Затем потайная дверь и две сотни узких ступеней, которые вели вниз.
– Вы к Мальгистру? – спросил появившийся из ниши охранник.
Квардли бывал здесь почти каждый день, но всякий раз лицо охранника было ему незнакомо. Либо их действительно меняли, либо на этом месте находилась матрица более высокого уровня. Тогда для низших чинов она могла играть роль чего угодно, вплоть до ползущего по стене таракана.
– Да, – подтвердил штандартенфактор.
– Проходите, – после недолгого изучения лица гостя проговорил охранник и шагнул обратно в нишу.
Квардли не стал на него оглядываться и пошел по коридору. С каждым шагом его все сильнее охватывал озноб, но так случалось всегда, когда он шел на доклад к Мальгистру ордена.
Неожиданно коридор закончился, и именно в тот момент, когда Квардли подумал, что идет слишком долго.
Мальгистр предстал перед ним в широкой рубахе и штанах, сшитых из грубой ткани. Это был образ то ли крестьянина, то ли монаха. Мальгистр мог формировать любой объект из доступных ему пространств. Временами Квардли даже не понимал, кто перед ним – слуга или сам Мальгистр.
– Говори, я слушаю, – сказал крестьянин и, глубоко вздохнув, оперся на изогнутую клюку.
Образ менялся на глазах, и это смущало Квардли.
– Это не должно тебя заботить, Квардли из рода Дидеонов. Говори о деле.
– Прошу прощения, Мальгистр… – робко ответил штандартенфактор.
Его решительность и резкость куда-то подавались Должно быть, так происходило всегда во время визитов к Мастеру, но Квардли не мог этого вспомнить и воспользоваться опытом, ведь все, что касалось главы ордена Матрицы, текло, как вода, и не держало формы.
– Прошу прощения, Мальгистр, – снова повторил Квардли. – Оба адмирала-змея готовы стать нашим теплом и телом. В своем очередном походе они сложат головы…
– Ты уверен в этом, Квардли из рода Дидеонов?.. – Штандартенфактору показалось, что в тоне Мальгистра проскользнула насмешка. Однако он понимал, что это глупость – эмоции голосу главы ордена придавало сознание самого Квардли.
– Я делаю все, что велит мне орден и на что способна моя матрица, – ответил Квардли не слишком твердо.
Он не был уверен, что отвечает на вопрос Мальгистра. Случалось, что с ним самим спорило собственное сознание.
– Будь внимателен, Квардли. Змеи очень опасны, когда им удается сконцентрироваться. Обычно они рассеивают энергию, размышляя о прошлом и будущем, и в этом их слабость. Нужно поймать их в этот момент. Энергия от их разложения поможет нам взять под контроль еще несколько миров, отобрав их у Хьюборнов. Если тебе удастся завершить эту битву победой, Квардли, ты станешь тираном одного из захваченных миров… Это достаточный стимул или ты желаешь другой награды?
– О! – только и смог произнести Квардли.
Быть тираном целого мира – ему такое и не снилось.
Тонкая позолоченная пружинка легко вошла в гнездо дозатора, и Джим с удовольствием, граничащим с экстазом, закрутил контргайку. Это был последний из восстановленных узлов лонгсфейра, которые вызывали у него сомнения.
Теперь машина была полностью на ходу и сверкала обновленной полировкой. Возможности мастерских Его Императорского Величества были настолько велики, что Джим подумывал довести машину до ума – то есть достроить недостающие обтекатели и корпус. В этом не было ничего сложного, поскольку он помнил наизусть все чертежи, оставленные в Тауросе, а местные инженеры оказались очень понятливыми и сразу научились разбирать представляемые Кэшем схемы.
– Я поражен вашими способностями, господин адмирал, – признался один из них, поставленный надзирать за Джимом. – Вы такой известный военачальник и в то же время отлично разбираетесь в законах резания металла и в правилах метрической резьбы! Признаюсь вам, господин адмирал, я радуюсь от одной только мысли, что могу выполнять ваши поручения. Это счастье для меня! Это великое счастье…
Инженер не договорил и, достав платок, промокнул глаза. Джим кивал ему, во всем соглашаясь, а сам ждал вопроса, за которым и был к нему приставлен этот инженер.
– Вот только… – заговорил тот, шмыгая носом. – Вот только мне строго-настрого приказали… Сам бы я, конечно, не посмел…
Инженер виновато улыбнулся и развел руками.
– Я помню это условие, – сказал Джим. – И я покажу вам, без чего воздушный змей не обретет своей силы.
– Правда?
Казалось, инженер снова заплачет – теперь уже от умиления.
– Конечно, мы проделаем это прямо здесь, в зале. Или, если хотите, вынесем змея на простор.
– Нет! – воскликнул инженер испуганно.
– Нет! – повторил один из рабочих, лицо которого сразу выдавало шпика службы безопасности.
В конце зала послышались голоса, и Джим натренированным глазом опознал подпрыгивающую походку Квардли и рядом с ним невысокий силуэт Лу. Последний выглядел слегка напряженно, видимо готовый в любую минуту поддержать Джима своим непревзойденным враньем.
– Ну как наши делишки?! – бодро спросил подошедший Квардли.
– Отлично, – за всех ответил Джим. Затем строго посмотрел на прислушавшегося шпика и сказал: – Пошел вон! Или у тебя другой работы нет?!
Агент недовольно поежился и засеменил прочь – докладывать начальству обстановку.
– Значит, можно увидеть змея в действии?! – все тем же игриво-радостным тоном поинтересовался штандартенфактор.
– Конечно, – кивнул Джим. – Где будем пробовать – в зале или вытащим его на улицу?
– Зачем же на улицу?! – воскликнул Квардли и нервно хохотнул.
«Наверное, представил, как мы с Лу сматываемся на лонгсфейре», – подумал Джим и сам невольно нарисовал в воображении эту желанную картину. Правда, он не очень понимал, в какую сторону им теперь следует убегать, ведь они собирались всего лишь пересечь Чашу, а оказались в мире, где Чашей называли что-то совсем другое.
– Давайте здесь, господин адмирал, – промямлил инженер, читая приказ на лице штандартенфактора.
– Хорошо, – согласился Кэш. – И начнем, как это водится, с секрета оживления воздушного змея-огненосца…
Он сделал паузу и обвел взглядом инженера, Квардли и Лу, который делал вид, что давно посвящен во все эти тонкости. Впрочем, никому и в голову не приходило в этом усомниться. Даже Квардли был уверен, что любой из змеев знает все о жизни своего сородича.
Готовясь к посвящению в тайну, инженер-наблюдатель отогнал всех стоящих поблизости рабочих, а появившемуся в дверном проеме музейному работнику показал кулак. И лишь после того как необходимый режим секретности был наконец обеспечен, Джим достал красивый никелированный ключик и, показав его инженеру, Квардли и внешне равнодушному Эрвилю, сказал:
