Из всех троих остался только один.
Найл взял свой бокал, поставил его в зеркальный шкаф и осторожно задвинул стекло. Потом повернулся и пошел по коридору — как тогда, с принцессой.
Слева вились светло-коричневые кружева древесины, а правая стена, к которой два месяца назад угораздило прикоснуться Найла, выпячивала шершавый обнаженный бетон. Приоткрытая дверь — там стояла постель, на которой так хотелось отдохнуть принцессе. Теперь здесь ровным прямоугольником лежит толстый слой крупнозернистого порошка. От далекого прошлого уцелели только деревянный подоконник — то ли из пластмассы, то ли из бетона — реечка карниза наверху и тонкая белоснежная занавеска, на которую почему-то не легло ни единой пылинки.
— Ты здесь, Посланник? — послышался громкий вопрос.
Найл промолчал.
Уверенные шаги загрохотали по коридору, в дверь заглянула Юлук и губы ее растянулись в довольной улыбке:
— Нашла!
Девушка протиснулась внутрь, Найл увидел несколько свернутых подстилок и покрывал у нее под мышками и тут же предупредил:
— Только не бросай!
— А что? — мгновенно насторожилась девушка. Она настолько привыкла к опасностям, что тело ее мгновенно напряглось в готовности к немедленной схватке.
— Пыль поднимется, задохнемся. Если хочешь постелить, разверни подстилки осторожно. Вот здесь в уголке.
— Угу, — Юлук выполнила его просьбу, расстелив постель поверх слоя порошка. Так?
— Да.
— Тебя все ищут, Посланник. Подходит время памяти.
— Не нужно сегодня, — попросил Найл. — Не то настроение, не хочется.
— Совсем? — погрустнела девушка.
— Совсем, — кивнул Найл.
Юлук тоже кивнула и понуро повернулась к дверям.
— Постой, — окликнул ее правитель. Сегодня твой день, да?
— Да.
— Мне повезло, — улыбнулся Найл. — Ведь ты самая красивая из всех женщин. Ты знаешь, какая ты красивая? Разве я тебе не говорил? У тебя самые прекрасные волосы. Они золотые, как драгоценности древности, но свежи, как утренние солнечные лучи. Ты знаешь, что такое золото? Ну да, ты не видела его ни разу в жизни. Твои глаза видели еще очень мало, но они уже завораживают, как магия полнолуния, они сильнее колдовства всех Дарующих Дыхание, какие только еще появятся на этой планете вместе взятых. А еще больше магии в твоих губах. Они порождают такие желания, от которых закипает кровь, к ним хочется не просто прикоснуться, их хочется выпить, как древнее вино, только они опьяняют во сто крат сильнее. Твоя улыбка чудеснее, чем рассвет над горным озером, чем сказочные видения темной ночи, твое дыхание душисто, как аромат жасмина, выросшего над прозрачным ручьем. Ты знаешь, что такое жасмин?
— Это все равно, — прошептала Юлук.
Найл сделал шаг к ней, обнял и крепко поцеловал. Всегда сильная девушка на удивление обмякла в его руках, правитель едва удержал ее и осторожно опустил на подстилки. Развязал пояс, откинул ненужную тунику, стал медленно целовать ее живот, бедра, ноги.
— Скажи мне еще что-нибудь, Посланник, — попросила девушка, гладя его по волосам.
— Говорить нужно тебе, желанная моя: твой голос ласкает сердце, как прохладный вечерний ветерок после полуденного зноя, твои слова дарят радость любому, кто слышит их, кто видит твою красоту. Ты воплощаешь все радости мира, смысл жизни, цель существования, ты создана на счастье и на гибель, и даже смерть не страшна, если служит платой за твои объятия.
— Не надо… — хотела попросить о чем-то девушка, но дыхание ей не подчинялось, и фразу закончить не удалось. Однако, просила она явно не о том, что бы ее оставили в покое: легкий но ощутимый едковатый запах доказывал, что Юлук страшно хотела принять Посланника Богини в свое лоно.
Найл вспомнил, что ему тоже нужно раздеться, быстро развязал пояс, содрал и швырнул в сторону тунику, склонился над девушкой.
— Говори, — попросила Юлук.
— Каждый миг без тебя растягивается в вечность, и пища не имеет вкуса, и влага не утоляет жажды, воздух давит грудь, сон не дает отдыха, а солнце тепла. Без тебя мир сер и скучен, и я бросился бы в пропасть, если б не знал, что увижу тебя снова, прекраснейшая женщина Вселенной!
Наверное, Юлук хотела бы услышать что-нибудь еще, но в тот миг, когда Найл вошел в нее, девушка сжала его в объятиях с такой силой, что правитель не смог больше не только говорить, но и дышать.
* * *
Найл проснулся от сдавленных всхлипываний. Он удивленно поднял голову, резко повернул Юлук к себе:
— Ты чего это, а? Что случилось?
— Ничего…
— Так. А подробнее? — потребовал Найл.
— Просто… Просто мне на миг показалось, что ты говорил все это не мне, а кому-то другому…
— Кому?
— Я… Я наверное еще глупая, да?
— Хорошая ты моя, — правитель встал, отошел к окну. Усеянный небольшими скалами и валунами склон уходил вниз, и там, вдалеке, различалась маленькая белая черточка. Светает уже. Нужно двигаться. Найл обернулся к Юлук. — Ты иди, поднимай всех, я скоро догоню.
Из комнаты правитель повернул не налево, к выходу, а направо, дошел до конца коридора, поднялся выше этажом и почти бегом пробежал к маленькой комнате. Вошел.
Разумеется, зеркало не могло сохранить в себе отражение принцессы. Остались только следы ее рук на стекле, полоски серой пыли, отпечатки ног на полу. Здесь он увидел ее в последний раз во всем том великолепии, которое она умела создавать буквально из ничего: розовое платье из тончайшего паучьего шелка, рубиновые серьги, заколка. Что это могло изменить? Главным все равно оставалась она: Найл буквально наяву увидел, как просвечивают сквозь тонкую ткань соски, черную тень между высоких грудей.
Послышался шорох.
Найл оглянулся. Сделал осторожный шаг, выглянул в коридор. С неожиданной надеждой позвал:
— Мерлью?
Разумеется, никто не ответил. Принцесса Мерлью теперь носила гордое звание Дарующей Дыхание, Великой и Всемогущей, а всех прочих называла просто смертными. Как она могла оказаться здесь?
— Мерлью, — еще раз позвал Посланник, заглянул в комнату напротив.
Постель, шкаф, стол. Все еще не рассыпавшийся компьютер. Никого.
Найл вышел в коридор, дошел до лестницы, остановился. Повернул назад, снова заглянул в комнату с мебелью и компьютером и тихонько, как бы стыдясь своего вопроса, прошептал:
— Мерлью?
Конечно же, здесь не было никого. Но почему-то витал в воздухе, постепенно развеиваясь, легкий, но такой узнаваемый запах можжевельника.
* * *
Вниз по склону отряд спустился примерно за четыре часа, после чего смертоносцы по уцелевшим паутинам перенесли людей через ущелье — на этот раз Найл тоже не стал демонстрировать личного мужества и доверился Дравигу. У старой станции фуникулера все остановились на небольшой отдых, подкрепить свои силы. Правда, паукам здесь дичи не нашлось, но восьмилапые рассчитывали поохотиться уже вечером, среди богатых рощ Провинции. Найл же, хрустя предпоследним яблоком, пытался угадать, что скажет советник Борк, узнав о результатах путешествия.
