— До рассвета еще три часа, — сказал Вьиньинь.
Ночь становилась холоднее. Для каллистян, привыкших к теплу, она была слишком холодной.
Дьеньи задремала, приникнув к плечу Ресьиня. Он старался не шевелиться, чутко прислушиваясь к дыханию раненых. На сердце врача было тоскливо. Он знал, что пройдет еще несколько часов и это прерывистое дыхание прекратится навсегда. Помочь он не мог, но, хорошо зная, что смерть неизбежна, был готов в любую минуту сделать все, чтобы хоть ненамного, но продлить жизнь.
Все события страшного дня неотступно стояли в его памяти.
Еще не прошло и тридцати часов после катастрофы, а она казалась уже далекой, так много пришлось пережить после нее.
* * *
Вместе с Линьгом — командиром звездолета — и Дьеньи Ресьинь ушел в то утро далеко от места стоянки корабля в лес, намереваясь пересечь его и выйти к горам, откуда брала начало небольшая речка, текущая возле их лагеря. Они хотели походить по горам и не взяли с собой крыльев.
Они шли по берегу, внимательно следя, не появится ли где-нибудь одно из тех гигантских животных, которые водились на Сетито. Линьг мечтал убить такое чудовище, сжечь его тушу, а скелет захватить с собой на Каллисто. До сих пор все попытки охоты на кетьра кончались неудачей.
Они отошли километров на восемь, когда случилось это.
День был безоблачный. Ярко сиял Рельос. И вот, затмевая блеск солнца, вся местность осветилась странным зелено-синим светом. Его источник был позади них.
Потом донесся гремящий гул взрыва.
Обернувшись, они увидели над лесом, в той стороне, где был корабль, громадное разноцветное облако, которое быстро поднималось, похожее на исполинский зонт.
Несколько секунд они стояли, еще ничего не понимая, но смутно чувствуя, что случилось страшное.
— Звездолет! — отчаянным голосом крикнул Линьг и бросился бежать назад, словно мог пробежать восемь километров, отделявшие их от лагеря.
Ресьинь и Дьеньи побежали за ним.
…Полтора часа они то шли, то бежали мучимые страхом неизвестности. Действительность оказалась хуже самых мрачных предположений.
В двух километрах от лагеря они встретили Вьиньиня. Штурман звездолета быстро шел навстречу, неся в руках крылья.
— Я знал, куда вы пошли, — задыхаясь, сказал он. — Я пошел навстречу, чтобы предупредить — дальше идти нельзя.
— Что случилось? — спросил Линьг, и по его лицу было видно, что он знал, какой последует ответ.
— Звездолета больше не существует, — ответил Вьиньинь.
Линьг сжал голову руками. Но через минуту он овладел собой и обычным голосом спросил:
— Где вы были в это время?
— В двадцати пяти километрах к югу от корабля. Я летел к нему на значительной высоте и все видел. Не могу понять, как я не ослеп от вспышки. Корабль взорвался. От него ничего не осталось, так же как и от лагеря.
— Ничего не осталось, — повторил Линьг.
Ресьинь и Дьеньи не могли произнести ни одного слова от ужаса.
— А Льетьи, Вьеньонь, Синьянь? — спросил Линьг. — Они погибли?
— Синьянь вылетел на крыльях одновременно со мной, только в другую сторону, — ответил штурман. — А Вьеньонь ушел к большой реке. На корабле остался один Льетьи. Он говорил мне, что собирается проверить подачу в центральный двигатель.
— Отчего же произошел взрыв? — Линьг задумался. — Надо найти Синьяня и Вьеньоня, — сказал он.
— Я поищу их. — Вьиньинь надел крылья. — Не подходите к месту, где стоял корабль, излучения еще сильны.
— Мы будем ожидать вас на этом месте.
Штурман вернулся через час. Все это время трое каллистян молчали. Охватившее их горе было так сильно, что они не могли говорить. Гибель товарища и неизвестность об участи двух других вытеснили из их сознания факт гибели звездолета и того тяжелого положения, в котором они сами очутились.
Вьиньинь сообщил, что нашел обоих членов экипажа в разных местах, но на одном и том же расстоянии от уничтоженного взрывом лагеря.
— Оба получили ожоги, — сказал он, — так как в момент взрыва находились не дальше полукилометра от корабля. У Синьяня сломаны ноги. Он упал, сброшенный на землю взрывной волной; хорошо еще, что летел низко. У Вьеньоня тоже ранена нога. Оба ничего не видят.
— Где они? — поспешно спросил Ресьинь.
— Синьянь в километре отсюда, на опушке леса. Вьеньонь километрах в пяти, тоже на опушке.
— Давайте сюда ваши крылья, — сказал Ресьинь. — Я полечу к ним, а вы идите за мной.
Он быстро нашел пострадавших товарищей и оказал им первую помощь. В его кармане лежал футляр с необходимыми средствами, с которыми он никогда не расставался.
Оба каллистянина ослепли. Но не это встревожило Ресьиня. На Каллисто давно исчезло самое понятие о слепом человеке, медицина возвращала зрение в любом случае. Опасность заключалась в другом. Обследовав ожоги, врач убедился, что они грозят скорой смертью. Но с теми средствами, которые находились в его распоряжении, ничего нельзя было сделать. Он занялся ногами пострадавших.
Оба звездоплавателя лежали на значительном расстоянии друг от друга, и врачу пришлось несколько раз перелетать от одного к другому.
Когда подошли Линьг, Вьиньинь и Дьеньи, они перенесли Синьяня к месту, где лежал Вьеньонь, и стали обсуждать, что делать дальше.
Оставаться здесь не было никакого смысла. Лагеря, состоявшего из пяти палаток, где помещались научные приборы, больше не существовало. В полутора километрах они видели черную обгорелую яму. Никаких следов огромного космического корабля…Казалось, что звездолет полностью испарился. Никто из них не сомневался, что корабль был уничтожен в результате соприкосновения изотопных материалов с антиизотопными вне двигателя. Ничто другое не могло бесследно уничтожить звездолет и лагерь. Но как могло произойти это соприкосновение? На этот вопрос мог ответить только инженер Льетьи, но он погиб.
Было решено идти к станции, построенной на Сетито одной из предыдущих экспедиций. По прямой линии до нее было километров двадцать, но путь этот шел через лес, в котором водились огромные хищные животные.
Дорога была опасной, но другого выхода не было. Приходилось рисковать. Только со станции можно было сообщить на Каллисто о катастрофе и вызвать помощь. Там находилась установка межпланетной связи — бьеньета.
Вьеньонь мог идти сам, если его поддерживали под руку, но Синьяня пришлось нести.
— Быстрее! — торопил Линьг. — Как можно скорее надо уйти отсюда. Местность может быть заражена в результате взрыва.
Бросив последний взгляд на место гибели товарища, пятеро каллистян, неся на руках Синьяня, углубились в лес.
