— А если его уже вычистили из Сети?
— А если ты помолчишь немного? — не вытерпел дядя Лева. — Правда, правда, не дави на нервы. Надоело ждать — пойди погуляй…
Смешной мультяшный зайчик скакал по экрану. Наткнувшись на край, садился на куцый хвостик, озадаченно вертел головой и комично почесывался, прежде чем поскакать в обратном направлении, Раз—два—три—четыре—пять… ты в своем уме ли, зайчик? Уверен, что здесь можно гулять?
— Кто звал меня? — серебряным колокольчиком прозвенело нежнейшее сопрано.
Гойко подпрыгнул, принимая боевую стойку. Дядя Лева ограничился тем, что вздрогнул от неожиданности.
— Лев Лашезин. Это ты, Ярослав? То есть Войцех?
— Покажись мне, — потребовало сопрано после небольшой паузы. Сигналу требовалось время, чтобы дважды достичь спутника и вернуться.
Дядя Лева заторопился. Изгнать с экрана надоевшего зайца… Задействовать видеосканер… Он инстинктивна поискал глазами, чем бы протереть крошечный заляпанный объективчик — жуткие неряхи владели компом! — но не нашел ничего подходящего.
— Так лучше?
— Не совсем. Повернись к свету. Так. Теперь профилем… Н-да, действительно Лашезин. Рад, что ты жив, Левушка, хоть это и странно. А твоему виду не рад… Бороду небось не бреешь, а ножом кромсаешь? Сильно досталось?
— Порядочно.
— Кто это с тобой?
— Свой человек. Войцех, нам нужна твоя помощь… На экране наконец-то возникло изображение. Залысый лоб, жесткие морщины, вечная ирония в глазах. Подполыцик-виртуал Ярослав Вокульский, он же Войцех, Вероника, Вирджиния, Валерия и Венди.
— Извини, я тут должен проверить кое-что. — Контраст между серебряным сопрано и грубоватым баритоном был разительным. Прошло несколько секунд, прежде чем застывшее неподвижной маской лицо вновь дрогнуло. — Так, теперь все в порядке. Понаставили тут капканов…
— Войцех, — позвал Лашезин.
— Что, Левушка? Можешь не продолжать. Конечно, тебе понадобилась помощь виртуала. Зачем бы ты меня тогда вызвал? Потрепаться?
— Нет.
— То-то, что нет. Дождешься от вас, пожалуй. И Гаев точно такой же.
— Тим? — крикнул Лашезин. — Ты что-то знаешь о нем?
Лицо на экране поморщилось:
— Не ори, голос сядет. Ну, допустим, знаю. На Земле он. Вероятно, прячется где-то на территории Славянской Федерации. Таково и мое мнение, и Департамента, тут у нас трогательное единство во взглядах. Объявлен во всемирный розыск по категории «экстра». Знаешь, что это такое?.. Не знаешь ведь. Это значит, что недонесение о нем или отказ в сотрудничестве при выслеживании и поимке грозят каждому… и каждой крупными неприятностями. Учитывая военное положение — вплоть до высшей меры. И наоборот, обеспечена крупная награда за сведения, способствующие задержанию или уничтожению разыскиваемого. Что еще можно придумать для розыска? Тиму придется несладко. Кстати, в одном списке с ним идут Безухов и Шпонька, пилоты… Интересно, почему?
— Не знаю, — покачал головой Лашезин. — Скажи, в том, что чужаки не достигли своей цели, — заслуга Тима?
— Да. — Вокульский странно улыбнулся. — Но кто тебе сказал, что чужаки не достигли своей цели? По-моему, они ее достигли, причем самым экономичным и безопасным для себя способом — руками землян. Ведь есть же предел могуществу и неуязвимости чужаков. Человек легко может раздавить шершня, но скорее предпочтет с ним не связываться. Так зачем же чужакам путать цель со средствами и лезть в свалку, когда проще напрячь нас на ту же работу? Я думаю, их дебильные подопечные были очень довольны…
— Ты ошибаешься, — хрипло сказал дядя Лева. — Все эти дома, дороги и прочая база цивилизации… все это будет восстановлено. Бабы уже вовсю восстанавливают, и не только руками рабов. Дай им время… А нам дай связь с подпольем…
— Подполье разрушено, — отозвался Вокульский. — Подполья больше нет. Многие наши сподвижники решили, что настало время активных действий — и ошиблись. Теперь кто в земле, кто в бегах, кто в недобитых повстанческих формированиях, и все вне закона, вроде вас. На восстановление прежней структуры уйдут годы. Если, конечно, вообще будет смысл ее восстанавливать…
— Почему нет?
Вокульский вздохнул:
— Потому что беспорядки только начинаются.
За спиной дяди Левы громко фыркнул Гойко.
— Ты не ошибаешься? По-моему, все как раз наоборот…
— Так пока думают и власти, — спокойно пояснил виртуал. — Но в колоде есть неучтенные карты. Поверь, масштабного восстания эксменов еще не было. Прошли и были подавлены стихийные бунты, не более того. Они как первый дымок на вершине вулкана. Взрыв будет чуть позже, и вот он-то как раз способен доделать то, что не доделали чужаки. Понимаешь?
— Пока нет.
Еще один вздох виртуала.
— Зря. А почему ты не спросил, как идут дела у господствующего пола? Я бы ответил. Я бы сказал тебе, что там совсем не тишь да гладь. Многие озверели. Некоторые попытались начать думать, а с непривычки это до добра не доведет. Большинство же мечтает, чтобы все было по-старому, как будто это возможно. И все без исключения не могут понять, для чего их заставили пойти на такие жертвы. Вовсю болтают о чудовищной провокации, только пока не могут решить, кому она выгодна. Будто бы никакой космической агрессии не было вообще — бытует и такое мнение. А ты говоришь — подполье… Не та идет игра, и ставки в ней не те. Теперь понимаешь?
— Нет.
— Поймешь. Сейчас убеждать тебя — только воздух сотрясать. Поживи, понаблюдай…
Теперь вздохнул дядя Лева:
— Насчет пожить — это ты хорошо сказал, Войцех. Пожить мы не против… Вопрос: как? Помоги советом.
— Ты имеешь в виду — куда податься?
— Для начала да.
— А потом?
— Надоело просто пытаться выжить. Я хочу быть с теми, кто продолжает борьбу, но не по-глупому. Бандюков не предлагать.
Вокульский засмеялся:
— Организованное и умное сопротивление, да? Мечтаешь о нем? Медленное подтачивание основ? Извини, но ты поглупел, Левушка. Ты тоже мечтаешь о том, чтобы все было как раньше…
— Ты можешь ответить? — Лашезин кусал губы.
— Указать место, где ты мог бы всласть заниматься своим любимым делом, исходя из твоего неверного понимания текущей ситуации? Я правильно тебя понял?
За спиной дяди Левы послышалось сдавленное рычание Гойко. Похоже, бывший боец костоломного шоу был готов немедленно открутить кому-нибудь голову, и не понарошку, а всерьез.
— Ты правильно меня понял, — холодно сказал дядя Лева.
— Если не предлагать бандюков, то не предлагать никого.
И ни малейшего сочувствия в голосе виртуала. Лашезин медленно сосчитал про себя до десяти, стараясь успокоиться. Все верно. Что Войцеху, давно уже не человеку, мелкие человеческие проблемы? Вероятно, человечество его интересует постольку, поскольку оно поддерживает работу Сети…
