- Простите, - сказал Мишкин, - а вы кто такой?
- Граф Мельба, - ответил граф Мельба. - Но вы можете звать меня просто Кларенс. Терпеть не могу все эти титулы. Но - вы простите меня, мне кажется, я не расслышал вашего имени...
- Потому что я его и не называл.
- О, послушайте, это великолепно! Оригинал?
- Был когда-то.
- Просто великолепно!
- Меня зовут Мишкин, - сказал Мишкин. - Простите, а вам не встречался здесь робот?
- Честно говоря, нет.
- Странно, он вдруг исчез ни с того, ни с сего.
- Ничего странного, - возразил граф. - Всего минуту назад моя жена заявила, что больше не верит в меня - и вот пожалуйста, я просто исчез. Это тоже вам кажется странным?
- Очень странным, - ответил Мишкин. - Но я полагаю, что такие вещи возможны.
- Я тоже так считаю, поскольку это только что произошло со мной. Но вообще чертовски странная штука, это исчезновение.
- А на что это похоже?
- На пальцах это трудно объяснить. Нечто вроде бесплотности, вы понимаете, что я имею в виду?
- Куда же он делся, - пробормотал Мишкин. - Послушайте, вы уверены, что не видели моего робота?
- Абсолютно уверен. Для вас много значит эта потеря?
- Нам много пришлось пережить вместе.
- Старые фронтовые друзья, - кивнул граф, покручивая усы. - Нет ничего дороже старой фронтовой дружбы. Или прошедших войн. Помню, как-то у Ипра...
- Простите, - прервал его Мишкин, - не знаю, откуда вы взялись, но считаю своим долгом предупредить вас, что вы исчезли, или, вернее, вас исчезли в места очень опасные.
- Очень благородно с вашей стороны предупредить меня, - сказал граф. - Но мне ничего не угрожает. Номер опасности - это номер кадра из вашего кино, а я нахожусь в совершенно иной, менее удовлетворительной последовательности. Прожекты делают нас посмешищем, как сказал поэт. Причудливые анахронизмы, старина - это уже больше по моей части. Итак, как я уже говорил...
Граф Мельба внезапно умолк. Тревожная тень пробежала по его лицу. Его не удовлетворял собственный облик. Единственными запомнившимися ему особенностями были его светлые усы, безукоризненная английская речь и менее безукоризненный ум. Этого было явно недостаточно, и граф решил немедленно сменить обстановку.
Граф Мельба представлял из себя довольно внушительную фигуру. У него были голубые с поволокой глаза. Он был похож на Рональда Колмана, но еще симпатичнее, угрюмее и хладнокровнее. У графа были тонкие аристократические пальцы. В уголках глаз - едва заметные лучинки морщин. Все это, включая седину на висках, придавало ему вид человека смелого, отягченного заботами, прошедшего через жизненные бури - именно то, что приводило в восторг особ противоположного пола (а также отдельных представителей и непротивоположного пола, хотя и не все от этого в восторге). В общем, это был человек, внешность которого могла бы отлично служить для рекламы самого старого виски, самых модных костюмов и самых дорогих автомобилей.
Граф поразмыслил над этим и остался доволен. Но не хватало какого-то штриха. Тогда он придал себе слабый намек на хромоту, поскольку всегда считал хромоту загадочной и привлекательной.
Закончив изменять свой облик, граф Мельба остался полностью удовлетворенным. Правда, его вновь обеспокоил тот факт, что графиня заставила его исчезнуть. Для графа это было равносильно кастрации.
- Знаете ли, - обратился он к Мишкину, - у меня есть жена, графиня Мельба...
- Очень приятно, - ответил Мишкин.
- В некоторых отношениях это и вправду очень приятно. Но дело в том, что я в нее не верю.
Граф мило улыбнулся, но тут же нахмурился (правда, это тоже вышло у него очень мило), поскольку в этот миг перед ним возникла графиня.
Графиня Мельба окинула графа долгим взглядом и стала лихорадочно изменять свою внешность. Поседевшие волосы приобрели каштановый оттенок, в них появились рыжеватые пряди. Она стала выше и стройнее, у нее появилась средних размеров грудь и восхитительный задик. Кисти рук стали тоньше, на виске запульсировала нежно-голубая жилка. Родимое пятно на левой щеке очертаниями напоминало звезду, ноги стали фантастически красивыми. На ней появилось платье от Пьера Кардена, в руках возникла сумочка "гармес", на ногах - туфельки от Рибофлавена, ее тонкие губы стали алыми без всякой помады (а это, как говорят, свидетельствует о хорошей наследственности), у нее появилась зажигалка "данхилл" из чистого золота, резко очерченные скулы, волосы приобрели вороненую черноту, на пальце возникло массивное кольцо с сапфиром.
Граф и графиня посмотрели друг на друга и решили, что они восхитительны. Рука об руку они отправились туда, куда заставили друг друга исчезнуть - то есть, в никуда.
- Доброго пути! - крикнул им вслед Мишкин. Он оглядел стоянку, но не смог найти своего автомобиля.
Мелкими шажками к Мишкину приблизился дежурный по стоянке, невысокий старичок в зеленом джемпере, на левом грудном кармане которого были вышиты слова "Все звезды высшей школы Амристар".
- Ваш билет, сэр, - обратился он к Мишкину. - Нет билетика - тогда приветик.
- Был где-то, - сказал Мишкин и вынул из бокового кармана своей планшетки кусочек красного картона.
- Не отдавай! - раздался чей-то голос.
- Кто это? - удивился Мишкин.
- Это я, твой робот СРОНП, замаскированный под Ровер ТС-200 выпуска 1968 года. Ты находишься под воздействием галлюциногена. Не отдавай билет дежурному!
- Давай билет! - потребовал дежурный.
- Не так быстро, - сказал Мишкин.
- Нет, быстро! - дежурный протянул руку.
Мишкину показалось, что пальцы дежурного превратились в пасть. Дежурный медленно приблизился к нему. Сейчас он представлял из себя огромного змея с крыльями и раздвоенным хвостом. Мишкин без труда увернулся от него.
И он вновь очутился в лесу (этот проклятый лес!). Рядом с Мишкиным стоял робот. А сверху на них пикировал огромный змей.
13
Пасть змея превосходила все фантазии. Это была самая огромная из когда-либо виденных Мишкиным иллюзий. Дыхание змея было завораживающим, глаза его гипнотизировали, при каждом взмахе крыльев с них срывались заклинания. Форма и величина змея тоже были иллюзией, так как он обладал способностью изменять свою величину от гигантской до бесконечно малой. Но когда змей превратился в букашку, Мишкин ловко поймал его и сунул в пузырек из-под аспирина.
- Что ты собираешься с ним делать? - спросил робот.
- Сохраню до тех времен, - отвечал Мишкин, - когда для меня вновь придет пора жить иллюзиями.
- А разве ты сейчас не живешь иллюзиями?
- Нет, - ответил Мишкин, - я еще молод, и мой удел - искать приключения, действовать и пожинать плоды этих действий. Но позже, гораздо позже, когда угаснет пламя души и притупится память, я освобожу это существо. Крылатый змей и я, мы вместе отправимся в ту последнюю иллюзию, которая называется смертью.
