– А я космонавт, – просто ответил Москаленко.
Пацаны притихли, уставились с недоверием.
– Не врете? – протянул мелкий.
Юрий вытащил свое удостоверение, но раскрывать «корочки» не стал – всё было видно по обложке. Вещественное доказательство принадлежности Москаленко к Отряду космонавтов произвело впечатление. Задиристые подростки сразу утратили пыл и отошли, перешептываясь.
– Пойдем, – сказал Юрий мелкому. – Кстати, как тебя зовут?
– Павел, – представился тот и шмыгнул носом.
– А фамилия?
– Кошкин.
Мелкий тут же насупился, ожидая, видимо, насмешки, но Юрий давно вышел из того возраста, чтобы иронизировать над фамилиями.
– Хорошая фамилия, – сказал он. – Благородная. Так звали конструктора лучшего танка в истории. «Т-34». Слышал?
– Ага, – Павел явно смягчился по отношению к взрослому. – А они дураки не верят.
– Что?
– Что так звали конструктора.
– А ты не родственник?
– Нет, – Павел помотал головой. – Но я всё равно горжусь.
Они пошли вместе, и Москаленко заметил:
– Отделали тебя. Больно? Может, в аптеку заглянем?
– Да нет, – Павел махнул рукой и впервые улыбнулся. – Я же Кошкин. На мне всё, как на кошке, заживает.
– Хочешь тогда мороженого купим?
Павел покосился с подозрением:
– А чего это дядя космонавт хочет мне мороженого купить?
– Хочет и всё. Кстати, меня Юрий зовут.
– Как Гагарина?
– Ага.
– Здорово!
– Сам знаю.
– А ты… вы, дядя Юра, куда уже летали?
Москаленко засмеялся:
– Пока еще никуда.
– Как это? Вы же космонавт! – в голосе Павла послышалось разочарование.
– Видишь ли, Павел, космонавты разные бывают. Есть космонавты, которые учатся. Я именно такой космонавт. Меня готовят к полету. Но когда-нибудь я обязательно полечу, – пообещал Юрий. – Следи за новостями!
– Ясно, – сказал Павел и снова повеселел. – Дядя Юра, а какие космические корабли бывают?
Они остановились у большого и яркого павильона, торгующего мороженым и прохладительными напитками. Москаленко купил юному собеседнику мороженого с вишневым соком, а себе – бутылку кваса. Двинулись дальше через сквер.
– Корабли тоже разные бывают, – отвечал на заданный вопрос Москаленко. – У нас есть корабль «Союз». Он позволяет летать на орбиту и к Луне. На нем могут летать три космонавта. Есть корабль «Буран». Он летает только на орбиту, потому что очень тяжелый. На нем можно разместить шесть человек экипажа и еще десять – в грузовом отсеке. Но прокормить такую ораву на орбите сложно, поэтому обычно летает не больше пяти-шести человек. У американцев есть космический корабль «Спейс Шаттл». Он похож на «Буран», но на самом деле это очень разные корабли. «Спейс Шаттл» может возить на орбиту семь человек. И это всё. Других космических кораблей у человечества нет.
– А я думал больше! – удивлялся Павел. – А военные корабли бывают?
– Ничего не слышал о таких, – признался Москаленко с улыбкой.
– А я вот слышал! – Павел тут же надулся от гордости. – И даже название знаю. «Звезда» называется.
– Это откуда же? – с иронией поинтересовался Юрий. – У тебя отец – шпион?
Очевидно, он допустил ошибку, упомянув об отце. Мальчишка сразу сник, перестал улыбаться, да и к мороженому утратил видимый интерес. Пошли молча. Москаленко лихорадочно соображал, как снова развеселить и заинтересовать парня. Очень его было жалко – этого растрепанного задиристого воробья, которого, похоже, жизнь попинала куда больнее, чем Юрия в свое время.
– А я ведь совсем этого района не знаю, – сказал он, чувствуя, что пауза затягивается, а пропасть отчуждения растет. – Мой брат старший переехал сюда недавно. Вроде, здесь неплохо жить-то?
– По-разному, – уклончиво отозвался Павел. – У кого бабок много, те живут.
Москаленко сразу понял, что его опять затягивает в опасную зону, но важный момент был обязан выяснить.
– Я, честно говоря, уже и заблудился. Тут, смотрю, магазины сплошные. А куда мы идем?
– Не бойтесь, – серьезно сказал Павел. – Не заведу. В приют мы идем.
– В приют?
Кажется, Москаленко начал понимать, почему Павел так себя ведет. Он детдомовец? Вроде, непохож. Видели мы детдомовских. Да и «расквашенный нос» что-то про отца кричал.
– Есть тут приют, – нехотя сказал Павел. – Имени Корчака. Туда всегда прийти можно, если домой лень.
О такой форме воспитательного процесса Москаленко слышал впервые. И, конечно же, заинтересовался.
– А мне с тобой можно? Или туда только молодых людей пускают?
– Можно, – буркнул Павел. – Рады будут познакомиться. Вы ж космонавт!
Они свернули с прогретого солнцем бульвара в переулок и вышли к невысокой кованой ограде. За ней Москаленко увидел большой красивый дом, построенный в современном стиле со стеклянным фасадом. Рядом с домом располагалась обширная игровая площадка, на которой сейчас резвилась стайка девочек в спортивных костюмах. Юрий с Павлом приблизились к проходной. Там сидел здоровый усатый парень в полевой форме десантника ВДВ, но без знаков различия – читал журнал «Наука и жизнь». При появлении визитеров он отложил журнал и встал в проходе.
– Так-так, – сказал он, улыбаясь. – Павел Кошкин. Рад видеть. Проходи. А вы кто, товарищ?
Пришлось Москаленко снова лезть за «корочками».
– Старший лейтенант Москаленко. Отряд космонавтов Авиакосмических войск.
– Уважаю, – сказал охранник, изучив удостоверение. – Военный билет тоже должен быть?
Юрий удивился, но билет достал и показал.
– Строго тут у вас.
– А как же? – сказал охранник, внимательно изучая билет. – С детьми работаем. Вы в гости? К кому?
– Ко мне он в гости, – вмешался Павел.
– Хорошо, – охранник вернул документы и посторонился: – Добро пожаловать, старший лейтенант. У нас космонавты часто бывают. Присоединяйтесь. Ребятам интересно послушать.
– Спасибо, – сказал Москаленко и, не удержавшись, съязвил: – Я обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением.
Охранник нисколько не обиделся, а улыбнулся еще шире и даже подмигнул.
Юрий и Павел вошли на территорию «приюта».
– Он нормальный, – заступился за охранника Павел, когда они уже подходили к главному корпусу. – А строгий, потому что инвалид. У него ноги на самом деле нет. Правой. В Ираке потерял. На мине. Страдает очень. Потому и в строгости держит.
– Вот как? – спросил Москаленко, но сочувствием к охраннику почему-то совсем не проникся.
Еще несколько шагов, вращающаяся стеклянная дверь, и Юрий с Павлом оказались в холле, который более приличествовал бы какому-нибудь очень роскошному и очень дорогому отелю для интуристов. На входе, за стойкой, заваленной детскими иллюстрированными журналами, сидела симпатичная стройная девушка с ярко-рыжей копной волос, одетая очень просто – в джинсы и майку. Майка, правда, оказалась не абы что, а фирменной – спереди на ней был изображен плюшевый медвежонок, которого окружала надпись: «Приют для несовершеннолетних имени Януша Корчака». Еще на стойке имелась табличка «Старший воспитатель приюта Надежда Арсенева».
