— Нет, — честно признал Картазаев. — Меня не интересуют ваши коллегиальные дрязги. Доктор доктора не обидит, так?
— Какой он доктор? Наглый шарлатан! Вы вправду не знаете? И даже о сети открытых им клиниках для похудания? Это был тот еще скандал! И место выбрал для своих экспериментов самую клоаку. Ремонтную гавань! Палаты на списанных судах! Про это место одни страшилки ходят, место заброшенное. А он-клиники! Деньги драл, а результат? Где результат? Результат обратный. Пациенты резко набирали вес, есть случаи летального исхода. Вот тебе и доктор. Своих больных называл "мясо", а клиники фермами. Представляете?
— Подайте на него в суд.
— Он давно сбежал, едва запахло жареным, — отмахнулся Закатов. — Это еще до батискафов было. Погодите. Не хотите ли вы сказать, что и про батискафы не слышали?
— Профессор, что вам надо? — теряя терпение, спросил Картазаев.
— Я слышала про батискафы, — неожиданно вмешалась в разговор доселе молчавшая Томлева. — Читала справку аналитического отдела о выявлении ряда заявлений в местное управление, где граждане утверждали, что являются высадившимся "десантом". Естественно, заявителей переправили в соответствующие психиатрические заведения. Уже после вмешательства "Смерча", заявления были подвергнуты тщательной проверке. Ни одного заявителя найти не удалось. Они бесследно исчезли. Зато оперативными службами были обнаружены так называемые "батискафы". По заявлению пропавших именно с их помощью они прибыли к нам. Согласно выводам экспертизы батискафы представляли собой полый цилиндр из титанового сплава.
— Спасибо за справку, — поблагодарил Картазаев уязвлено, справки Серегин ему тоже давал, но он по всегдашней своей привычке не стал ничего читать, хотел составить свое непредвзятое мнение, а его носом в это самое. — Фермы. Мясо. Батискафы. К чему вы клоните, профессор?
— Все это напоминает разведку перед высадкой на плацдарм.
— Война? Маловероятно.
— Никто не говорит о войне, полковник. Район можно обратить в оффшорную зону, не подвластную юрисдикции России. В "ферму"! А потом выкачать из нее людские и природные ресурсы, превратить в пустыню. Вспомните Курилы!
Вольд помнил. После передачи островов японцам, местное население было полностью экстрагировано. Часть погибла при невыясненных до конца обстоятельствах.
— Алга подходит для внешней экономической экспансии как нельзя лучше. Местное население доведено до такого скотского состояния, что готово принять любую власть, кроме законной.
— С каких пор вы стали паникером?
— С тех пор, как город закрыли! — торжествующе выпалил Закатов. — Специалист сразу сведет воедино все факты. О таких вещах меня обязаны были предупредить! У меня все активы здесь. Нет компьютерной связи ни с одним банком мира. Цифровой колпак! Я же сам его и разрабатывал! — гордо признался он.
Опля, подумал Картазаев. Серегин взялся за Алгу всерьез.
— Что от меня хотите? Я не программист.
— Программисты найдутся! Откройте канал хотя бы на полчаса. Я заплачу. 1 процент!
— Слушай, профессор, иди ты на хер! — процедил Картазаев.
— 2 процента! — выпалил Закатов.
— Интересно посмотреть результаты программы Парус? Хотите прямо сейчас?
— Все, ухожу. Но визитку свою оставлю. И больше чем уверен, что вы еще ко мне придете. Прибежите! Город превращается в клоаку! Я не могу даже сбежать! Я больше вашего хочу избавиться от своих страхов и вместе с вами посмеяться над ними. Но кто знает, не материализуются ли они к тому времени, не приведи господи.
Он встал и захромал к выходу, воплощение дурных предчувствий, в сопровождении своих охранников. У входа обернулся.
— Три процента! — для наглядности показав 3 пальца.
В ответ Картазаев показал лишь один. Средний.
— Он хромой от рождения? — спросила Рая.
— Это его обезьяна укусила.
Уединившись, Картазаев включил зип и поздоровался.
— Вольд, живой? Восстал из ада? — притворно удивился Гном, он веселился.
— Не притворяйся. Сообщение о моем прибытии ты должен был получить еще вчера, — прекратил веселье Картазаев. — С инструкциями ознакомлен? Так что должен оказывать полное содействие.
— В меру сил, Вольд. Я задействован еще по трем ОПГ.
Картазаев о загруженности агента знал, но ему как всегда было глубоко наплевать.
— Есть новые сведения о мичмане Лауэре?
— Мичмана Серегин запретил трогать. Свидетельство же видевшего его Улесова под большим вопросом и вызывает большие сомнения. Всплыли новые данные. Попал он в одну историю в свое время. Согласно своду обычаев высадка лоцмана проводится на внешнем рейде при волнении не более 4-х баллов. Но как бывает, аренда причала дело дорогое, арендаторы и приплатили капитану порта, чтобы он на волнение не обращал внимание. Тогда шторм разыгрался, трап сорвало, нашего лоцмана и приложило о кранцы. Хорошо не о борт, убило бы. Улесов после этого сутки был в коме и полгода потом не работал. С тех пор имеются свидетельства, что он заговариваться начал. В частности, говорил направо и налево, что зять его скоро утонет. И Лауэра достал с просьбами, чтобы он со службы уволился. Его чуть в психушку не упекли. Но как лодка действительно утопла, разговоры про него поутихли. Опасаться его начали. Бывает такое, молнией человека ударит, а он потом ясновидящим становится, будущее вещает.
— Ты сам себе противоречишь.
— Ничего я не противоречу. Говорю, как есть. Верить лоцману до конца нельзя. Я не утверждаю, что он сумасшедший, но обознаться мог вполне.
— А фамилия? Довольно редкая, чтобы повторяться. Надо проверить, есть ли человек с такой фамилией среди сотрудников стивидорных компаний.
— Затея насколько легко выполнимая, настолько же бесполезная. Списки имеются в Морской администрации порта, но нет никакой гарантии, что все в них занесены. Человек может работать по краткосрочному временному контракту. Да и вообще может просто не быть подан компанией, желающей утаить истинное число сотрудников, а стало быть, товарооборот от налоговых структур.
— Ладно, этим я займусь сам, раз ты такой бездельник. Расскажи-ка мне про Закатова.
— Профессор резко пошел в гору в последнее время. Говорят, кучу бабок Пал Саныч ему отвалил, а заодно решил кое-какие проблемы с местными авторитетами. Ты же знаешь, как босс их решает. Он просто спустил их в унитаз.
Вот куда Новый Африканец в последний раз ездил, понял Картазаев.
— Лезет наш лауреат усиленно в портовые структуры. Акции скупает. Морвокзал наполовину ему принадлежит. Другая половина у капитана порта. Лапицкий Альфред Михайлович. Это имя у всех на слуху. Про него говорят, второй Матросов. Про первого капитана порта слыхал, небось.
