Рассеяно слушая веселую болтовню подруг об Академии, о первых лекциях, одногруппниках и «преподах», беззлобно огрызаясь на Юлькины подколки, Андрей вспоминал последние слова Петра Дмитриевича. Полковник молчал всю дорогу до Москвы, молчал в машине, и лишь у самого подъезда словно бы очнулся от раздумий. Пожал на прощанье руку Андрею и, прежде чем тот успел открыть дверь, сказал:
– Что ж, Андрей Игоревич… Значит, полетим! – В тот момент слова Петра Дмитриевича показались ему лишь попыткой ободрить, некоей напутственной фразой.
«Ну, в самом деле, откуда у ФСБ, да и, если на то пошло, у всей страны средства на лунную экспедицию? В семидесятых из-за недостатка финансирования свернул все программы даже неизмеримо более богатый Советский Союз, а теперь? Что может Россия, у которой все три рабочих космодрома являются на самом деле модернизированными полигонами для запуска межконтинентальных ракет, а единственный космодром для запуска тяжелых ракетоносителей вообще находится на территории другого государства?
Да если и удастся наскрести средств, поднять угасающие в бедности предприятия, расконсервировать советское наследие – не слишком ли? В сказку о президентских выборах он не верил уже давно, но даже если это была правда, способен ли могущественный президент, которому всегда ВЕЗЕТ, оправдать такие затраты?
Тем более что давать стопроцентные гарантии не возьмется никто, даже хваленые аналитики полковника.
Хотя… Что он может знать о целях полковника, ФСБ, о тех, кто стоит за всей операцией «Везунчик»? Если все, что он смог так четко ощутить в Гренландии – правда, тогда после Девятой точки у него в руках будет невиданная сила. Неодолимая, повинующаяся лишь его воле. А воля будет подконтрольна истинным хозяевам Везунчика, кем бы они ни были.
Стоит ли такая игра свеч?
Может статься – вполне. Куш достойный. Да и потом, кто сказал, что с такими возможностями их удовлетворит президентское кресло…
Лететь очень не хочется.
Во-первых, просто страшно, по-человечески страшно не вернуться. Космос – это не Египет и даже не Гренландия. А, во-вторых, никто не мог сказать: кем станет он, Андрей, в Девятой точке? Суперудачливым, никогда не терпящим поражений, но все-таки человеком или… кем-то другим?»
Тревожные и мрачные мысли промучили его до утра. Юля и Анюта давно уже ушли спать, а он так и просидел на кухне всю ночь, выкуривая сигарету за сигаретой.
– Ты что спать не ложился? – спросила Анюта, появляясь на кухне.
Андрей кивнул:
– Не спится чего-то. А Юлька где?
– Она сегодня позже поедет. Ей на первую пару не надо…
– Прогуливает? – он грозно сдвинул брови.
– Не-ет, – улыбнулась Анюта, – Просто мы на разных специализациях. Мы же тебе рассказывали вчера. У меня бухгалтерии на четыре часа в неделю больше.
– А-а, помню-помню.
Ничего он, конечно, не помнил, но признаться в этом – значит обидеть подруг. От вчерашнего веселого трепа у него в памяти остались только какие-то смутные обрывки.
Анюта прошла в ванную, зашуршала там чем-то истинно женским, парфюмерно-косметическим.
Солнце медленно выползало из-за соседских многоэтажек. Оранжевый лучик упал на пол кухни и побежал дальше – через коридор, в ванную…
– Ой, ярко как!
Андрей обернулся и застыл. Анюта расчесывала волосы, – русые пряди почти целиком закрыли лицо… Она распушила их, оглаживая руками. Солнечные зайчики играли в волосах, зажигая на секунду то там, то тут маленькие огонечки. В воздухе поплыл тонкий, удивительно мягкий аромат яблочного шампуня.
Андрей смотрел, затаив дыхание. Такой красивой он еще никогда ее не видел. Анюта, почувствовав на себе взгляд, обернулась, отбросила с лица волосы и сразу же начала мило краснеть. Восторженный взгляд Андрея смутил ее.
– Ты чего? Не смотри так, мне стыдно…
Только теперь Андрей сообразил, что все это время не дышал.
– Анютка, ты – самая красивая девушка на свете!
– Да ладно тебе…
– А я?? – капризно спросил знакомый заспанный голос.
Анюта и Андрей обернулись, как по команде. В коридоре стояла Юлька. Лишь на секунду им удалось встретиться глазами, но пылающую в ее взгляде ревность увидел бы и слепой. Потом Юлька гордо вскинула подбородок, подняла руки над головой и пару раз прокрутилась вокруг своей оси. Босые ножки протанцевали по полу замысловатую кривую.
– А я что – хуже??
– Э-э… – глубокомысленно сказал Андрей.
– Может, у меня волосы и покороче, – Юлька провела ладошкой по задорному хохолку, – зато икры не такие толстые. Вот!
Анюта заметно оскорбилась. Выставила вперед действительно слегка полноватую ногу, уставилась на нее так, будто только сегодня увидела.
– Зато у меня тридцать шестой размер, а не твои лопаты тридцать девятого. Фиг с два купишь нормальные туфли.
– Что-о-о?! – задохнулась Юлька. – Лопаты!?? Ты на себя посмотри! Пышечка!
– Доска! – парировала Анюта. – Глиста в сиропе!
– А ты… ты…
Андрей понял, что ситуацию надо спасать. Еще немного и девчонки просто передерутся.
– Брэк! Тайм-аут! Раз проснулись – пошли лучше завтракать. А сравнение ваших прелестей давайте оставим на потом. Вы обе очень красивые и…
Он сделал паузу, подождал, пока напряжение достигнет предела. Девчонки просто поедали его глазами.
– …и мне очень нравитесь! А будете ругаться – отшлепаю.
За столом подруги, отчаянно сопя, старались друг на друга не смотреть, мужественно пытаясь проглотить обиду. У Анюты в уголках глаз Андрей заметил слезы.
«Хреновый из меня миротворец, – подумал он. – Сижу, как пень, не знаю чего сказать».
Хлопая крыльями, на карниз сел голубь, пару раз стукнул клювом, выискивая одному ему заметные съедобные крошки. Анюта, несмотря на всю свою хозяйственность, имела дурную привычку, протерев стол, выкидывать мусор в окно.
– Анька, к тебе клиент, – улыбнулся Андрей.
– Этот все время прилетает. Видишь, у него на хвосте несколько белых перьев? Я его сразу узнаю…
Голубь, словно сообразив, что речь идет о нем, слушал, наклонив голову. Потом снова принялся стучать клювом по карнизу.
Юлька вдруг встрепенулась:
– Ой, совсем забыла! Тут же без тебя такое случилось!
Улыбка исчезла с лица Андрея. Он обернулся к Юле и несколько напряженно спросил:
– Что?
– Вон там, – она указала ладошкой на нижнее колено газовой трубы, – за плитой все время кто-то стучал. По утрам. Как девять часов, мы с Анькой в Академию собираемся, так он – стук-стук-стук…
– Барабашка! – выпалила Анька. – Мы так боялись. Вот завтра утром сам посмотришь.
Андрей что-то прикинул, кивнул и усмехнулся.
