти Казбека или Ису?
— Ну, за это придется заплатить! — сказала она с загоревшимися глазами.
— У меня денег нет.
Он подошла к нему, рывком разворачивая к окну. Он почувствовал, как, обняв его за талию с двух сторон, она расстегивает ему брюки, спускает трусы.
Легкими невесомыми движениями она почесывала вокруг члена, и он откликнулся, словно его позвала рачительная хозяйка. Стал тяжелеть, одновременно кренясь кверху. Она ждала до того момента, пока он сам не выпрямился и не лег ей в руку.
Тогда она стала легко массировать его, поводя из стороны в сторону. Антон полностью владел атканларским чудом, мог приказать ему что угодно. Не кончать как угодно долго, поддерживать эрекцию сутками, но сейчас ему сделалось так хорошо и свободно, что он разрешил себе немного покейфовать.
Тотчас внизу сделалось все невесомое, на время он перестал себя контролировать, и это было так необычно. Она сжала руку и сквозь пальцы на подоконник выбрызгивались резвые тугие струйки.
— Извини, — простонал он.
Не слушая его, она легла грудью на стол, закидывая подол на спину. Трусиков под ним не было. И потащила его за член.
— Мне в душ бы! — необычно для себя неуверенно проговорил Антон.
Не обращая внимания, она ввела его внутрь себя. Он, взявшись за ее бедра, вошел в нее на всю длину члена.
Она обернулась и сладостно улыбнулась во все лицо. Широкая полностью открытая улыбка и пульсирующие женские бедра в руках слились в одно целое, которое требовало двигаться, чтобы жить. Если бы он остановился, то перестал бы существовать как электрон, который есть, только пока он движется.
Только разок, подумал он, но атканларская техника не подвела, и его хватило на гораздо большее.
А Казбеку он кайф обломал.
Кряжистый сумит сидел с приспущенными штанами и причмокивал губами в такт оральной работе проститутки, была у него такая двусмысленная привычка. Будто он сам себе минет делал. Дело происходило в джипе, припаркованном на спуске к морю за ТРК "Сега".
Клиенту очень не понравилось, когда хлопнула дверца, и к сексу без спроса присоединился третий. Тем более, мужик.
Антон плюхнулся на заднее сиденье, запросто вынул у сумита пистолет из кармана.
— Ты чего делаешь? Ты знаешь, кто я? — гортанно крикнул сумит.
— Не ори! Не баранов пасешь! — предупредил спецназовец.
Казбек узнал его, и глаза его округлились.
— Совсем обнаглел, да, Шутер? Чего делаешь, да?
— Да! — сказал Антон, веселясь.
— Ну-ка пошла отсюда! Совсем ничего не умеешь! — прикрикнул Казбек на девицу, и та привстала, вытирая губы.
