– Знаю я этого барабашку. Его зовут газовый монтер. Соседям решили, наконец, плиту заменить. – Он посмотрел на растерянные лица девчонок и рассмеялся. – Ну, вы даете! Барабашка… Ой, не могу!
Через минуту смеялись уже все трое. Андрей в душе был Юльке благодарен. Своей наивной историей она великолепно разрядила обстановку.
Не хватало еще, чтобы подруги начали его делить. Со сценами ревности, выцарапыванием глаз и вызовами на дуэль…
Завтрак доедали в мире и согласии.
Анюта уехала в Академию, Юлька возилась на кухне. Андрей присел на диван в комнате девчонок (поймал себя на мысли, что назвал ее именно так, а не «большая», как раньше, и улыбнулся), включил телевизор, бездумно пощелкал каналами.
Еще после Монголии родилась у него одна задумка, которая после близкого знакомства с людьми Седого даже укрепилась, но все как-то было не до того. Сначала валялся в депрессии, потом – Гренландия…
Андрей снял с базы трубку, набрал номер институтского, времен еще Москвина, сослуживца. Бывший старший научный сотрудник и заведующий лабораторией Михаил Альбертович теперь держал вполне процветающую фирму охранных систем.
Телефонная девочка долго не хотела звать шефа, не получив от Андрея паспортных данных, биографии и краткого содержания цели звонка в трех томах. Но он и сам был не новичок в подобных беседах:
– Девушка, у меня совсем мало времени, чтобы еще и с вами спорить. Или вы в течение пяти секунд переключаете меня на Михаила Альбертовича, или я звоню ему на сотовый и подробно объясняю суть дела. А в конце разговора, боюсь, мне придется посетовать на непонятливых секретарш, из-за которых у фирмы может сорваться вполне прибыльная сделка.
Собеседница обреченно вздохнула, в трубке щелкнуло, заиграло что-то омерзительное из модной попсы. «Пирсу» вроде бы.
– С кем это ты разговаривал? – спросила неожиданно появившаяся на пороге Юлька.
Андрей показал ладонью: сейчас, мол, подожди.
– Слушаю вас, – настороженно сказал знакомый баритон. – Что вы хотели?
– Михалальбертыч? Узнал-узнал, богатым не будете…
– Простите, с кем… А! Андрей! И я тебе узнал. Бедствовать, значит, вместе будем. Какими судьбами? Случилось чего? Ирочку, вон, на уши поставил, до сих пор дрожит вся.
– Ну, стоять заслоном на пути к шефу – качество хорошее, только постоянным клиентам почему-то не нравится. По себе знаю.
– А ты что – постоянный клиент? – Михаил Альбертович хмыкнул. – Не помню, чтобы ты у нас чего-то заказывал. Или грабители одолели?
– Есть немного. Решил поднять вам продажи по старой памяти. Мне дверь на квартиру нужна… ну, и так, проверить кое-что. Проводку.
– Прово-одку… – протянул Михаил Альбертович. – А-а…
Андрей, перебив его, быстро сказал:
– Телефон тоже. Щелкает что-то. Обрыв где-то, наверное.
– Вот как, – Андрей почти воочию увидел, как взметнулись вверх густые брови бывшего эсэнэса. – Хорошо, понял. Когда надо? – в голосе собеседника исчезли все веселые нотки, осталась лишь деловая сосредоточенность.
– Ну, как обычно – вчера. Но до завтрашнего утра я могу подождать.
– Понял. Сейчас переключу тебя на Ирочку, продиктуй адрес, какую дверь хочешь, замки… И постарайся ее больше не пугать.
На следующий день Юльке почему-то снова не нужно было ехать к первой паре. Но, узнав, что через полчаса приедут ставить дверь, она как-то странно насупилась и сказала:
– Из ванной меня никто выгонять не будет? – и в ответ на заверения Андрея, что, мол, зачем рабочим ванная, если они будут ставить дверь в прихожей, ехидно проговорила:
– Откуда я знаю? Руки помыть, например… Ладно, если ты так, то я пойду мыться.
Андрей проводил ее недоуменным взглядом, крикнул вслед:
– Руки можно и на кухне помыть!
Парни Михаила Альбертовича появились минут через двадцать. В прихожей сразу стало не протолкнуться, а в глазах зарябило от темно-синих спецовок, украшенных аляповатой эмблемой: «Гардиан. Охранные системы».
Установщики деловито пожали руку, деловито расставили на полу целую гору странного вида приборов.
Один, не моргнув глазом, моментально взялся измерять дверь, второй, судя по намечающейся лысине и замшевой куртке поверх комбинезона, – бригадир, спросил:
– 380 вольт у вас есть?
– Зачем? – опешил Андрей.
– Для сварки. Нету?
– Вроде бы нету.
– Гм, придется с лестничной клетки кидать…
Минут через сорок квартира напоминала разворошенный муравейник. Андрей даже позавидовал Юльке, которая спокойно нежится сейчас в ванной и не видит весь этот бардак. На полу змеился толстенный кабель, в комнатах возились синие спецовки, ловко цепляя к нему то один, то другой прибор. Обмерщик уже по пятому разу невозмутимо проверял высоту косяка, глубину дверного проема. Бригадир что-то подкручивал на панелях, время от времени ругался по сотовому телефону с неким Максимом.
Через сорок минут он удовлетворенно отключил последний прибор, подошел к Андрею:
– Ну, можете спать спокойно. Ничего нет – ни одного микрофона, ничего… А если и было то, что мы не смогли найти, – оно сдохло. Карен, – бригадир кивнул в сторону грустного армянина, – прошелся по стенам высокочастоткой.
– Спасибо, – искренне сказал Андрей. – Еще немного и я бы настоящим параноиком стал. А телефон?
– С телефоном хуже. Падает мощность сигнала, где-то явно есть дополнительный слушатель. Кто он – сказать точно не можем, глушат весьма грамотно, но уже по одному этому факту ясно: люди там серьезные. Так что я не советовал бы вам вести по домашнему телефону конфиденциальные беседы. Сотовый тоже можем проверить, но это – отдельный прейскурант.
– Хорошо, я созвонюсь с Михалальбертычем. Сколько я вам должен?
– Вечером приедут ставить дверь – привезут счет. Начальство сказало, что вы проходите по особой ставке, поэтому, сколько точно – не знаю, если хотите, позвоните в контору.
Бригадир кивнул своим, спецы сноровисто рассовали аппаратуру по коробкам.
– Аккуратней с проводом, – сказал он напоследок. – 380 вольт – не шутка. Надо бы отключить, да сварщикам понадобится. Давайте-ка вытащим в коридор, чтоб в комнате не мешался.
Андрей едва успел попрощаться, как в ванной щелкнула задвижка. Юлькин голос поинтересовался:
– Ушли?
– Да. Выходи.
Она снова появилась, как и в прошлый раз, – обернутая в банное полотенце. Андрей отвел глаза. Либо она совсем его больше не стеснялась, либо, наоборот – старалась опередить Анюту в неосознанном женском соперничестве. Второе вероятнее – сегодня край полотенца был подвернут значительно выше колен. Юлька была босиком, холодный линолеум в прихожей хватал за пальцы, особенно после душа, так что ей приходилось поджимать то одну, то другую ножку.
