Тёмно-синий костюм свободного покроя, бывшего в моде пару-тройку десятилетий назад, оставлял открытым вопрос о наличии у его хозяина хвоста. Костюм сидел идеально на мощной, непропорциональной по человеческим меркам фигуре, а узкий шёлковый галстук был подобран в тон и очень шёл к цвету лица Сатаны. Между прочим, не ищите здесь иронии, я совершенно серьёзна.
Завершали образ чёрные лаковые туфли с острыми носами, так что, о копытах, по-моему, говорить не приходилось. Фасон туфель перестал быть актуальным ещё раньше, нежели костюм. Но выглядел мой визави стильно, тут уж не прибавить, ни убавить и спорить нечего.
Я была совершеннейшим образом уверена, что передо мной именно владыка преисподней, и этот факт не вызывал в моей душе ни леденящего кровь ужаса, ни вполне естественного при других обстоятельствах изумления. Это, как-никак, мой сон, а во сне, сами понимаете, чего только не увидишь.
Это был как раз тот случай, когда прекрасно отдаёшь себе отчёт в том, что всё происходящее не более чем сон. Так что я взирала на Сатану с любопытством и ждала, что он мне скажет. Начинать разговор первой я считала нелогичным, в конце концов, это он мне приснился.
С необычайной грацией Сатана двумя мягкими шагами преодолел разделяющее нас расстояние и поцеловал мне руку. К слову, сделал он это так, как должен бы уметь каждый мужчина, но умеет дай Бог один из ста. Тут не было ни похотливой слюнявости, после которой возникает труднопреодолимое желание вымыть руку с мылом, ни вялой небрежности чисто ритуального жеста. После такого поцелуя чувствуешь себя леди, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Здравствуй, красавица! – произнёс он глубоким низким баритоном.
Именно такой голос я и ожидала у него услышать. Ничего, в общем-то, удивительного, подумала я, это всё-таки мой сон. Приветствие могло показаться несколько развязным, но вот не показалось! Наоборот, я почувствовала себя польщенной.
Вы не подумайте только ради Бога, что это респектабельное исчадие ада вызывало у меня какие-то сексуальные эмоции! Я девушка совершенно стандартно ориентированная, и никаким отклонениям не подвержена. Не знаю, правда, к какому из них отнести этот случай… Но нет, все это меня совершенно не интересует. Просто, когда приятный собеседник – а в эту категорию я занесла Сатану с первой же фразы – делает комплимент моей внешности, мне это нравится, вот и всё.
Кроме того, упоминание о моей красоте я сочла достойным поводом осмотреть себя. По-хорошему, следовало бы сделать это ещё раньше, учитывая, что сон мой только начался, и я понятия не имела, что на мне надето. Но я великодушно простила себе эту маленькую заминку, сделав скидку на явную незаурядность своего гостя.
Но теперь стоит наверстать упущенное. К своему удовольствию я заметила, что сон имеет некоторое преимущество перед действительностью. Выражалось оно в том, что я преспокойно могла оглядеть себя со стороны, не прибегая к помощи зеркала, что конечно же было бы не очень вежливо.
Волосы уложены предельно аккуратно, каждая прядка лежит на своем строго отведённом месте, любо-дорого посмотреть, наяву у меня редко хватает на это сил и терпения. Макияж… по-моему, с тенями я немного переборщила, а вот помаду, наоборот, можно было подобрать чуточку поярче. Хотя… в целом смотрится очень неплохо.
Кофточка, моя любимая, с ромбиками. Геометрический узор вообще хорошо подчеркивает объем, в том случае, конечно, когда у вас есть что подчеркивать.
Мини-юбок я не ношу, не потому, что мне есть что скрывать, а из твердого убеждения, что мужчине необходимо оставить место для работы фантазии. Но из всех имеющихся в моём гардеробе юбок на мне сейчас была самая короткая, трапеция сантиметров на десять выше колен. Причем, надо иметь в виду, что это расстояние отделяет край юбки от колен, когда стоишь. Когда же сидишь на достаточно низком кресле, как я сейчас…
А, кстати, кресло-то не моё. Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что и комната не моя. Обставленная старинной мебелью гостиная освещалась множеством неярких завитушчатых светильников, разбросанных тут и там. Светильники – это хорошо, люстра бы здесь, пожалуй, не смотрелась, а свечи – это перебор. Может быть, было бы более интимно, но всё же мрачновато. Когда от комнаты веет легким ветерком средневековья, это, может быть, и стильно. Но когда ветерок превращается в ураган, жить в таком помещении становится невозможно. Думается, интерьерчик стоит запомнить. Позже, когда мои финансовые возможности будут соответствовать моим потребностям, попробую соорудить себе нечто подобное.
Осмотрев и самоё себя, и обстановку, я в целом осталась вполне довольна. Осмотр этот, кстати, занял не более секунды – ещё одно преимущество сна. За короткое время порой можно сделать очень много…
Вернёмся, однако, к моему собеседнику.
– Здравствуй… Люцифер? – я вопросительно приподняла правую бровь.
Он жизнерадостно закивал.
– Люцифер, почему бы и нет? Имя не хуже всех прочих. И, по крайней мере, обладает таким достоинством как благозвучность… не в пример некоторым иным.
Я величественным жестом – мне самой жутко понравилось, как это у меня получилось, – указала ему на кресло, стоящее от меня по левую руку. Люцифер ответил коротким поклоном и уселся в него.
– Что привело тебя в мой сон, Люцифер?
По правде сказать, я взяла какой-то излишне светский тон. Не то интерьер комнаты к этому располагал, не то представительный вид собеседника. В любом случае, в дальнейшем я решила вести себя более естественно. Вообще, по-моему, человек, изображающий из себя то, чем он в действительности не является, в конце концов непременно попадет в глупое положение.
Мой гость… я ведь могу называть его своим гостем, несмотря на незнакомую обстановку? Мой сон, всё-таки… так вот, мой гость ответил широкой и в высшей степени любезной улыбкой, обнажив зубы, увидев которые, любая акула немедленно записалась бы в кабинет стоматолога. Тем не менее, лицо Люцифера не утратило обаятельности.
– Я пришёл, чтобы сделать тебе подарок, красавица.
– Знаешь, одного комплимента для такого короткого отрезка разговора вполне достаточно. К тому же, ты начинаешь повторяться. Или тебе неизвестно моё имя?
– Ну, что ты, милая Алина, – улыбка стала чуть шире, а глаза едва заметно прищурились, – я знаю о тебе абсолютно всё.
Слово «абсолютно» он произнёс так… так… Не могу сказать, как, но всё моё тело на пару секунд превратилось в беговую дорожку для различного размера мурашек. Появилось ощущение, что я сижу полностью голой. Причем я никак не могла ответить самой себе, неприятно мне это или…
Я сменила направление и своих мыслей, и разговора.
