Хоббит проснулся раньше всех оттого, что в боку нещадно кололо. Он разомкнул, вернее, попытался разомкнуть глаза, но обнаружил, что сделать это невозможно - кто-то заклеил веки Фолко чем-то типа пластыря впоследствии оказалось, что военным пластырем походного образца, предназначенного для склеивания поврежденных гусениц танков). Хоббит даже припомнил, что вчера вечером, напившийся до состояния белой горячки Рогволд, рассказывал о шуточках, кои он проделывал в армии над новобранцами. "Шуточка" сводилась к следующему. Новобранца укладывали спать на водяной матрас, предварительно подложив под матрас увесистый кирпич. Затем "салаге" заклеивали глаза военным пластырем, о свойствах которого среди людей ходило так же много легенд, как среди гномов о мифриле. Напоследок открывался краник в матрасе и с каждой струйкой "салага" во сне все больше и больше начинал ощущать как на его бок наваливается острый булыжник, а то и два. Стоит ли говорить, что несчастный новобранец просыпался в холодном поту с огромным синяком на боку.
С криком отодрав, как оказалось, военный пластырь, Фолко с изумлением уставился на клочья кожи и пучки своих ресниц и бровей, намертво прилипших к липкой поверхности. Первый же взгляд, брошенный хоббитом, убедил его, что распоясавшийся от спиртных напитков следопыт, вдруг вообразил, что он снова в армии, и что ему можно "пошутить" над тремя новобранцами.
- И где он только нашел водяные матрасы? - с болью подумал хоббит, почесывая огромных размеров фиолетовый синяк на правом боку от заботливо подложенного под, когда-то мягкий, водяной матрас, увесистого булыжника.
С громкими воплями спустя полминуты проснулись еще две жертвы неуемного желания Рогволда "вспомнить старину". Торину приснилось, что его поймали орки и принялись жарить на костре, причем наиболее нетерпеливые принялись отрезать кусок тупыми каменными топорами на боку жертвы. Малышу же приснилось, что он украл у дракона свои старые трусы, заложенные в ломбард, но дракон нагнал его и наступил своей лапой. На беду Маленького гнома, на земле, куда его впечатала лапа дракона, валялось несколько крупных камней.
Спустя еще минуту, все трое разобрались со своими впечатлениями и обещаниями насчет шутника и, услышали храп дюжего генерал - ефрейтора, посапывающего на водяном матрасе. В одной ладони бравого следопыта покоился рулончик военного пластыря, а в другой был зажато горлышко огромного пустого мешка, в котором запросто мог бы поместиться новенький эльфийский "мерседес-элронд". На мешке большими красными буквами была выведена кривая безграмотная надпись "Для подаркоф".
- Стойте! - вскричал Фолко, видя выражение лиц его сотоварищей новобранцев. - У него сегодня день рождения!
- В таком случае его надо поздравить с последним днем рождения, мрачно заявил Торин, сверкнув голыми ободранными веками. - Завтра я его продам на урановые рудники. Я вчера уже договорился.
- Угу! - согласно промычал Малыш, отдергивая свои, уже готовые сомкнуться на горле следопыта здоровенные пятерни. - Я его ... - пообещал он, сжимая и разжимая пятерни.
- А я уже договорился, что мы его продадим в поликлинику для опытов. Он такой вредный! - заявил Фолко. - Но что же ему подарить сегодня?
- Белые тапки, - предложил Торин, изображая из себя крутого гангстера "а-ля капоне".
- Деревянный макинтош! - заявил обычно немногословный Малыш.
- Идея! - воскликнул Фолко и принялся что-то шептать на ухо гномам.
Спустя минуту, наши герои уже ржали как лошади на привязи у коновязи, катаясь при этом по полу. Идея хоббита пришлась всем по душе.
- Пойдем, купим подарок, в смысле в кредит, - предложил Фолко. Троица обмотала имениннику пластырем всю голову, оставив лишь отверстие для дыхания. Подложив под водяной матрас всю груду камней, которую они выгребли из-под своих постелей, друзья ткнули острым стилетом в матрас, и бесшумно исчезли из номера.
