– А ну сядьте на место! – прикрикнул помощник. – Распустились! По телефону не дадут слова сказать! Да, алло! Это помощник Тарасов. Да. Новые ориентировки какие-нибудь есть? Что? План «Перехват»? Почему нам не сообщил? Ладно, хорошо. Приметы есть? Как ты говоришь? Шерстюк?
У Шерстки сердце ушло в пятки, она закусила губу и напряглась всем телом, готовая разрыдаться в любую секунду.
– Девушка без документов? – уточнял Тарасов, поскрипывая кончиком карандаша по бумаге. – Понятно. То есть они должны быть вдвоем, или не обязательно? Так это он Шерстюк или она?
Девушка удивленно навострила слух, страясь ни слова не пропустить из того, что говорил помощник дежурного. Из-за гомона задержанных проституток это оказалось непрстой задачей.
– Прикинь, а у меня девка задержанная, тоже Шерстюк. Может родственница? Сейчас гляну. Точно! Расписана с Олегом Шерстюком. Тебе она не нужна? Ладно. Позвоню.
Он положил трубку на рычаг, вышел в вестибюль и заглянул в комнату для задержанных. Шерстка собрала всю свою волю в кулак, чтобы не показать бушующий внутри страх. Помощник держал в руке ее паспорт, открытый на странице записей семейного положения.
– Вы говорили про Олега Шерстюка? – едва шевеля губами, спросила она. – Что с ним?
– Муж? – коротко спросил помощник.
– Да…
Девушка заметила, как за его спиной одна из проституток на цыпочках пробралась к решетке и аккуратно потянула ее на себя, с легкостью распахнув, хотя магнитный замок должен был захлопнуться после ухода Севастьянова. Тяжелая деревянная дверь тоже открылась без скрипа, открыв женщинам путь на улицу. Без лишнего шума они друг за дружкой покидали вестибюль, растворяясь в белой кутерьме поземки.
– Да, это мой муж, – бледнея от принятого решения, ответила Шерстка.
Наверху раздался шум воды из сливного бачка.
– Ваши дамы сейчас разбегутся, – девушка коротко мотнула подбородком в сторону входной двери.
Помощник рефлекторно обернулся через плечо и замер, пораженный подобной наглостью задержанных.
– Стоять! – заорал он оставшимся женщинам.
Шерстка вскочила со стула и, толкнув его плечом, выхватила из рук свой паспорт.
– Сучка! – он попробовал скватить ее за рукав, но девушка оказалась быстрее.
Растолкав проституток у входа, она вихрем вырвалась наружу, едва не оскользнувшись на утоптанном у крыльца снегу.
– Перестреляю! – донеслось вслед.
– Не туда! – у самого уха раздался женский голос и Шерстка почувствовала рывок за полу шубки. – Там патруль Севастьянова! Свяжутся по рации и треньдец! У этой дылды ноги, как у страуса.
Шерстка мельком оглядела свою спасительницу – довольно подержанную дамочку лет тридцати. Особого доверия она не вызывала, но опыта в побегах из милиции у нее было явно больше. Не раздумывая ни секунды, девушка рванулась следом за ней.
– Не напрягайся, – проститутка затянула ее в подворотню и перешла на шаг. – Делать им нечего бегать за бабами по морозу! Меня зовут Кира.
– Меня Люда, – ответила Шерстка, стараясь унять учащенное дыхание.
– Тебе куда?
– Не знаю. Мне нужен телефон.
Кира усмехнулась и оглядела девушку с головы до ног.
– Забавно, – протянула она. – Адвокату звонить?
– Нет. У меня муж попал в большую беду. Мне надо его разыскать раньше, чем отыщет милиция.
– И что с ним?
– Понятия не имею, – призналась Шерстка. – Но у меня есть номер телефона человека, который наверняка знает.
– Ты часом никого не грохнула? – подозрительно сощурилась проститутка. – А то у меня в последние дни какой-то напряг с везением. Позавчера нагрянули менты и выперли всю нашу компанию из «Солара»…
– Откуда?
– Из «Солара». Это боулинг на девятьсот пятого года. Там тепло и полно богатых клиентов. Прерасное место для работы. Но теперь туда носу не сунуть. Пришлось перебираться в «Форд Нокс». Довольно гадкий клубешник. И надо же было сунуться туда Севастьянову! Урод длинноногий. Так что если тебя взяли по мокрухе, у умываю руки.
– Нет! – девушка помотала головой. – Я не могла дозвониться и шарахнула кулаком по таксофону. Тут меня и взяли. За нарушение порядка.
– Похоже на правду. Этим уродам только дай поймать невинного человека. Пойдем ко мне, это в двух кварталах отсюда. Телефон у меня есть. Да и немного выпивки тебе не повредит.
Шерстка сглотнула и сжала кулаки.
– Идем! – решилась она. – Только заплатить я тебе не смогу. Денег почти не осталось.
– Забудь, – улыбнулась Кира и потянула девушку за руку. – Бабы должны помогать одна другой, иначе этот мир рухнет к чертям собачьим.
Они пробрались через заваленный снегом двор и пересекли пустынную улицу, над которой мигал желтый сигнал светофора.
– Как вы открыли решетку? – наконец решилась спросить Шерстка.
– Старый трюк с жевательной резинкой, – рассмеялась женщина. – Когда тебя заводят в милицию, не забудь залепить жвачкой язычок магнитного замка. Чего ты дрожишь вся?
– Замерзла, – соврала Шерстка, ускоряя шаг.
Олегу снился прокаленный солнцем песчанный пляж, теплое море, теплый ветер и Шерстка, плескающаяся у берега в сверкающих бликах волн. Он вздрогнул во сне, услышав писк электронного будильника, но липкая дремота отпускала с огромным трудом. Сначала он вынырнул из полудремы на пляже, а затем проснулся в снежной норе. Звук остался. Но теперь Олег понял, что это не писк будильника, а сигнал вызова мобильного телефона. Простенькая мелодия раздвалась совсем рядом, и ветер разносил ее далеко по лесу.
Олег заставил себя выбраться из норы – где есть телефон, должны быть и люди. Оставалось только ползти на звук, но пробравшись по снегу всего с десяток шагов, Олег понял, что звук раздается из-под рыхлого снега, а не из чьих-то рук. Заметив лунку в снегу, он начал копать бесчуственными ладонями, почти сразу наткнувшись на показавшуюся знакомой трубку. Ничего не ощущающий палец надавил кнопку, но ответить получилось лишь неясным хрипом.
– Что? – удивленно прозвучал в трубке голос Шерстки. – Это Вадим?
– Шерстка… – прошептал Олег, не понимая, правда ли то, что он слышит.
– Что? Кто это?
– Шерст-ка, – чуть более внятно сказал он.
– Олег? – выкрикнула девушка. – Олег, ты где?!
– В лесу. У-ми-ра-ю. Горь-ков-ско-е шоссе.
– Говори яснее!
– Горьковское.
– Какой километр? Что с тобой?
Олег уже понял, что держит в руке не случайный мобильник, а телефон Вадима. Это говорило о не слишком большом расстоянии до дороги – Нина не могла забросить его далеко.
«Я все время полз вдоль шоссе», – с досадой подумал он и прислушался, но ветер мешал уловить направление по звуку.
