— Если там стоит охрана, — сказал Найл, — мы их сразу уничтожаем, поворачиваем направо и быстро уходим по дороге в пустыню. Если нет — все равно сворачиваем направо, но двигаемся не спеша, с осторожностью. Может быть, удастся уйти по-тихому, незаметно. Незачем раньше времени оповещать врагов о своем существовании. Ну, вперед!
Правитель побежал вперед, разогнался, по инерции выскочил на самый гребень вала и замер, пораженный увиденной картиной: начинаясь метрах в сорока от вала впереди колыхалось серое море паучьих спин.
Вход в Провинцию от горстки путников охраняла вся огромная армия прибрежных земель — не меньше трех тысяч смертоносцев, выстроившихся полумесяцем от серой горной стены до плотных, непролазных зарослей акации; полоса восьмилапых воинов не меньше двухсот метров шириной и примерно полусотни в глубину.
— Вот так сюрприз, — Найл спустился с вала, остановился примерно посередине между стеной Квизиба Великого и ближайшими смертоносцами, и произнес, глядя в однообразную серую массу: — Это же как ты должен ненавидеть нас, Борк, чтобы не просто запретить вход в Провинцию, а промолчать в ответ на наши призывы? Ты специально сохранял тишину, ты боялся, что мы послушаемся твоего запрета и уйдем в пустыню через Серые горы. Признайся, советник, ведь ты хотел именно заманить нас сюда, и уничтожить?
— Никто не собирается убивать вас, Посланник Богини, — с ярко выраженной интонацией снисхождения ответил советник Борк. Ты, как почетный гость останешься жить в замке, сможешь присутствовать на всех празднествах, получать сколько угодно еды и вина, сможешь выбирать себе любых женщин, каких только пожелаешь. Двуногие будут отправлены в болота, возвращены в естественное состояние, а смертоносцы разделены по одному и отправлены в разные сторожевые отряды.
— Вот как ты решил?
— Так сказал Великий Хоу, уста всех повелителей. Вы нарушаете все божественные и природные законы, вы будоражите умы слуг, которые видят, что пауки обращаются с некоторыми людьми, как с разумными существами, вы вносите смятение в сознание молодых смертоносцев, ведя себя так, словно равны им по уму и происхождению. Ваше племя похоже на заболевание, способное отравить любую цивилизацию. Мы, как представители ученого мира, как верные слуги Великой Богини Дельты, как разумные существа, наконец — просто обязаны остановить подобное разрушение устоев мира и общепринятых моральных принципов.
— Интересное решение, — усмехнулся Найл.
Пока правитель точил лясы с советником Борком, путники успели спуститься с вала и перестроиться еще раз: теперь они стояли углом, обе стороны которого составляли подростки с длинными копьями, острие — Сидония со своими охранницами, вставшими перед правителем, а позади, в безопасности, прятались от возможного удара смертоносцы. Найл ощущал своею спиною прикосновение хелицер Дравига; с одного бока правителя прикрывал щит Юлук, с другого возвышалась Нефтис — и Посланника отнюдь не пугала многочисленность врага.
Советник Борк безусловно гордился победами своих предков над человеческими армиями, в его стройном и логичном разуме не оставалось ни мельчайшей доли колебания в том, что будет происходить дальше: сотня моральных извращенцев, столкнувшись с трехтысячной армией, немедленно сложит оружие и сдастся на милость сильнейшего. А если кто-то сделает хоть одно подозрительное движение — могучий волевой удар мгновенно прихлопнет его, сметет, как сносит неудержимый камнепад оказавшиеся на его пути тростинки. В настоящий момент фактический повелитель Провинции не понимал только одного: почему бродяги все еще сжимают свои палки, а не стоят на коленях, моля о милости? Исходя из его знаний, опыта и памяти предков все должно происходить именно так!
Советник Борк обладал огромным знанием — но он никогда не участвовал в сражении. Он не стоял под арбалетными стрелами захватчиков с севера, как это довелось Дравигу и Найлу, он не атаковал фалангу воинов Мага, как это приходилось делать Сидонии и ее охранницам, он не защищал свою жизнь от все время воскресающих озерных жителей, как это довелось всем братьям по плоти. Борк не знал, что такое боль и страх — а Посланник знал, и в его представлении предстоящая схватка выглядела совсем иначе:
Ощетинившийся копьями клин братьев бросится вперед — атакующих людей прикроют своим ВУРом смертоносцы, и беспорядочные парализующие удары армии провинции не причинят никому ни малейшего вреда. Двадцать метров — десять секунд бега. Местные смертоносцы просто не успеют поставить ВУР. А если успеют согласовать парализующий удар — это ничего не изменит.
Частично его ослабит волевое прикрытие, а кроме того — родившиеся в Дельте дети имеют собственное сильное сознание и парализовать их не так то просто. Потом — отряд уже успеет набрать скорость и инерцию, и сразу остановиться не сможет, даже кого-то из людей и удастся свалить. Пусть даже половину, пусть даже большинство — хоть несколько человек смогут сохранить порыв и донести острия копий до мягких паучьих тел. А потом — волна боли прокатится по серому воинству, взаимоусиливающий резонанс рассыплется. Горстка людей смертоносной гребенкой продет сквозь массу обезумевших тел, развернется, и пройдет еще раз, потом еще и еще, сея боль и смерть.
Посланник не стремился устраивать кровавой бойни, в первый момент он хотел просто пробиться сквозь ряды врага и уйти в пустыню, но быстро понял, что этого не получится: смертоносцы кинутся в погоню и не позволят путникам ни отдыхать, ни охотиться, ни есть, пока не вымотают до смерти. Чтобы спокойно удалиться, у братьев имелся только один путь — не просто разбить врага, а разметать его в пух и прах, превратить в кровавое месиво, оставить после себя такой неодолимый ужас, чтобы надолго отбить у местных пауков всякое желание участвовать в новых схватках.
И все-таки Найл медлил. Ему совсем не хотелось уподобляться диким северянам и тысячами истреблять беззащитных противников, не хотелось по горло погрязнуть в крови самому и вымарать в ней своих соратников.
— Послушай меня, Борк, — в последний раз попросил он. Все, чего мы хотим, это просто уйти. Никого не смущать, никому не угрожать, никого не убивать, никого не пугать. Просто повернуть на ту дорогу, которую я вижу за спинами твоей армии, пройти по ней до границ твой земли и пожелать на прощание только хорошего тебе, твоим паукам и вашим слугам.
— Вы должны немедленно сдаться или умереть! Таково решение Великого Хоу!
В мыслях советника появилось раздражение: маленький вооруженный отряд вел себя неправильно. Найл же понял, что Борк в любую секунду может отдать приказ уничтожить пришельцев — и если местные пауки будут первыми, против единого волевого напора многотысячной массы горстке путников не устоять.