Троица спускалась по лестнице, когда им навстречу попался хозяин толстый, лысеющий эльф, страдающий бессонницей уже около двух веков, и оттого приобретший дурную привычку - в каждую сотую бутыль вина он подмешивал слабительное (не считая разумеется снотворного), а в каждую десятую бочку пива опорожнял содержимое кошачьего туалета (у жены хозяина было три кота, имевших, однако весьма неприглядный вид - следствие того, что хозяин их лупил чем попало. Коты также отвечали ему взаимностью и досаждали чем могли, объедая чуланы вместе с мышами).
- Куда собрались почтенные постояльцы, снявшие номер люкс с водяными матрасами в кредит на неделю и не заплатившие даже сломанной спички в качестве аванса? - учтиво осведомился хозяин, поглаживая припухший правый глаз. Орган зрения у древнего толстого эльфа заплыл от удара Малыша, когда всей компании отказали в кредите при оплате номера. - Я как раз хотел осведомиться насчет аванса, - продолжал он.
- Голуба! - пропел Фолко, - И рад бы душой, да забыл снять деньги со счета покойного дядюшки.
- Тише ты! - пригрозил Торин, увидев, как хозяин протягивает руку к звонку, чтобы позвать слуг. - Сказано тебе завтра, значит завтра.
Малыш же ничего не сказал. Вместо этого, он, словно вспомнив что-то из вчерашнего, коротко размахнулся и ударил хозяина в другой глаз с такой силой, что тот полетел вниз по лестнице, как мешок с гнилой картошкой. Друзья спокойно спустились вниз, невозмутимо перешагнув через тело эльфа.
- Строри, помнится, вчера нашел в своей кружке пива куски дерьма и наполнителя для кошачьего туалета, - объяснил Торин хоббиту. Тот в ответ расхохотался, взглянув в открытую дверь кухни. Там он увидел сразу всех трех котов, раскачивающихся на люстрах под потолком, как на качелях. Один из них очень метко помочился на жаровню с поросенком, а двое других, специально раскачивали люстры, норовя ухватить колбаски, висевшие под потолком.
- Да этих котов в цирк можно продать! - предложил богатый на идеи хоббит.
В следующее мгновение, читатель даже не успел бы чихнуть, как бедные животные, не успев даже мяукнуть, очутились в большом мешке-кошельке Маленького Гнома. Взвалив кошелек на плечо, Малыш с друзьями принялся искать местный цирк.
- Эй, мальчик, где тут поблизости цирк? - спросил хоббит у великовозрастного оболтуса, стоявшего в переулке и рывшегося в женской сумочке с обрезанными постромками. Фолко был готов поклясться, что сами постромки сумочки, до сих пор покоились на плече у беззаботной матроны.
Оболтус вздрогнул, воровато оглянулся, но, увидев перед собой всего лишь хоббита и гномов в потрепанной одежонке, ощерил желтые от табака зубы, и презрительно буркнул:
- Да, действительно, вам только в цирке выступать.
- Че? - на более понятном языке спросил у него Малыш. - Да я тебя... далее последовало длинное идиоматическое выражение, суть которого сводилась к тому, что если несовершеннолетний ублюдок не поднимет свои зыркала, и не узрит сквозь бельма из слипшегося кала, коим он протирает веки по утрам, трех достойнейших представителей мира Средиземья, то он может свернуть свой язык в трубочку, заткнуть свои уши и постараться не слышать собственных криков, когда его волосатая задница окажется в руках местного сброда, который заседает в палате народных депутатов, называя себя самыми прогрессивными представителями народа Ануминнас - тауна. Далее Малыш довел до сведения недостойного представителя рода человеческого, что у них имеется приятель из отставных военных генерал - ефрейторов, который запросто водит знакомства с депутатами и за тридцать серебряных монеток продаст кого угодно соскучившимся по развлечениям народным избранникам.
