На что брат только печально улыбнулся. Городок-то их номерной, закрытый то бишь. В него не только кто чужой заехать не может, но и даже родственник при наличии определенных достаточно жестких условий и то раз во сколько-то лет допускается! Как тут надеяться на то, что сон сбудется и такая встреча состоится?
– Она мне имя свое назвала, – сказала Людмила, будто на вопрос брата сама ответила, – а ведь у нас, сам знаешь, каждый приезжий на виду, и если появится женщина с таким именем, я сразу о ней услышу. Так что в следующий твой приезд, может быть, мне будет, что нового тебе рассказать.
И что вы думаете? Ведь так оно и вышло!
Что же именно узнал мой брат в свой следующий приезд в родной город? Ох, много чего удивительного! Сейчас попьем чайку, и я расскажу, так и быть, раз не спится вам.
Ох и вкусен чаек в поезде! И ничто его не испортит: ни то, что в пакетиках подают его одноразовых, а не заваривают, как раньше, в чайнике, ни то, что в придачу к нему сахар, опять же в пакетиках расфасованный, дают не кусковой, как раньше, а песочком, и не сладкий совсем, будто искусственный. Да и кипяток наливают в пластиковые чашки одноразовые! А раньше-то в стаканчики, да в подстаканниках, да с ложечкой металлической нормальной, а не с этой зубочисткой пластмассовой! Стоят стаканчики на столе, дребезжат под стук колес, будто поют! Хорошо…
Но даже и в таком виде, как сейчас, чай ох как хорош! А все почему? Да потому, что варится кипяточек в титане! А титан что твой самовар: вкус получается исключительный!
Ну что же! Нетерпеливые вы мои! Все ждете продолжения той истории с инопланетянами? Уже, наверное, напридумывали разных вариантов ее развязки? Ну что же. Потешу вас. Хоть и час уже совсем поздний, так ведь и самое это время для таких историй.
Итак, напомню вам, что знакомая моего брата, мать его умершего в отрочестве друга, рассказала о том, что снились ей инопланетяне, а затем приснилась женщина, которая посоветовала с инопланетянами в разговоры не вступать и разыскать ее, когда прибудет она в их номерной закрытый городок. Приснившаяся назвала свое имя. На том разговоре и распрощался мой брат с нашей героиней Людмилой и уехал в свой южный городок, где работал по распределению после института. А уже вскорости, созваниваясь с отцом, услыхал он удивительную для закрытого городка новость. К ним недавно приезжала с выступлениями этакая агитбригада в составе новомодных по тем временам экстрасенса, врача-сексопатолога и целительницы-травницы. Были названы и имена этой странной троицы, и имя травницы оказалось до боли знакомым.
– Так ведь это как раз то имя, которое назвали Людмиле во сне, – вдруг сообразил брат!
В свой следующий приезд он первым делом поспешил в гости к Людмиле.
– Виделась, виделась я с ней! – ответила та на самый волнующий моего брата вопрос. – Они как раз у нас в школе выступали. Пришла я, села в серединке. Смотрю их выступление. Как вдруг женщина эта прямо со сцены и говорит: «Тут есть человек, с которым я не знаю почему, но чувствую, что должна сегодня пообщаться. Подойдите ко мне, пожалуйста, после выступления!» И на меня показывает! Представляешь? Мне так неудобно стало.
Подошла я к ним, они все вчетвером как раз стояли за сценой, собирали свои вещички какие-то, уж и не помню. Поздоровались со мной все так приветливо. Рассказала я этой травнице, что снилась она мне и сказала встретиться с ней, рассказать о снах своих. Отнеслись они к этому очень серьезно, с уважением. И так рядом с ними мне хорошо стало, что я, недолго думая, пригласила их всех четверых к себе в гости.
Почему четверо? Так с ними еще какой-то молодой мужчина был. Он как директор при них, или администратор, Бог его знает, как это называется.
И знаешь, они ведь сразу так и согласились! Пошли мы ко мне домой. Открыла я двери в квартиру, а травница-то эта меня под локоток взяла и приостановила, а вперед экстрасенса запустила. «Пусть, – говорит, – он проверит квартиру вашу на предмет энергетики. Мы, мол, всегда так проверяем помещение, в какое заходим».
Ну что тут скажешь? Всегда, так всегда! Прошелся парень по комнатам, постоял в спаленке бывшей моих детей, в зале возле серванта задержался, улыбнулся и кивнул всем, чтобы заходили, значит.
Угостила я их, чем Бог послал, поговорили мы немного за жизнь… Они все больше меня расспрашивали про деток, про мужа, про работу мою. А я что? Не часто удается вот так выговориться, я и рада была, не заметила, как уж и к полночи дело пошло. Потом только спохватилась, что пора их в гостиницу отпустить. Чай, устали ведь!
Тут только я и додумалась спросить, что ж увидал их парнишка, когда по квартире ходил, когда так заулыбался возле серванта моего.
«Все у вас нормально в вашей квартире. Хорошая тут энергетика, светлая, как и у хозяйки, – улыбнулась мне в ответ моя новая знакомая. – Вот только нам не понятно было, почему такой широкий открытый канал с миром умерших в той комнатке, где у вас много фото ребятишек на стене висит. А теперь из нашего с вами разговора мы поняли: вы сами его и поддерживаете открытым, не отпускаете от себя своих близких, ушедших в мир иной. Вот вы сами сказали, что частенько там стоите и разговариваете с ними. Это хорошо, что вы храните память о своих близких, но и держать их так, будто на привязи, тоже не гоже! Им покой нужен! А покой наступит, когда они за вас спокойны будут. Поговорите с ними еще раз, уверьте в том, что все с вами в порядке, что вы можете справляться без их помощи, что можете доделать что-то, что они не доделали, и отпустите их души с Богом! Пусть идут они своей дорогой туда, далеко, на встречу к свету!»
«А еще, – проговорила она спустя время, – Вы только не пугайтесь, живет у вас в квартире безобидная такая сущность. Таких сейчас Барабашками зовут. Он у вас очень любит в зеркало смотреться. Вот почему у вас в серванте снята дверца откидная с бара? Вы говорите, что часто она сама отлетала, и петли ломались, будто кто изнутри кулаком стучал.
И из-за этого вы ее и сняли. Так вот это ваш Барабашка просто злился, что закрывали его любимое зеркало. Вот с ним-то как раз вы разговаривайте время от времени, когда он вредничает и какие-либо мелкие шалости делает. Это ему просто скучно в эти моменты, и он пытается ваше внимание на себя обратить. Поговорите, пожурите его, как ребенка, он и успокоится, шалить перестанет».
– Так я и сделала, как мне посоветовали, – подвела Людмила итог своему рассказу. – С детьми да мужем поговорила и отпустила с Богом. Надо сказать, очень тяжело мне было на такое решиться, еще тяжелее говорить. Но как только сделала я это, то так мне легко на душе стало, что до сих пор сердце радуется. Видно, в эгоизме своем я и правда держала их души подле себя, не отпускала туда, куда предназначен был их путь. А от этого и мне, и им тяжко было…