Фолко с Торином с изумлением уставились на внезапно прорвавшейся поток красноречия у громадного существа, чья мать - гномиха, судя по всему, спуталась с подземными великанами, и который за год произносил не больше тысячи слов, причем треть из них была повторением слова "Пива!" с последующим стуканьем кулака по стойке бара. Вторая и третья треть слов состояла из многократных повторений слов "Жрать" и "Больше не хочу". Остатки редких слов прорывавшихся за этот частокол наиболее употребительных выражений представляли собой разные фразы, понахватанные со всех таверн Средиземья.
Великовозрастный балбес с испуга обмочился и залепетал что-то типа "цирк уехал, клоуны ост..., нет, я не это хотел сказать, а-а-а-а", после чего ввинтился головой в глинобитную стену, как оказалось, общественного туалета, пробив ее насквозь и, с изумлением, увидев, что над ним нависает большая жирная, и ко всему еще и потная задница, принадлежавшая, как потом оказалось жене мэра, прибывшей с инспекцией после плотного ужина на банкете, устроенном в честь ее дня рождения, мужем на деньги налогоплательщиков.
Тем временем, наши герои, гуляя по большому городу, с изумлением слушали рассказ Малыша о том, как его в детстве уронила злая нянька и, что с тех пор его словарный запас исчерпывался толковым словарем путешественника, большая часть страниц которого была использована и выдрана в гигиенических целях в связи с посещением туалета. Но его, Строри, всегда тянуло к высокопарным словам и фразам, и поэтому он частенько на дорогах "тормозил" одиноких путников, требуя их разговаривать и подкрепляя это требование свистом большого топора, рассекающего воздух в непосредственной близости от лица путника. Далее Строри словно прорвало и он принялся рассуждать о высоких вещах, включая Рогволда, который, имея чин генерал - ефрейтора, был достаточно высоким человеком и в прямом и переносном смысле, и что как бы было всем хорошо, если он взлетел еще выше. Для этого он, Малыш готов использовать все, что у него есть, а именно веревку с петлей и ветвь высокого дуба. Затем у Маленького Гнома пересохло в горле, и он с приятелями зашел в небольшой бар, где, вспомнив свой старый словарный запас, разломил стойку ударом кулака и громко потребовал "Пива!". При этом в маленьком баре лопнул хрустальный ночной горшок, из которого хозяин наливал посетителям ячменное пойло. Торину ужасно наскучило однообразие в подобных барах и посему, он несколькими взмахами топора прорубил проход из зала в погреб, где все посетители с удивлением увидели огромную бочку пива, из которой выглядывал соединительный шланг к бачку унитаза, через который и шло снабжение в кран у стойки. Друзья с видимым удовлетворением напились из бочонка неразбавленного пива, наблюдая, как остальные посетители линчуют хозяина бара на люстре, которую тот, к своему несчастью, основательно укрепил за неделю перед этим. Ну а наши веселые герои продолжили свои поиски. Порасспросив, с десяток богато одетых прохожих о местонахождении цирка, Фолко с гномами узнали много интересного, а именно: что зубы у всех путников вовсе не золотые, а позолоченные; денег с собой из дома прохожие не взяли, их одежда куплена на дешевой распродаже для детей-сирот, цирк уехал, бросив в городе трех клоунов, которых приютил в своем доме председатель Средиземской ПЛЖ и БЗ. Что означала сия грозная аббревиатура, наши друзья предпочли не узнавать, удовольствовавшись выпрошенными у словоохотливых прохожих мелких предметов, а именно: десяток сапог, три золотых зуба, пять курток замшевых и путеводитель по городу. Последняя вещь оказалась самой незаменимой, поскольку, несмотря на то, что книжке девяносто страниц занимали описания того, как пройти в один из многочисленных борделей или доползти до одного из маленького бара и припасть к кранику от бочонка с пивом, на двух последних страницах (середина книги была вырвана) красовалась маленькая карта города. С ее помощью Фолко удалось найти только штаб-квартиру Средиземской ПЛЖ и БЗ. Решив продать несчастных котов трем клоунам, неразлучная троица направилась туда.
